– Это от напряжения. Стресс. Нервы. Лучше давай возьмем дело в свои руки! – подытожил Батюшка.
– Лучше придержимся плана! – отрезал Учитель. – Если бы надо было что-то менять, он бы сказал.
– Он, наверное, просто не успел, сном сморило. Давай разбудим?
– Пусть еще немного отдохнет. Сегодня день будет трудный, сил пускай наберется.
– Так тому и быть, – согласился Батюшка. – Скажи остальным, что действуем, как договорились. Бог нам в помощь!
Стали съезжаться официальные гости. Прибыл Критик-мясник на личной черепахе. Первым делом он обругал рассыльного, что недостаточно внимательно тащит чемоданы с ножами, топорами и прочим инструментом критического ремесла. Лишь после этого обратил внимание на Девицу с хлебом-солью.
– Добро пожаловать… отведайте… – сомлела она под суровым взглядом Критика.
Тот отломил шматок, которым бы подавился и бегемот, жевнул одним зубом и проглотил, словно крошку. Девица лепетала:
– Я вас провожу в ваши хоромы…
Критик рыкнул нечто невнятное в знак согласия.
– Но сначала хотела бы попросить вас…
Гость насупился.
– …дать мне автограф? Будьте любезны…
– А, это. Давайте.
– К сожалению, я забыла свой альбом дома, но если вы не против заскочить ко мне в светлицу…
Критик окинул Девицу критическим взором. В его лице проснулся хищник.
– Почему бы нет?
Кокетливо взяв Критика под руку, Девица проворковала:
– Я сварю обалденный кофе…
И пошли, словно Бриджит Бардо и облысевший Колобок.
Приблизительно в то же время Сторож занял позицию в охотничьей засаде, из которой городские первые лица стреляли диких уток. Однако сейчас цель его была иной, и она скоро показалась, сидя по-турецки на ковре-самолете. Сторож не спеша зарядил самострел нервно-паралитическими патронами и внимательно взял мишень на мушку. На фоне голубого неба Маленький Мук с его островерхой красной шляпой представлял собой отличную цель. Грянул выстрел и устранил очередного члена комиссии.
С чувством выполненного долга Сторож проследил, как пораженный объект пикирует и шлепается в болотце, после чего вызвал по рации карету скорой помощи к месту авиакатастрофы. После чего он же побежал организовать спасительную операцию.
Емеля на русской печи примчался вовремя, воя дымом из трубы, кинул пострадавшего на носилки и снова умчался в даль, где находилась больница. Сторож остался расследовать причины инцидента.
Оставался последний проверяющий – Читатель-испытатель. Он тоже приехал в Г на черепахе, но, в отличие от Критика, транспортом пользовался служебным. Был одет он более чем странно: желтый противорадиационный костюм, протекторы на коленях и локтях, каска, чоботы на свинцовой подметке. Недоумение само вырвалось из уст хаджи Иванушки:
– Помилуйте, куда вы так нарядились?! У нас Фестиваль Сказки, не Маскарад антиядерщиков!
– Прошу прощения, но я только-только с задания. Испытывал новую книгу массового поражения – бестселлер. Не осталось времени переодеться.
– Понимаю, – кивнул сочувственно ростовщик. Затем подал условный знак Смуфу.
Так как у Девицы появились ангажементы (служебные), Нарукавкину пришлось подносить хлеб-соль-перец гостю.
– Пойдемте ко мне в офис, – предложил дружески хаджи Иванушка отважному испытателю. – До начала мероприятия есть еще время. Угощу вас чашкой кофе, вы должны прийти в себя после полигона.
– Благодарю. Знаете, эти испытания в самом деле прошли тяжело.
– У вас опасная профессия. Наверное, очень утомляет?
– Да, очень.
– Но жалование, должно быть, отличное!
– Да что вы… почти только ради славы работаем.
После кофепития широкие карманы желтого костюма вздувались и звякали серебром.
– И обязательно познакомьтесь с Маман Спящей Красавицей! – сказал ростовщик Читателю-испытателю на прощанье.
– Скорее всего в следующий выходной получится.
После обеда Мэр наконец проснулся. Солнце весело припекало за окном, он широко улыбнулся в ответ. В приемной Батюшка и Учитель как раз упрашивали рассыльного разбудить шефа.
– Уже поздно будить! – прервал их спор Мэр. – Я что-нибудь проспал? Как идут дела?
– Ну, как обычно, – хором ответили они. – Все движется по плану. Гатун пьян, как казак, еще со вчерашнего вечера. Критик-мясник у Девицы… (Мэр на миг поморщился, но быстро овладел собой)… она его уже полностью охмурила. Мук в лазарете с сотрясением мозга, Читатель-испытатель пьет кофе с хаджи Иванушкой в офисе, не знаем, что там происходит…
– Все улажено! – возвестил с порога ростовщик.
– Ну, значит, все, – Учитель развел руками. – Сделано все, что можно было сделать, кто может больше, пусть попробует.
– Вы справились с кризисом отлично! – похвалил их Мэр. – Но все это было лишним.
– ?!
– Ну, знаете, как это делается… – начал было он, но не успел объяснить. Наступил долгожданный момент открытия Фестиваля.
Накануне вечером Хтопопало твердо решил смыться. Жалкие попытки сотворить хоть какое-то подобие сказки не привели ни к чему. Раздраженный, он лег спать, чтобы на рассвете покинуть навсегда город. Однако произошло чудо, и сейчас он спокойно слушал скучноватую речь Мэра. Причиной его спокойствия был волнующий сон. Настолько связный, что мог бы сойти за сказку. На свежую память он набубнил сновидение на диктофон, прослушал запись три раза и с чистой совестью завалился досыпать. Зачем бежать, раз появилась возможность блеснуть и снискать славу достойного Сказочника Г?
Он встрепенулся от аплодисментов публики – речь Мэра закончилась. Сказочник огляделся. На официальной трибуне сидел одинокий Читатель-испытатель. Ему дали слово, но он оказался краток. Наступил черед Хтопопало.
«Сейчас я вам покажу, на что горазд», – подумал ровно он и начал свой рассказ:
– Жил-был мальчик. Когда ему исполнилось шесть лет, он увидел в одной книге, как боа глотает целиком пойманного зверя. Мальчик очень любил мечтать о приключениях и о путешествиях в джунглях. Он нарисовал свои мечты и показал взрослым…
В первом ряду публики толпились дети. Все они вооружились трещотками и свистками, чтобы освистать бездарного Сказочника. Но он не оставил им возможности показать свою пословичную вредность. После первых его слов сорванцы заслушались, а потом вовсе забыли о трещотках.
– …первая овца казалась больной, вторая была похожа не на овцу, а на барана, третья получилась слишком дряхлой. Тогда авиатор потерял терпение, нарисовал ящик и сказал: «Овца, которая тебе нужна, сидит в ящике…»
К середине рассказа прибежал Критик с ножами и тесаками наготове, умудряясь повязывать на ходу галстук. Удивленный мертвой тишиной публики, он остановился и навострил ухо.
– …«У людей есть ружья, – сказал Лис, – они ходят на охоту. Это очень неприятная привычка! Но люди разводят кур. Их больше ничего не волнует, только куры и ружья». Потом спросил: «Ты ищешь кур?» Маленький принц ответил, что он ищет друзей…
Когда Хтопопало произнес последние слова сказки, публика устроила ему овацию, после чего предалась народному гулянью, не переставая хвалить сказку нового Сказочника.
К вечеру городок Г постепенно вернулся к обыденной жизни. Проводили официальных гостей, почистили площадь от мусора, так как туристы всегда мусорят. Тишина снова смешалась с чистым воздухом, а спокойствие замурлыкало возле камина в кабаке.
Мэр и его верные помощники собрались отпраздновать успех Фестиваля в мэрии. В разгаре вечеринки хаджи Иванушка, многократно подчеркнув напрасную трату нескольких пригоршней серебряников, не выдержал и спросил прямо:
– Начальник, тут все свои, расскажи, наконец, как ты успел сварганить дело с этим недотепой Хтопопало? Долотом выбил ему сказку на мозгах? Или в уши ему ее залил? Неужто он в самом деле оказался тайным гением?!