Маша поморщила нос. Дома её никто не ждет, а значит, можно не торопиться. Она перешла дорогу, направилась в сторону одной единственной в округе девятиэтажке. Там, на шестом этаже, заводского семейного общежития, жила ее одноклассница и подруга Галина. Она точно находилась дома, потому что такой дом, как ее – никогда не спит, там всегда есть чем заняться. На одном этаже пьют пиво, в лестничных пролетах другого курят, еще через этаж играют на гитаре, а на последнем, аккурат перед дверью на чердак обязательно кто-то целуется. А значит, Гали если и нет в отведенной ей с матерью комнате, то она точно находится на одном из девяти этажей.
– Видела своего Максика? – спросила Галя, расхаживая по лестничной площадке в новых замшевых туфлях на высоких каблуках.
– Да. – Маша запрыгнула на подоконник, сморщила нос от запаха, доносившегося от забитого мусоропровода за лестницей. – Не называй его так.
– А что? – Галя надула огромный розовый пузырь из жевательной резинки.
– Мне не нравится.
– Ладно, ладно, не дуйся только! – Галюня примирительно обняла Машу, сев рядом, поправила ей волосы, затем себе, убрав за ухо, выбившуюся из короткого хвостика прядь крашеных в черный цвет волос. – А мы со Славочкой в ссоре.
Галя старше Маши на год, несмотря на то, что учатся они в одной группе. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и она уже спала со своим щуплым Славиком, смакуя с Машей подробности своей половой жизни. Маша слушала, молча, не перебивая и не переспрашивая. Как правило, после таких разговоров, она и сама представляла себя в объятиях принца, очень похожего на Максима.
– А что вы опять не поделили?
– Да я ему сюрприз пыталась сделать! – возмущенно сказала подруга, вытянув вперед свои длинные ноги в новых туфлях. – А он не оценил, вернее не успел.
– Как это?
– У меня же ключи от их квартиры есть.
– Я помню и что?
– Ну вот, я пришла, пока он был на учебе, а мать его на работе, накидала как дура в ванную лепестков роз, ты бы знала, как я долго выпрашивала их у армяшек на рынке, потом разделась и легла в воду.
– И он не оценил? – Маша засмеялась, посмотрела на свои растоптанные кроссовки – большой палец на правой ноге вот-вот должен был вылезти наружу, перевела взгляд на новые туфли подруги – классные.
– Не оценила его мамаша! – цокнула Галя, спрыгивая с подоконника. От пошарпаных и изрисованных черным маркером стен оттолкнулся звон ее каблуков.
– Что? – Машин смех разлетелся эхом по темному подъезду. – Вас застукала его мать?
– Ладно бы нас! Меня! Одну. Я думала, он раньше матери домой явится, но не тут-то было! Ты бы слышала как она орала, что я проститутка!
– Представляю.
– Не представляешь! Она и так-то меня не жаловала, а теперь ненавидит. Ну и Славик в итоге осла включил.
– Помиритесь еще!
– Надеюсь.
– Галя, быстро домой! – на весь этаж раздался голос ее матери.
Галюня ойкнула, подвернув ногу, затем взяла в рот новый пластик жвачки.
– Иду, мам! Просто тут Маша зашла на пять минут.
– Здравствуйте, тетя Оля! – крикнула Маша, спрыгивая с подоконника и подкуривая последнюю сигарету. – Иди, давай.
– Ладно, я домой, прибраться надо, а то мать не успевает, весь день салаты режет, завтра день рождение у нее, гости будут. – Галя спустилась на несколько ступенек вниз. – Пока!
Маша вышла на улицу. Ночь вступила в свои права, окутав унылые дворы мглой. Она ускорила шаг, свернув на тропинку между домов – так намного ближе. Дорожка постепенно сужалась, вела ее через гаражи, вдоль металлического забора детского сада, за которым уже виднелся Космический проспект – останется перейти дорогу, и она окажется во дворе собственного дома. Маша споткнулась о корягу, запрыгала на одной ноге – большой палец все-таки вылез из порванного кроссовка, заныл от боли. Она чертыхнулась и вдруг услышала звуки гитары, повернула голову – во дворе ближайшего дома кто-то сидел.
Она невольно улыбнулась, услышав знакомые аккорды – ДДТ, классика русского рока. Их песни она знала наизусть – отец часто играл эту музыку на гитаре. Маша невольно зажмурилась от удовольствия, от вновь нахлынувших воспоминаний: они с матерью любили подпевать отцу и это отлично у них получалось. Счастье. Казалось, это было только вчера…
– Котовас!
Маша, вздрогнула и открыла глаза.
– Ты чего здесь? Заблудилась? – Игорь, ее одногруппник, зашелся смехом. – Ну, иди к нам!
– Да я не…
– Или домой торопишься? – Игорь снова заржал. – Тебя все равно там никто не ждет, к тому же время еще детское. Идешь?
Бывший одноклассник был прав. Дома ее не ждут. А потому, она, выдохнув, кивнула:
– Иду.
В компании почти никто не обратил на нее внимания, лишь некоторые коротко кивнули, не прекращая петь и разговаривать.
– Пиво будешь? – Игорь толкнул Машу локтем в бок. – Садись, чего встала?!
Маша села на край скамейки, взяла протянутый ей стакан с алкоголем.
– Привет. – Руслан, парень, что выпустился год назад из ее школы, прекратил играть на гитаре и протянул ей руку. – Давно пора тебе, Котовас, приобщаться ко взрослой жизни. – Он улыбнулся, встряхнул копной светлых волос, отросших уже почти до плеч.
– Классно играешь, – Маша улыбнулась и немного расслабилась, пожала руки еще трем парням: Лёне – ее бывшему однокласснику, высокому и худому как палка, Матвею и Саше – ребятам из училища, бывшим одноклассникам Руслана.
– Котовас, подпевать будешь? – спросил прыщавый Матвей, низкорослый и толстый.
Маша кивнула.
– Уважаю. – Игорь чокнулся с ее стаканом бутылкой пива и жадно пригубил, пролив несколько капель себе на джинсы, как всегда новые и модные. Он сын обеспеченных родителей и самый популярный мальчик в округе. А еще он ЕГО родной младший брат.
– Подпевай, раз обещала! – крикнул Матвей и все в голос запели: – Сигарета мелькает во тьме…
Маша затянулась сигаретой, поморщилась, выдыхая дым. Крепкие, даже хуже чем у отца.
– …Ты со мною забудь обо всем …
Она сделала глоток пива. Теперь в унисон Руслану подыгрывал на гитаре и Саша – худой, костлявый парень, черноволосый, чернобровый, смуглый как цыган, никак не тянущий на юношу.
– Портвейн будешь? – Игорь улыбнулся кривой улыбкой, больше похожей на усмешку.
Маша кивнула, подумав, что осуждает родителей за пьянство, а сама сейчас делает то же самое. Стало противно, но на душе и без того скребли кошки и потому, она мотнув головой, взяла протянутый стакан. Леня снова усмехнулся, странно на нее посмотрел, с озорным блеском в глазах, от которого стало не по себе. Но Маша мотнула головой, отгоняя неприятные предчувствия.
Портвейн обжег горло, она зажмурилась, а потом обмерла, да так, что не пошевелиться.
– Пьете, хулиганье? – Денис шел к ним, играя пальцами с брелоком от машины. – О, и девчонки с вами? – присвистнул он и вышел под свет фонаря.
– Девчонка. Одна. – Поправил его Игорь. – А вам то, что здесь надо?
– Малой, ты следи за словами! – он сел на лавочку напротив Маши. – Костер бы хоть развели, дубак на улице!
– Ага, чтоб нас опять приняли! – засмеялся Руслан, убирая с колен гитару.
– Да вас к утру и так примут.
Стук…стук…стук… сердце тише!
Маша обернулась: и действительно, Максим шел к ним по тротуару – в черном спортивном костюме, походка медленная и уверенная.
– Ты как барин. – Заржал кто-то, а Маша сделала вздох и выпила залпом остаток портвейна.
– Я же не быдло. – Усмехнулся он и сел рядом с Денисом, вытеснив толстого Матвея. – Да, братец?
Вопрос адресован Игорю, а глаза синие, точно море, смотрят прямо на нее – сурово с пробирающим до костей холодом. Маша никогда не видела моря, но была уверена, что море оно именно такое – синее, бездонное, завораживающее.
– Котовас, ты чего? – Игорь снова толкнул ее локтем в бок. – Оглохла что ли? Тебя спрашивают!
– А? – Маша тряхнула головой. – Что?
– Котовас? – Максим нахмурился, улыбнулся. – Почему Котовас?
– Фамилия.
– Твоя фамилия?
– Ну да.
– Ну да, – он передразнил ее без злости, улыбаясь, и взгляд его стал мягче. – Я спрашивал тебя, Маша, что ты забыла здесь, поздней ночью среди этих лопухов? Смотри, они ненадежные.