Былии такие,у которыходинребятенок заподол цепится,
другой за руку, втораярука держит грудного, а еще один в животе поспевает.
Кслову сказать, в Красном(да только лив Красном?) бабы рожали охотно и
много, и всегда были либо беременные,
либо только что после родов, а иногда и вроде только что
после родов, а уже и опять беременные.
За бабамишкандыбалистарикии старухи, а с дальнихполей, побросав
работу,бежалии остальные колхозники скосами,граблями и тяпками,что
придавало этому зрелищу сходство с картиной "Восстание крестьян", висевшей в
районном клубе.
Нюра, которая все еще лежалау себя вогороде, снова открыла глазаи
приподнялась на локте.
" Господи,--сверкнула в мозгу ее тревожнаямысль,--я здесь лежу, а
люди давно уж глядят".
Спохватившись на свои,еще не окрепшиеотиспуганоги, она проворно
пролезла между жердями в заборе и кинулась
к постепенно густевшей толпе. Сзади стояли бабы. Нюра,
расталкивая их локтями, стонала:
-- Ой, бабы, пустите!
Ибабы расступались, потому что поголосу Нюры понимали,что ей край
надо пробиться вперед.
Потом пошел слой мужиков. Нюра растолкала и их, говоря:
-- Ой, мужики, пустите!
И, наконец, очутилась впервом ряду. Она увидела совсем близко самолет
сширокоймаслянойполосойажпо всему фюзеляжуи летчика в коричневой
кожанойкуртке,который,прислонившиськкрылу,растерянногляделна
подступавший народ и вертел на пальце потертый шлем с дымчатыми очками.
РядомсНюройстоял Плечевой.Онпосмотрелнанеесверхувниз,
засмеялся и сказал ласково:
--Ты гляди, Нюрка, живая. А ядумал,тебеуже все. Я ведь аэроплан
первыйзаметил,да!Ятутубугра сено косил, когдагляжу: летит. И в
аккурат, Нюрка, на твою крышу, на трубупрямо,да. Ну, думаю, сейчас он ее
счешет.
-- Брешешь ты все, --сказал НиколайКурзов,стоявшийотПлечевого
справа.
Плечевойспоткнулся наполуслове,посмотрелна Николая тожесверху
вниз, поскольку был выше на целую голову, и, подумав, сказал:
-- Брешетсобака.А яговорю.Атысвоюварежкузакрой даи не
раскрывай,пока я тебенедам разрешения.Понял? Не то ятебенаязык
наступлю.
После этогоонпогляделнанарод,подмигнуллетчику и,оставшись
доволен произведенным впечатлением, продолжал
дальше:
-- Эроплан,Нюрка,оттвоейтрубы прошелвот на вершокмаксима. А
минима и того менее. А если б он твою трубу
зачепил, так мы бы тебя завтра уже обмывали, да. Я бы не
пошел, а Колька Курзов пошел бы.