Это был первый удачный выстрел Иккинга за все утро.
– В яблочко! – азартно воскликнул Одноглаз.
Громила-с-Топором испустил громкий рев и взмахнул руками. От неожиданности он выпустил тетиву, стрела взмыла вверх, описала красивую дугу – и (по чистейшей случайности) вонзилась в зад Истероиду, ехавшему впереди Громилы.
– Вот это да… – задохнулся от восторга Одноглаз. – Ущипните-ка меня… Я сссплю? Или у меня сссегодня день рождения?
Второй Истероид взвыл от боли и кувыркнулся, сбив с ног впереди идущего товарища. Тот опрокинулся на спину и подсек под колени троих оставшихся, посшибав их, как кегли. И вот уже все ШЕСТЕРО охотников, вопя от ярости, барахтаются в снегу.
– Отлично, – пробормотал Иккинг. – Теперь главное, чтобы эти молодцы погнались не за Рыбьеногом, а за мной.
– Щассс погонятся! – заявил Одноглаз, рыдая от смеха. – Еще как погонятся!
– ЭЙ, ВЫ, СЮДА! – завопил Иккинг, чтобы Истероиды наконец поняли, кто именно уронил их всех в снег, и для верности добавил: – ЕСЛИ, КОНЕЧНО, ВЫ НЕ БОИТЕСЬ СТРЕЛ, ЖАЛКИЕ СОПЛИВЫЕ СУСЛИКИ!
– Смотри, что ты н’на-натворил! – простонал Беззубик. – Теперь эти Истероид’ды кинутся на нас, как с’со-собаки!
Истероиды и впрямь кинулись на них, как собаки, и Иккинг очертя голову помчался вниз по склону.
– Ничего, у нас хорошая фора, – пыхтел он.
Ни разу в жизни ему не доводилось ездить так быстро.
– Но этого мало, – возразил Одноглаз, злорадно ухмыляясь. – У тебя впереди еще половина горы, а эти психи за тобой погнались-таки.
И верно: скоро, очень скоро Иккинг услышал за спиной разъяренные вопли погони.
Пятеро Истероидов издавали Истерический Визг, похожий на вой целой стаи обезумевших волков, а шестой, тот самый Громила-с-Топором, выкрикивал нечто более членораздельное:
– Как ты ПОСМЕЛ нанести оскорбление МОИМ Царственным Ягодицам, ничтожный Хулиган и подосланный Убийца! Мы, Истероиды, лучшие охотники во всем свете! Вот погоди доберусь до тебя – изрублю в капусту моим знаменитым Топором и скормлю Злокогтю. Нашпигую тебя стрелами так, что ты станешь похож на подушечку для булавок!
– Прелессстно! – восхитился Одноглаз. – До чего гостеприимный народ эти Истероиды!
Иккинг направился прямиком в лес, полагая, что там в него будет труднее попасть.
Да будет вам известно, кататься на лыжах в густом сосновом бору – дело трудное и опасное, и в нормальных обстоятельствах первейшее правило гласит: ехать надо КАК МОЖНО МЕДЛЕННЕЕ.
Но сейчас обстоятельства отнюдь не были нормальными, и Иккинг, вереща от ужаса, на бешеной скорости мчался сквозь лесную чащу, закладывая головокружительные повороты.
– Осторожнее! – весьма своевременно предостерег его Беззубик. – Не н’на-налети на д’дерево!
– Ох, Беззубик, спасибо, – язвительно прохрипел Иккинг, отчаянно лавируя на полном ходу. – Без тебя я бы не догадался…
У драконов реакция лучше, чем у людей, поэтому Одноглаз и Беззубик без труда повторяли все маневры Иккинга. Однако и Истероиды не собирались сдаваться. Иккинг услышал за спиной треск – это один из преследователей не вписался в поворот и врезался в дерево.
Несмотря на потерю бойца, за Иккингом гнались еще пятеро Истероидов, и от их диких Визгов по спине юного викинга то и дело пробегал неприятный холодок. Враги неумолимо приближались…
– Не уйдешь! – вопил Громила-с-Топором. – Вот погоди доберусь до тебя – руки-ноги поотрываю, а ребрами буду в зубах ковыряться!
Тем временем внизу, на дне ущелья, Плевака Крикливый пробудился от сладкого сна и с удовольствием убедился, что десятеро его учеников благополучно вернулись с охоты.
Плевака впряг в сани пятерку саблезубых ездовиков и теперь ждал только Иккинга с Рыбьеногом.
– Я подстрелил девяносто снегоступиков, – похвастался Забияка потрясенному Кабанчику.
– ПОДУМАЕШЬ! – Сморкала пренебрежительно сплюнул. – Я добыл ДВЕСТИ ЧЕТЫРЕ… Легкотня, как будто рыбу в бочке расстреливаешь. Наверное, даже Иккинг Никчемный со своим нелепым приятелем раздобыли бы штук несколько, не будь они такими НИКУДЫШНЫМИ охотниками…
– ДА КУДА ЖЕ ЗАПРОПАСТИЛИСЬ ЭТИ БЕСТОЛОЧИ! – взревел Плевака, немного забеспокоившись.
Ибо Иккинг был сыном вождя племени, Стоика Обширного, Да Трепещет Всякий, Кто Услышит Его Имя, Кх, Гм. А Стоик отличается тяжелым нравом и весьма рьяно разорвал бы в клочья всякого, по чьей вине с его Единственным Сыном и Наследником приключилась бы беда.
– Может, их затюкали снегоступики? – осклабился Сморкала.
Но тут со склона горы раздался крик, и на лед, молотя руками и вспахивая снег, будто обезумевшая ракета, низринулся Рыбьеног. Он мчался так быстро, что остановиться явно не мог. Он пронесся мимо саней, мимо застывших с разинутыми ртами Плеваки и мальчишек, пролетел еще метров пятьдесят и наконец остановился, шлепнувшись на лед.
Плеваку замутило от недобрых предчувствий. Он подбежал к Рыбьеногу и поставил его на ноги.
Вид у очкарика был хуже некуда. Он был красный как свекла, обливался потом и дрожал с головы до ног.
– ГДЕ ИККИНГ? – рявкнул Плевака. – Отвечай!
– Истероиды… – пролепетал Рыбьеног. – А-а-апчхи! Истероиды…
Плевака сделался белый, как полупятнистый снегоступик.
В ту же секунду из-под лесного полога выше по склону, будто стрела из лука, вылетел Иккинг.
Прямо впереди разверзлось ущелье. За ним он увидел крохотную крапинку Плевакиных саней и крохотные черные точки, суетящиеся вокруг. Значит, остальные уже вернулись…
Иккинг понимал: если он будет спускаться по ущелью, то так и не доберется до подножия горы. Истероиды дышали ему в затылок, и было ясно, что они догонят его или пристрелят гораздо раньше.
И в долю секунды он принял решение.
Вместо того чтобы спускаться ущельем, Иккинг, мрачно сжав зубы, взял правее, туда, где склон заканчивался обрывом.
– Что ты д’де-делаешь? – заверещал Беззубик. – Там же обрыв в д’две-двести метров! Ты же п’по-погибнешь!
За спиной у них из леса выскочили Истероиды. Увидев, куда направляется Иккинг, они даже не стали тратить стрелы. Только заулюлюкали вслед:
– Куда тебя несет нелегкая, Хулиганское ОТРОДЬЕ?
– Передавай привет в Валгаллу!
Они хорошо видели обрыв. Снег там заканчивался, и начиналась пустота.
– Стой! – завизжал Беззубик. – ОСССТАНОВИСЬ!
– Зачем? – спросил Иккинг. – Что мне остается? Думаешь, эти Истероиды тепло пожмут мне руку и отпустят с миром?
– Н’н-нет! – зарыдал Беззубик. – Но нельзя же лететь на лыжах с об-брыва! Лететь придется вниз и очень Д’ДА-ДАЛЕКО!
– Вот потому-то мне и нужна твоя помощь, Одноглаз, – обратился Иккинг к огромному саблезубому дракону, который скакал с ним бок о бок.
– А с чего ты взял, – ухмыльнулся Одноглаз, – что я СТАНУ тебе помогать? Терпеть не могу людишшшек. Одним из вас, розовокожих поработителей, больше, одним меньше – мне-то какая разница?
– Верно, – согласился Иккинг. – Но если я погибну, следующим вождем Лохматых Хулиганов станет…
Склон кончился. Иккинг полетел с обрыва, наклонившись вперед и широко расставив лыжи. Одноглаз расправил могучие крылья и спорхнул следом.
– Кто станет? – допытывался Одноглаз. – Кто?
Иккинг, как птица, воспарил в бесконечно синее небо…
А потом камнем полетел ВНИЗ.
– Сморкала Мордоворо-о-от!!! – на лету завопил он.
Лед помчался ему навстречу со скоростью двести пятьдесят километров в час.
Глядя снизу вверх на то, как драгоценный сын вождя летит к верной гибели, Плевака Крикливый тоже завопил.
Иккингу оставалось лететь три секунды, прежде чем он шмякнется на лед и разобьется насмерть.
Спустя секунду после прыжка Иккинг был уверен, что Одноглаз спасет его.
Спустя две секунды его уверенность несколько поколебалась.
Но саблезубый ездовой дракон все-таки подоспел вовремя. На один крохотный, но жизненно важный миг ненависть к людям взяла было верх…
Но потом он, сложив крылья, спикировал вслед за Иккингом.