– Ты в порядке? – только и спросил Итан.
– Да.
Джейс опять вскочил на ноги, стряхнул с себя пыль и попытался сделать вид, что ему нисколечко не больно. Падение было не слишком серьезным, и в обычных обстоятельствах он сумел бы удержаться на ногах, но из-за непривычного веса рюкзака потерял равновесие и приложился действительно всерьез. Где-то под коленкой горячо запульсировало – наверняка ободрался в кровь. Впрочем, туристские штаны из плотной ткани не порвались, так что крови Итан не видел.
– Что случилось? – Тот уже оглядывался назад, на парней, которые замыкали группу – Марко, Реймонда и Дрю.
– Просто споткнулся, – буркнул Джейс, и взгляд Итана вернулся к нему, сфокусировался на нем.
– Просто споткнулся?
Джейс кивнул. Марко стоял прямо у него за спиной; он с преувеличенным пылом помогал ему подняться, а потом так и не отступил – стоял так близко, что Джейс чувствовал, как от него разит по́том.
– Ну ладно тогда, – произнес Итан, отворачиваясь и опять устремляясь вперед. – Итак, у нас первое падение. Давайте немного поговорим о том, как мы идем и как будем приземляться, если упадем. Как вы понимаете, нас больше всего интересует как раз эта вторая стадия. Запомните: рюкзак практически не влияет на ваше равновесие, он влияет на то, с какой силой вы падаете на землю, так что по возможности попытайтесь…
– Держись на ногах, пидор, – шепнул Марко Джейсу на ухо, когда они шли бок о бок, а Реймонд и Дрю заржали. Джейс не произнес ни слова. Его правая икра была мокрой от крови, и красные капли успели запачкать ботинок.
«Сам виноват, – подумал он. – Даже собственное имя не можешь вспомнить».
Он шел, опустив голову, считал капли крови, падающие на ботинок, и с каждой новой каплей напоминал себе свое новое имя.
«Коннор. Коннор. Коннор. Я Коннор, и у меня идет кровь, и я совсем один, я Коннор, и два каких-то типа хотят меня убить, и Джейса теперь нет, Джейс ушел навсегда.
Я Коннор».
7
Некоторое время они молча наблюдали через некое подобие древнего орудийного прицела за группой бредущих по горам ребят, снимая пеленги и прикидывая их путь на карте.
– Это самые основы, – сказал бородатый малый двадцати с чем-то лет по имени Кайл. – Естественно, будь это дым, нужно еще много о чем доложить. Не только пеленг.
Ханна Фабер выпрямилась, отступила от визира Осборна[11] и кивнула, облизнув пересохшие губы. Поглядывая в сторону двери наблюдательной вышки, она страстно желала, чтобы Кайл наконец вышел и оставил ее в одиночестве – чтобы до него наконец дошло, что если и не надо в чем-то ее просвещать, так это в особенностях лесной противопожарной службы. Его болтовню она старалась пропускать мимо ушей: он проработал здесь всего два года и уже задолбался торчать на этой чертовой вышке; он-то думал, что это будет расслабуха, шанс чего-нибудь посочинять, в голове у него уже давно созрел роман или, может, сценарий, хотя по сравнению с поэзией…
Подобные лирические отступления бурным потоком изливались из него, пока он знакомил ее с оборудованием вышки, которое явно не нуждалось в излишнем комментировании. Тут кровать, там стол, вон печка. В наличии, в наличии, в наличии. Чем ближе Кайл придвигался к ней и чем больше говорил, тем сильней она чувствовала, как нервы чуть ли не в самом буквальном смысле поджариваются где-то внутри ее, расслаиваясь на обугленные прядки, и скоро их почти не останется. Сезон пожаров. Один прошел, другой совсем близко. Ей хотелось остаться одной.
«Сейчас он сам свалит, – думала она про себя. – Продержись еще несколько минут».
Кайл прекратил чесать языком и теперь прилип глазами к ее рюкзаку, и это ее раздражало. Естественно, это был всего лишь рюкзак, но в нем уместилась чуть ли не вся ее жизнь, а ко всему, что имело отношение к своей личной жизни, в последние десять месяцев Ханна относилась крайне трепетно.
– Черт, серьезную обувку вы с собой таскаете! – воскликнул Кайл.
Сзади к рюкзаку была привязана пара шнурованных сапог фирмы «Уайтс» – из их «пожарной» коллекции. Для тех, кто копает противопожарные траншеи и кому не надо объяснять, что такое «Пуласки»[12], это натуральный фетиш. В первый год Ханна попробовала сэкономить и купила дешевые сапоги, но буквально через пару месяцев от них осталось одно воспоминание, – и тогда, по примеру наиболее опытных членов команды, она приобрела «Уайтс». Пара, привязанная к ее рюкзаку, была совершенно новехонькой и ожидала действия, которое никогда не наступит. Ханна понимала, что глупо таскать их повсюду с собой, но расстаться с ними тоже не могла.
– Люблю хорошую обувь, – сказала она.
– Слышал такое от женщин. Правда, обычно речь идет о несколько иных вещичках.
Она выдавила слабую улыбку.
– А я и женщина несколько иная.
– Часто в этих краях бывали?
– Да было дело, – отозвалась Ханна. – Давайте ближе к делу, ладно? Вы собирались объяснить мне правила радиообмена.
Так что лекция переключилась на радио, и его глаза наконец оторвались от ее рюкзака и ее пожарных сапог, переместившись на топографическую карту в основании визира.
– Когда вы видите дым, то сразу объявляете тревогу. Так что ваша первая задача, понятное дело, его обнаружить, после чего вы должны указать точные координаты возгорания. Вот как раз для этого эта штуковина и предназначена. – Он опять ткнул пальцем в визир Осборна, который, в общем и целом, представлял собой круглый стеклянный стол с подложенной под него топографической картой. Окаймляли его два кольца – одно неподвижное, другое поворотное. На подвижном кольце установлены планки с узкими вертикальными прорезями, похожие на орудийный прицел.
– Сложно показывать, когда нет настоящего пожара, – сказал Кайл, – так что воспользуемся для примера вон той группой бойскаутов, или кто они там такие. Сможете сами найти на карте гору, под которой они сейчас идут?
Естественно, она ее нашла. Мгновенно.
– Великолепно, – похвалил Кайл. – А теперь начинается самое трудное. Попробуйте угадать, без использования карты, на каком они сейчас от нас расстоянии.
Выглянув в окно, Ханна еще раз присмотрелась к горной вершине над группой, провела взглядом по ручейку, который струился под ней, прикинула рельеф на карте – на нее можно не смотреть, она давно уже в голове, – и уверенно объявила:
– Семь миль.
– Семь? – Кайл улыбнулся. – Любите точность, как я погляжу? Ну что ж, да вы тогда прямо как Оззи!
– Оззи?
Он пожал плечами.
– Тут такая скукота, что начинаешь придумывать прозвища всему на свете[13]. Но все-таки визир обеспечивает более высокую точность. Вот. – Он повернул внутреннее кольцо и опять нацелил прорези бронзовых планок на группу шагавших по горам ребятишек.
Присев, Ханна пригляделась сквозь прорези, воспринимая ребят как одно целое, не желая фокусироваться на ком-то отдельно – нельзя было позволить воспоминаниям вырваться на свободу, ни в коем случае нельзя, чтобы эти воспоминания вновь посетили ее здесь, у него на глазах!
– О’кей. Засекла их.
– Отлично. Быстро вы… А теперь представьте, что это не группа детишек, а пожар. Что-то там пылает на всю катушку. Вы взволнованы, вы испуганы, что-то там несет реальную опасность. Визир на отметке сто шестьдесят один градус, видите? Так что теперь вам известно, что это на ста шестидесяти одном градусе от вас. А теперь взгляните на карту и покажите, где, по-вашему мнению, горит.
Ханна изучила топографическую карту, градиентные линии горизонталей на которой показывали изменения высоты, нашла наиболее заметный пик неподалеку от «возгорания», после чего пробежала глазами вниз и ткнула пальцем в какую-то точку на карте.
– Примерно здесь?
– Довольно близко. Вообще-то… ого, действительно близко! Масштаб этой карты – две мили на дюйм. Возьмите вон ту линейку и скажите мне, в скольких это дюймах от нас на карте.