Ольга пожала плечами, отвернувшись.
– Я просто хочу написать еще один роман, – теперь так же тихо и спокойно, как обычно, объяснила она. – А если он будет основан на реальных событиях, то я хотя бы не буду бояться, что он однажды сбудется по чьей-то злой воле. Или, по крайней мере, буду точно знать, что это существовало и без меня.
Дементьев отложил вилку и протянул к ней руку, накрывая нервно сжатую в кулак ладонь. Почувствовал, как пальцы расслабились от его прикосновения.
– Я с удовольствием возьму тебя с собой. Но ты должна понимать, что дело может оказаться скучной пустышкой. Или наоборот: крайне опасным.
– В любом случае у него есть шанс подстегнуть мою фантазию.
29 октября 2016 г., 12:20
г. Москва
Капитан Карпов назначил встречу в простеньком кафе, находящемся через дорогу от здания, в котором он работал. Обычная забегаловка с плюшками, шаурмой и кофемашиной. Несколько столиков с неудобными стульями, зато довольно бюджетно и шаурма вкусная. Он привык заходить сюда перекусить, да и не только он.
Но когда капитан увидел Дементьева со спутницей, пожалел, что не выбрал место поприличнее. У самого Дементьева, конечно, на лбу было написано, что он бывший военный, следак и вообще парень простой. А вот пришедшая с ним женщина определенно привыкла к заведениям другого уровня. Одета она была вроде бы просто: джинсы, свитер с высоким горлом и короткая кожаная куртка с теплой, но тонкой подкладкой, а все равно чувствовалось, что ее стихия – как минимум модные кофейни, в которых твое имя пишут на картонном стаканчике, а напиток стоит почти столько же, сколько весь обед здесь. И где они только берут таких исследователей? Лицо ее показалось Карпову смутно знакомым, но он не смог вспомнить, откуда может ее знать. Вроде бы в прошлый раз в следственной группе Дементьева была блондинка.
Женщина скользнула по залу заинтересованным взглядом, как будто стараясь отложить в памяти все детали, но даже не сморщила нос. Видать, все же были в ее жизни и времена таких забегаловок.
Карпов махнул Дементьеву рукой, хотя тот и так сразу его заметил: в кафе сидело не так много людей, и только капитан скучал в одиночестве. Чтобы не гневить персонал, пришлось заказать еще две чашки кофе.
– Так что у вас там такого случилось, что у меня накрылись выходные? – поинтересовался Дементьев, предварительно представив свою спутницу как Ольгу и обменявшись с Карповым рукопожатиями.
Капитан воровато оглянулся по сторонам. Все-таки идет практически на должностное преступление. Хотя если задуматься, тайну следствия он не нарушает, ведь никакого следствия нет и в помине. И не будет.
Он взял с соседнего стула папку-скоросшиватель и положил ее на стол перед Дементьевым. Тот сразу сунул в нее нос, а его спутница попыталась заглянуть через его плечо.
– Ну, и? – лаконично поинтересовался Дементьев, поднимая взгляд от копий протоколов и других документов. – Все это мне уже вкратце пересказал Дворжак. Но что здесь такого? На первый взгляд – три несвязанных случая, три трагических, но вполне естественных смерти.
– Да, все так, – согласился Карпов, немного нервничая. – Одна женщина по неосторожности убилась током, мужчина умер от сердечного приступа, а другая женщина выпала ночью из окна. Несчастный случай, естественные причины и, скорее всего, самоубийство. Люди живут в одном районе, но в разных местах, на первый взгляд друг с другом никак не связаны, но умерли с разницей в несколько часов.
– Но разве так не бывает? – поинтересовалась Ольга. Карпову почудилось в ее тоне едва заметное разочарование. – Люди рядом живут и рядом умирают, иногда примерно в одно и то же время. Что именно вас смутило? Ведь что-то должно быть?
Дементьев тоже смотрел на него с интересом, а Карпов чувствовал себя немного глупо. Три часа назад, когда после ночного дежурства он звонил в Институт Исследования Необъяснимого, все казалось более убедительным, но теперь он и сам начал сомневаться.
– У всех троих… погибших на смартфонах одинаковые фото, – наконец сказал он.
– В смысле – одинаковые? Они сфотографированы где-то вместе? – уточнил Дементьев.
– Нет, сейчас перешлю вам, я скинул их себе.
Он достал смартфон и принялся тыкать в экран. Вскоре у Дементьева заверещал мессенджер, принимая десяток фото. Потом пришло еще десять. И еще немного. Ольга снова наклонилась к нему, опираясь рукой о плечо. И этот жест сразу многое сказал Карпову.
– Они фотографировали себя в зеркало? – удивилась Ольга.
– В этом тоже нет ничего такого, – заметил Дементьев. – Кажется, это называется селфи.
– Да нет, не скажи, – возразила Ольга. – На селфи люди хотя бы пытаются улыбаться. Не у всех это получается сразу, но эти даже не пытаются.
– К тому же у каждого в телефоне это последние фотографии, – вставил Карпов. – Сделаны они не подряд, а в разное время: видишь, как меняется освещение у той, что фотографировалась в прихожей? А другая женщина в разной одежде. У мужчины так же, я проверил по дате создания файла. Других подобных фотографий ни у кого из них не нашел. По крайней мере, в последнее время они не имели обыкновения делать селфи, пока каждый не сделал эту серию предсмертных снимков.
– Хм, становится интересно, – пробормотал Дементьев. – Что-то еще есть?
– Я поговорил с соседями. Про ту, что умерла от удара током, и про мужчину соседи говорили, что в последние дни они вели себя странно. Про женщину, которая выпала из окна, никто такого не сказал, но в основном потому, что ее ближайшая соседка недавно умерла от старости, в квартире сейчас никто не живет, другая квартира на этаже сдается, туда недавно въехали новые жильцы и своих соседей они пока не знают. А в четвертой квартире ремонт: приходящие рабочие, которые тем более ничего не знают про соседей. Но, думаю, тот факт, что она вышла в окно, уже дает нам право считать, что с ней творилось нечто неладное.
– Наркотики? – поинтересовался Дементьев. – В принципе, для всех троих это может быть ответом: рассеянное внимание и как следствие – фатальный удар током, чрезмерная нагрузка на слабое сердце и галлюцинации, приведшие к тому, что человек вышел не туда.
Карпов покивал, соглашаясь.
– Явных следов употребления нет, мы не нашли никаких подозрительный препаратов дома у погибших, а токсикологию ждем. Но фотографии! Разве это нормально для торчков? Никогда такого не видел.
– Да, это странно, – не стал спорить Дементьев. – У нас будет возможность поучаствовать во вскрытиях? Наш медэксперт уже выехал.
Карпов замялся.
– Понимаете, все это немного неофициально. В этот раз следователю никто не спускал сверху указание содействовать вам. Эти три случая кажутся странными лично мне. Я не думаю, что дела объединят и будут расследовать на основании странных селфи. Поэтому я обратился к вам. Но я не уверен, что смогу дать вам полную свободу действий. Посмотрю, что можно сделать. Но как минимум отчеты нашего патологоанатома у вас будут.
Дементьев посмотрел на него с явным любопытством. Видимо, у него что-то не сходилось. И когда он заговорил, стало ясно, что именно:
– А вы изменились за полгода. В феврале вы и сами всеми силами старались прикрыть странное дело, списав все на наркотики и разборки наркодилеров. А тут тела, фигурально выражаясь, еще и остыть как следует не успели, а вы уже звоните нам. Вы что-то не договариваете?
Карпов криво улыбнулся и кивнул, признавая его правоту.
– Да, вы правы. В феврале, с тем парнем, мне хотелось поскорее закрыть дело. Я не думал, что это может превратиться в серию. И не думал, что там могут быть варианты. Та смерть пугала меня. Но после всего, что рассказали мне вы… Не знаю, я с тех пор не могу перестать думать об этом. И в каждом случае неосознанно ищу скрытые следы сверхъестественного. Но вы правы, есть еще кое-что. У всех троих так или иначе отмечено тридцать первое октября. У одной обведено в календаре и подписано рядом: шесть – ноль – ноль. У мужчины в ежедневнике посреди страницы было указано: «31 октября, 9:00». А у последней женщины дата и время «около восьми» были записаны на стикере, приклеенном к зеркалу в ванной. Они все чего-то ждали. И это случится тридцать первого октября. Я боюсь, что они не последние. А может быть, и не единственные. Ведь я знаю только про свой район. А если нечто подобное случилось где-то за его пределами, то никто может и не обратить внимания. Но что бы это ни было, это надо остановить.