– Все равно уходи. Я не умею и никогда не буду никого убивать, но что-нибудь придумаю, чтобы обезвредить пацанов.
– Я не могу выйти отсюда одна. Женщинам нельзя появляться на людях без сопровождения мужчин. Их отлавливают, а их мужей или опекунов, допустивших такое неуважение к шариату, наказывают ударами плети. Так что оставим этот разговор.
Рабия стала по памяти набирать один за другим номера своих сирийских друзей. В ответ слышались длинные гудки.
Гвоздиков, сидя на чемодане, тупо смотрел на дрожащий в пыльном воздухе лучик солнца. Ничего умного в голову не приходило. И вдруг в памяти высветились слова Миллиардерши: «Если надумаешь вернуть волосатость на лице, проведи с этой мыслью по лицу тыльной стороной правой ладони». Он быстро поднес тыльную сторону правой ладони к лицу и медленным движением обвел ею вдоль щек и подбородка.
– Кто ты? – испуганно вскрикнула Рабия, подняв на миг глаза от экрана телефона и увидев перед собой заросшее густыми рыжими волосами лицо.
Сергей закрыл глаза ладонью левой руки, провел по лицу, сжал в кулак, тут же мысленно отбрасывая бороду, резко растопырил пальцы и, разом лишившись растительности, довольный произведенным эффектом разулыбался.
– Аллах всемогущий! – воскликнула Рабия.
Гвоздиков вновь поднес к лицу правую ладонь, но не успел довести фокус до конца – зазвонил телефон.
Рабия взглянула на мобильник. Узнав по высветившемуся на экране номеру, от кого идет звонок, приняла вызов, приложила телефон к уху и радостно закричала:
– Татик, йес йем джер йерикхан!
В мозгу Сергея моментально отпечатался перевод: «Бабушка, это я, твоя малышка!»
С той стороны что-то долго говорили.
По щеке Рабии покатилась слеза. Перейдя с армянского на более привычный для нее арабский, она стала быстро-быстро рассказывать, как перебралась из Турции в Сирию, пришла в дом Халеда, как ночью в дом попал снаряд и что она не одна, а с будущим мужем, хотела найти мать, испросить благословения на брак. Жаль, что с мамой все так случилось…
Она переключила динамик телефона, чтобы Гвоздиков тоже мог слышать разговор. Они с бабушкой вспоминали общих знакомых: кто-то, как родители и братья Рабии, погиб, кто-то эмигрировал, а большинство канули в неизвестность. Потом бабушка запела какую-то щемяще-грустную песню на армянском языке. Рабия с середины первого куплета присоединилась к ней. Гвоздиков сначала просто слушал, затем, запомнив слова припева, тоже стал немного подпевать, чем сразу покорил сердце старой женщины.
После песни некоторое время все молчали. Первой нарушила молчание бабушка.
– Ты армянин? – спросила она у Гвоздикова на арабском.
– Русский, – ответил тот.
– Русский тоже хорошо, – обрадовалась старушка. – Мой муж был коммунистом, он очень тепло говорил о вашей революции. Ты тоже коммунист?
– Беспартийный.
– Жаль, но все равно, коль приглянулся моей внучке – человек хороший.
– Бабушка, – вмешалась в разговор Рабия, – где ты сейчас?
– Мы с Халимой и Исрафилом перебрались в подвал дома Захарии. Сам хозяин с женами и детьми месяц назад после первого штурма города правительственными войсками бежал в Турцию, а дом оставил открытым, чтобы люди могли в нем укрываться от войны. Говорят, что с минуту на минуту город снова будут штурмовать правительственные войска. Мы взяли с собой одежду, продукты и перешли из нашего дома сюда. Здесь стены толще, есть вода, туалет. Переходите и вы к нам. Переждем вместе лихо, поговорим, а там – как бог даст.
6. В подвале дома Захарии
Подземный переход в сад Захарии оказался узким и низким. Сергею с его комплекцией местами приходилось протискиваться между каменными стенами, да еще чемодан надо было тащить за собой. Не обошлось без потерянных пуговиц и царапин на теле. Выход наружу был закрыт легким пластмассовым щитом. Сдвинув щит и отбросив в сторону, Сергей и Рабия выбрались наружу. Сад, несмотря на бушевавшую вокруг войну, выглядел на редкость ухоженным: ни мусора, ни упавших веток, земля вокруг деревьев взрыхлена и покрыта пленкой. Вдоль невысокого, сложенного из желтого камня забора, отделявшего сад от улицы, выбивались из земли редкие пучки травы. Из глубины сада, где среди весьма изящно разбросанных валунов был замаскирован подземный ход, к дому вела усыпанная серым гравием тропа. Гвоздиков, перешагивая через камни, пошел к ней.
– Подожди! – окликнула его Рабия. – Надо закрыть и подпереть камнями выход из подземного перехода.
– Зачем? – удивился Сергей.
– Если Аммар и его приятели переберутся в этот сад и начнут забрасывать гранатами правительственные войска, те откроют ответный огонь по мальчишкам и быстро их уничтожат. Будет обстрелян и разрушен дом Захарии, а значит, погибнут люди, которые прячутся в нем от войны.
Опустив чемодан на траву, Сергей вернулся, поднял с земли пластмассовый щит и закрыл им выход. Вдвоем с Рабией они придвинули вплотную к щиту ближайший валун и набросали сверху внушительную гору камней помельче. Теперь без посторонней помощи никакой богатырь, не говоря о малолетних пацанах, не сможет выбраться наружу.
Возле дома их ждала пожилая женщина в разукрашенном мелким бисером черном платье, державшая за руку худенькую большеглазую девчушку лет четырех. Волосы у обеих были спрятаны под хиджабом, лица закрыты никабом – видны лишь глаза. Увидев незнакомых людей, ребенок поспешно спрятался за спину женщины, та, не наклоняясь, обняла подбежавшую к ней Рабию, и они долго стояли обнявшись, не произнося ни слова. Потом женщина поздоровалась с Гвоздиковым, сделала ему комплимент по поводу богатырского роста и представилась:
– Лиана, бабушка Рабии. А это, – женщина снова взяла за руку малышку и вывела перед собой, – наша красавица Халима, племянница Рабии, моя правнучка.
Бабушка Лиана и красавица Халима
Гвоздиков, не зная, принято это или нет у мусульман, протянул Лиане руку. Она вложила в нее свою ладонь, едва сжала его пальцы и сразу высвободила. Халима, внимательно осмотрев незнакомца с ног до головы и немного поколебавшись, тоже протянула ему свою крошечную ладошку. Сергей обнял ее тремя пальцами, склонился, поднес к губам и бережно поцеловал. За что в ответ был награжден тихой обворожительной улыбкой и внимательным благодарным взглядом. После церемонии знакомства все поднялись по широкой мраморной лестнице в дом.
В большой прихожей, заваленной мешками, узлами, перевязанными бечевкой тюками, они прошли к невысокой двери с левой стороны от входа, отворили ее. В лицо пахнуло блаженным теплом. Спустившись по деревянным ступенькам вниз, оказались в подвальном помещении среди укрывшихся в нем от войны незнакомых людей. В основном это были женщины, старики и маленькие дети. Гвоздиков увидел устремленные на него со всех сторон десятки глаз. Мужчины уже тысячи лет воюют друг с другом. Одни защищают власть, другие борются с ней или с ее бесчисленными врагами за родину, за веру или просто потому, что так у мужчин заведено. Мужчина без автомата, с чемоданом в руке, в непривычной европейской одежде – что привело его сюда, что от него ожидать? Не выдержав этих вопрошающих взглядов, Гвоздиков опустил голову и молча проследовал за Лианой и Рабией в дальний угол подвала.
Примечания
1
1. Войды – одни из крупнейших образований в природе, занимающие основную часть пространства во Вселенной. Главная особенность данных структур заключается в том, что плотность видимой материи в них значительно ниже средней ее плотности во Вселенной. Средний размер войдов достигает 40 мегапарсек (≈ 130 млн световых лет). В войдах могут быть «темная энергия» и протогалактические облака. В 2014 году астрономы из университета Пенсильвании обнаружили в войдах небольшие искажения в направлениях распространения света, создаваемые, предположительно, темной материей. Для этого были использованы данные Слоановского цифрового небесного обзора для 40 миллионов галактик и 20 тысяч войдов.