– Ее нужно наказать, Алиен! Эта девица уже всю кровь из меня высосала! – Взвизгнула миссис Грэхем, и из глубин моей души поднялась ярость. Да что я сделала- то этой белобрысой швабре? Ну, кроме того, что застукала ее в пикантной ситуации?
– Из меня через час высосет кровь этот варвар, когда сюда пожалует! Идет война, Бьянка, война! Ты хоть что – то понимаешь своими куриными мозгами или нет? – Бушевал за дверью ректор, и я обратилась в слух.
– Прости Алиен, – пошла на попятую миссис Грэхем, – все так серьезно?
– Серьезней просто некуда! Мне придется сказать, что принцесса где – то здесь. Дьявол, ну почему я не встретил девку лично? Как я ее сейчас найду?
– Не признавайся о том, что согласился на уговоры Джедокка?
– Бьянка не мели чушь! Его королевство пало! Максимус идет сюда! Все эти басни о нейтралитете уже никто давно не слушает! Юго – западные королевства наложили на порталы свою магию, и он ее учует как только сюда явиться! За этой девкой, сдалась она ему!
Услышав о том, что отец проиграл войну, у меня засосало под ложечкой. Что темное зашевелилось внутри, закусив кулак, чтобы не закричать, я вслушивалась в слова, доносившиеся до меня как сквозь слой воды.
– Но зачем она ему нужна, Алиен? Максимус пожилой человек, и в его стремление заполучить молоденькую жену я не верю!
– Да хрен его знает! Бьянка, нужно найти Изабеллу Джедокк во что бы то ни стало! Ее отец наверняка позаботился о том, чтобы ее не нашли. Его магия имеет глубокие корни мормонов. Он такой затейник, каких свет не видовал. В принцессе течет кельтская кровь, может, поэтому она нужна этому колдуну, дьявол их разберет, но если к его приходу мы ее не отыщем, он стерёт меня в порошок!
– Мы что – нибудь придумаем! Что ты знаешь о девчонке?
– Да что я могу знать о девчонке? Джедокк ее все время прятал! Из доносов только в самых общих чертах: красива, темноволосая, еще не исполнилось и пятнадцати!
– Скудно! Этого мало. Под это описание подойдут все ученицы Маира! Должно быть еще что – то!
– Начни с королевских детей. Руны инициации на запястьях должны соответствовать цвету их рода. У Джедокка лиловый цвет. Руны на ее руке должны быть именно этого цвета. Собери всех преподавателей и объясни, что от них требуется. Иди, Бьянка у нас мало времени…
Вскочив на ноги, я бросилась бежать. Пролетела по пустому коридору и выбежала через боковую дверь. В груди жгло от нехватки воздуха и опомнившись в глубине Маирского леса, я без сил упала на твердую землю раскинув руки в стороны, глядя в ярко синее небо. По щекам катились слезы, но я и не думала их вытирать или прятать. Сердце пронзило острой болью чувством безнадежности и одиночеством. Что мне делать?
Я же не дура, чтобы не понимать, что меня хватятся. Поднесла руку к глазам, расстегнула манжет, и изумленно ахнула, не обнаружив на нем рун.
Села, продолжая рассматривать свое запястье.
Почему руны пропали? Как такое возможно? И что у моего отца была за магия?
Тысяча вопросов крутилось на языке, на который ответов у меня не было. В лесу я провела еще час, прикинув, что Максимус уже наверняка в Маире, я поднялась на ноги, и, припомнив место, где была запечатана дверь в подземелье, направилась на ее поиски. Там меня точно не найдут.
А я пока прикину, как выбраться из Маира.
Ноги если меня прямиком вожделенной цели, не давая задуматься отчего я знаю как туда идти? Ведь если идти от учебного здания, и кампуса где проживали ученики, путь до входа в подземелье будет иным.
Еще в тот раз, когда ненавистный Брайтон дрался с мистером Грэхемом, я обратила внимание на странные белые деревья, с огромными толстыми стволами. В моем видении, незнакомец шел к ним, и они расступались перед ним. Значит это и есть первые хранители.
Они наводят морок и заставляют пришлого путника плутать по лесным тропкам, мимо входа, замаскированного созданной иллюзией. С опаской я вышла на поляну, и остановилась, вглядываясь в тропу, теряющуюся за толстыми белыми стволами. Медленно шаг за шагом я подходила к деревьям, но они и не думали сходить с места, и казалось каждый листочек в пышной кроне замер. Я могла поклясться, что они рассматривают меня. Вот мелькает и прячется тонкая ветвь похожая на тонкую руку, крениться соседний ствол.
В ушах грохотало от страха и благоговения перед этим чудом.
Они живые. Я это знала и чувствовала. А еще я видела вход, под низкой отвесной скалой. Они не стали его прятать. Лишь когда я достигла его, все деревья зашумели пышными кронами, словно удивляясь. Так бывает, когда все разом хотят высказаться, перекричать друг друга. Я чувствовала лавину эмоций, которые их накрывали. И одну я почувствовала сильнее всех. Они почему – то ликовали. Радовались.
Подойдя к пологу, я протянула руку, и она пошла рябью под моим прикосновением, открывая дверь в подземелье. Не раздумывая, я шагнула внутрь, и выдохнула уже в подземелье.
Это и подземельем – то нельзя назвать. Глубокая мраморная пещера, уходившая вниз, разветвляясь в разные стороны, походила скорее на диковинный причудливый мраморный сплав, под сводами которого искрится непонятное свечение. Оно плясало по изогнутым огромным каплям, лаская каждую из них, окутывая, словно оберегая.
При моем появлении оно взметнулось и с опаской потянулось ко мне исследуя меня, знакомясь. Прошлось по волосам, скользнуло под растрепанную косу, обжигающим пламенем прошлось по шее, спустилось на грудь, и упало вниз. Ткнулось, словно животное в руку и довольно заурчав, уткнулось в юбку, потеревшись об ноги.
Я засмеялась, попыталась потрогать, но оно фыркнув, рассеялось по сторонам.
Так легко мне было здесь. Сердце замирало, пропуская удары, и я казалось, забыла, как дышать.
Вот сияние устремилось вглубь, и я побежала за ним.
Оно весело журчало, отскакивая перезвонами от мраморных сплавов, возвращаясь к моей юбки, клубясь под ногами. Мы спускались все глубже под землю, в голубом свечении, я не забывала разглядывать каждый сантиметр пещеры. Вскоре я услышала журчание воды, и сияние устремившись вперед, замерло над белоснежным озером раскинувшемся посредине огромной круглой пещеры. В центре озера расположились семь постаментов, и я не поверила своим глазам.
В мозгу вспышкой возникли яркие образы, заставив меня упасть на колени и схватиться за голову.
Темноволосая обнаженная девушка, спиной ко мне, входит в молочную воду. Ее лицо закрывают длинные огненные волосы, она ложиться на постамент, из тени выходят мужчины, которые накидывают на нее магические арканы, пряча их в глубине молочных вод. А ее взгляд обращен к мужчине. Столько боли и страдания в нем. Мука кривить ее лицо… и я кричу. Громко и отчаянно. Мой крик взметнулся к мраморным сводам, и, отскочив от него лавиной понесся по длинным извилистым пещерам.
У девушки мое лицо. Только взрослое. Я вижу его, как свое собственное. Широкие брови вразлет, такие же губы и глаза, та же родинка над губой. И я словно вспоминаю… Нет, я знаю, что будет дальше.
Ее губы что – то шепчут, мне не надо прислушиваться, я знаю… Каждое слово на кельтском языке, которое она исступленно шепчет. Она зовет его. Вернее нет, не так. Она взывает к нему, пытается достучаться. Но не сейчас. Не в этот раз… Сейчас этот мужчина, лицо которого скрывает сень пещеры, стоит как скала, надменно вскинув голову, сжимая побелевшими пальцами щит, на котором золотом изображен какой – то причудливый зверь.
Я чувствую его ярость. Его сжирает боль по кускам, но он не покажет ей. Еще долго не покажет ей. Она проведет в пещере десятки лет. Вскоре к ней присоединяться мужчины, скованные магическими арканами они проведут в пещерах века…
Видение проходит, и я замечаю, что стою в воде. Подол юбки намок, как и единственные удобные ботинки. Выбравшись на камни, я леса и перевела дух. Что со мной не так?