Разбойников повязали, таксиста отпустили, он сразу после подписания протокола радостно смылся, а вот наш Уве оказался в роли сказочного героя, который забыл слова «сим-сим, откройся». Всё, что он мог произнести, это были выражения «с Новым годом» и «пошёл нафиг». Даже про «Академгородок» забыл. Тогда оперативники решили оставить его у себя и подождать, пока за ним придут. В советское время иностранец не мог быть бесхозным…
Конец был очень счастливый! Мы ехали в такси в гостиницу и спрашивали Уве про его опыт пребывания в обезьяннике. Мы боялись, что он сейчас пойдёт писать всякую гадость, где ни попадя… Но Уве и сам осознавал свою вину, понимал, что был без документов, не знал языка страны и сейчас был в радостном опьянении:
– О нет, ну что вы! Я не буду жаловаться! Я всем буду рассказывать какая прекрасная в СССР полиция! У нас полицейские так быстро не работают! На одном перекрёстке ограбили, а на другом бандитов уже поймали! Наши так не умеют!
Эту и другие байки Евгении Насикан вы можете почитать в сборнике «Апрельские байки».
Все в ваших руках
Наталья Швец
Я родилась и росла в городе. Родственников в селе не было. И только из книг я знала о полях золотой пшеницы, в которой можно укрыться с головой и тебя никто не найдет. И ты сама не будешь знать куда идти, потому, что со всех сторон тебя обступают плотной стеной налитые солнцем и соком Земли колосья. И только синие глаза васильков с любопытством смотрят на тебя – кто ты? И откуда ты?
В городе были парки, было любимое море, был зоопарк и даже букеты синих васильков, а золотых полей не было.
Мечты обязаны сбываться. Насколько я помню, я закончила седьмой класс. В школе нам объявили, что летом мы должны пройти двухнедельную практику. И проходить мы её будем в селе на прополке овощей. Из трёх классов счастлива была я одна.
Пространство перед школой. Автобусы, учителя, родители и мы с вещами. Страхи у всех были разные, у меня только один – сейчас всё отменят и нас отправят по домам. Обошлось. Мы едем!
Был месяц июнь. Шла уборка озимой пшеницы. В нашей зоне рискованного земледелия другая не растет. Некоторые поля стояли черные, кое-где притрушенные остатками соломы. А вот и поля моей мечты – золотые! Но колосья низенькие, не более тридцати сантиметров. В такой не спрячешься, хоть и стоят они плотно. И никаких васильков. Это называется: поля, чистые от сорняков.
В целом, я была довольна. Вот только колосья подкачали. «Наверное, год сильно сухой и жаркий», – думала я. Ничего, нам обещали и в следующем году такую же практику.
Но и в следующем, и последующем, и до сего дня не встречала я в наших землях пшеницу в человеческий рост. Не растет на полях Причерноморья такая. Ничего, главное, что она есть.
А с васильками я проблему решила после того, как обзавелась небольшой клумбой. Сею их сама. Ведь не обязательно гоняться за мечтой, многое можно воплотить самой.
Зеленая Лодка
Мия Тави
Если точное название – Грин Боат. Один из плавучих баров, припаркованных вдоль набережной Кампота. Были припаркованы. Сейчас их на другую сторону реки перегнали, далеко. Где сейчас Грин Боат – я точно не знаю. А раньше любила туда захаживать, вечерком.
Почему? Во-первых, это одна из немногих европейских лодок. Австралийская, если точно. Во-вторых – хозяин. В подобных мелких городках в бары часто ходят на хозяина. Австралиец Тим, с капитанской бородкой и пиратской косичкой. Я его в прошлом году рисовала, уж больно лицо интересное. Так и говорю ему – ты мой любимый пират. Ржет. Когда видит меня «восходящей на борт», кричит по-русски из-за барной стойки – привет!
Третья причина – публика. Я туда хожу, как на рыбалку… Ходила. Кого там только не встретишь.
В этот раз точно не прогадала. Зашла, как обычно, вечерком, народу немного. У Тима холодильника нет, зато есть огромный «пиратский» сундук, в котором плавают банки пива вперемешку с крупными кусками льда. Сажусь за барную стойку, заказываю свою «Камбодию». Тим, как обычно, погружает в сундук руки выше локтя, ловит моё пиво. Банки глухо постукивают, лодка чуть колышется, разноцветные огоньки отражаются в воде… Огоньки. Освещение у Тима тоже особенное. Зеленая Лодка – Зеленый Свет. Все сидят, как зеленые человечки.
Так вот, сижу среди всего этого великолепия, а сама смотрю на посетителей.
Бинго! Напротив по диагонали сидит такой кадр… На первый взгляд, ничего особенного, крендель за шестьдесят, прямые, почти седые, волосы, длинная челка… Но лицо! Но взгляд! Молодой, смеющийся… А нос! И вдруг это чудо достает перуанскую флейту и начинает на ней играть. В этот момент решение принимается само собой. Такое упускать нельзя. Вот просто нельзя. Глаза закрыты, а лицо настолько выразительно, настолько лучится музыкой… Феерия.
Неожиданно для себя поднимаюсь со стула и направляюсь к персонажу. Буквально беру его за пуговицу. Фигурально, конечно, какие пуговицы в Камбодже, все в майках. Говорю: «У вас очень интересное лицо. Особенно когда вы играете. Хочу вас нарисовать…» Ну и подробности выкатываю, что надо позировать, и что портрет не отдам, но можно купить…
И чувак соглашается! Буду счастлив, говорит. И даже куплю. И улыбается во весь рот. Я такая – а можно позировать с флейтой? Он – да без проблем.
Что с того получилось? Неплохой портрет, который сейчас в Швейцарии, поскольку персонаж оттуда. Страшно было предлагать портрет с закрытыми глазами, но ничего, прокатило. Хороший друг с массой интересных историй, он сейчас болтается… даже не знаю, где. Индия? Непал? Увидимся еще, непременно. И ощущение, что надо делать то, что хочешь. И когда хочешь.
Все правильно, Зеленая Лодка – зеленый свет.
Оставляйте
добрые следы
Иралия Моисеенко
На море сегодня штиль. Солнце светит ярко. Начало апреля.
Мы с детьми вышли погулять на берег моря. Солнечные блики по всей поверхности воды переливаются. Волны лениво и тихо накатывают на берег, говоря о том, что море – живое. Раньше оно заливало пляж, а сейчас отошло, и открылся берег с еще сырым и потому темным песком.
На берег выбросило камни, ракушки. Мы ходим и собираем наиболее интересные экземпляры. Рапанов уже не найти. Их собрали дети. Да и взрослые берут для поделок, чтобы потом продавать приезжим.
– Бабуля, смотри, что я нашёл, – Алеша передаёт мне интересную почти круглую ракушку.
– А у меня вот что, тебе нравится? – спрашивает Лизонька и протягивает мне удивительной формы камешек под цвет зеленого гранита и перламутровую ракушку.
– Какие вы внимательные, дорогие мои! Это же чудо, которое нам оставило море, а вы нашли.
Я складываю находки в пакетик: средние и маленькие камешки, черные, оранжевые, серые. Ещё интересные ракушки, например, совсем маленькие розовые, с ноготок, или продолговатые тёмно-коричневые с разводами.
Алеша набрал мелких камешков полный карман. Лизочка, как художница, выбирала особенные, разной формы, с разводами или какой-то отметинкой.
Я любовалась необъятностью лазури моря. Глядя на берег, где много выброшено ракушек, вспоминала, что в море тоже кипит своя жизнь. Кого там только нет?
Все мы в детстве смотрели популярную передачу «В мире животных». Конечно, мы знали о жизни в море и океане, но как-то не задумывались об этом, когда приходили на пляж загорать и купаться.
Мне представилось море как жизнь человека. Там рождение, радость, печали, мечты, встречи и разлуки, смерть. И этот круговорот постоянен, как на земле. И вот горизонт вдали. У каждого свой. Какой он? Что там?
У одних это конец всего. У других он недосягаем, чем ближе к нему приближаешься, тем дальше он отодвигается. И там бесконечность…
Алешка стал бросать камешки в море. Чем более плоско бросишь, тем дольше камешек подпрыгивает по воде и тем больше кругов от него отходит в разные стороны.