– Я подруга Райана, хотела повидать его… но оказалось, что он уехал… – Я растерялась, не понимая эмоций, написанных у нее на лице.
То ли старушка была рада видеть меня, то ли собиралась наорать. Большие серые глаза зорко смотрели из-под тяжелых век, как будто вытягивали из меня жизнь.
– Вот почему я видела ее, – сказала старая миссис Джонс, протягивая сухонькую ручку и обхватывая мою ладонь. Это не было рукопожатием, женщина методично ощупывала каждый сантиметр моей кожи. – Она не ушла. Она с тобой.
– Что? – улыбнулась я.
– Ты видишь ее? Да? – Ее зрачки расширились на секунду, затем старушка прикрыла веки и с силой сжала мою руку. – О-о-о, ты ее слышишь… но не понимаешь, что она хочет сказать.
– Кто? – тихо спросила я.
– Довольно, Корделия! – громко воскликнула Дороти, приближаясь к нам.
– Вас двое, – зажмурилась старушка. По моей ладони побежало тепло, кончики пальцев начало покалывать. – Она не уходит, потому что должна сказать тебе.
– Кто? Я не понимаю, о чем вы.
– Вы опять за свое? – мать Райана попыталась влезть между нами. – Прекратите свои штучки, немедленно! Вы весь район с ума свели своим бредом, Корделия. Про нас ходят нелестные разговоры, – ее голос тревожным звоном оттолкнулся от стен гостиной.
Бабушка открыла глаза. Внимательно посмотрела мне в лицо и медленно выдохнула. Свою невестку она по-прежнему не замечала.
– Она должна сказать тебе. Она очень хочет показать, но ты не пускаешь. Сопротивляешься.
У меня закружилась голова.
– Простите… – попыталась высвободиться, но тонкие, скрюченные от старости пальцы держали цепко.
– Оно принадлежит ей, – пронзительные серые глаза с хитрым прищуром скользнули по моей груди, заставив вздрогнуть от страха. – Она знает.
– Корделия!
– Знает, что он придет.
Я инстинктивно сделала шаг назад.
– Кто? – пискнула.
Старушка разжала пальцы, отпуская меня. И миссис Джонс тотчас воспользовалась моментом, чтобы встать между нами. Я не понимала, радоваться этому или нет. Что означали речи пожилой женщины и стоило ли им верить?
– Вы принимали свои лекарства, Корделия? – наседала миссис Джонс.
– Отойди, ведьма, – не сдавалась она.
– Я буду вынуждена позвонить врачу.
– Вы хотели сказать мне что-то еще? – спросила я, отступив в сторону.
Бабушка Райана ненавидящим взглядом уставилась на женщину, пытающуюся помешать нашему странному разговору.
– Прости, Эмили, – повернулась ко мне миссис Джонс. – Моя свекровь очень стара и не всегда отдает отчет своим словам, понимаешь?
– Чушь! – бросила старуха, переводя взгляд на меня.
– И не пытайся вникнуть в то, что она несет. Она этими байками меня уже двадцать лет с ума сводит.
– И я во всем права! – каркнула старуха. – Ты разрушила жизнь моего сына, а теперь взялась и за внука!
Миссис Джонс натянула на свое лицо самую вежливую улыбку, на какую только была способна.
– Неделю назад она утверждала, что на фото из больницы не ты, а кто-то другой, – пожала она плечами, усмехаясь. – Ты можешь представить масштаб катастрофы. – Не стесняясь того, что пожилая женщина все видит, хозяйка дома характерным жестом намекнула на ее безумие. – В ее возрасте нельзя пропускать прием лекарств.
– Ну и стерва ты, Дороти, – обиженно сжала губы старушка. Покачиваясь, оперлась на трость. – Я ведь тебя просила, а ты опять сделала по-своему. Неужели я не вижу, что у мальчика своя судьба?
– Простите, Корделия, – я подошла ближе к старой миссис и наклонилась, – вы не договорили…
Она как будто очнулась ото сна, часто заморгала.
– Он придет, – замотала головой, словно пытаясь отогнать кошмар. Медленно попятилась назад. – Он хочет забрать его…
– Кто? – у меня в горле пересохло.
Ее глаза метались по мне, затем устремились в потолок. Я тоже взглянула вверх, но ничего не увидела. Старушка казалась ужасно напуганной и стала пятиться, рискуя потерять равновесие и упасть.
– Кто? Кто придет, Корделия?
Дороти Джонс схватилась за голову:
– Тебе пора, Эмили. Это переходит все границы, – она аккуратно взяла меня под локоть.
– Подождите, но она хотела мне что-то сказать… – увлекаемая матерью Райана к двери, я продолжала оборачиваться.
Старушка навалилась спиной на стену и вытаращила на меня глаза. Ее лицо казалось мертвенно бледным.
– Ты принимаешь всерьез лепет сумасшедшей старухи? – усмехнулась Дороти, провожая меня. – Я ее бредни пачками вынуждена выслушивать чуть ли не каждый день. Приходится следить, чтобы она принимала свои пилюли, иначе… – взмахнула рукой и брезгливо поморщилась.
– Кто придет, миссис Джонс? – выкрикнула я уже на пороге.
Встала на цыпочки, чтобы увидеть в последний раз лицо старушки.
У той дрожал подбородок.
– Зло, – тихо ответила она.
Ее глаза смотрели на меня жалостливо, а губы сжались в попытке не заплакать. Мне вдруг стало очень и очень страшно.
– Всего хорошего, Эмили. Я обязательно передам Райану, что ты заходила, – нервно рявкнула Дороти Джонс и захлопнула перед моим носом дверь.
Я обхватила себя руками, пытаясь успокоиться и понять, что случилось в доме Райана. Почувствовала, как сильно забилось сердце. А под кожу прямо-таки мороз пробрался и, покалывая ледяными иголочками, начал расползаться по телу.
– Что за шум? – окликнул меня отец. – Ох, да ты дрожишь…
– Пойдем отсюда, пап, – попросила, прижимаясь к его плечу.
Силы меня покинули.
– А где Райан? Ты поговорила с ним? – он нахмурился, вглядываясь в квадратики окон, за которыми еще виднелся силуэт удаляющейся миссис Джонс.
– Нет, – мысленно я пожалела бабушку Райана, с которой столь плохо обходились.
Мало ли что ей мерещится в таком почтенном возрасте, мало ли какая ерунда лезет в голову, но так обращаться с пожилым человеком, в открытую намекая на сумасшествие, – это настоящая мерзость.
– Райан уехал в университет. Все кончено.
– Мне жаль, дорогая, – папа обнял меня.
Мы вместе спустились с крыльца.
– Теперь я знаю, что так будет лучше для него, – обернулась и опять взглянула на дом. – Он должен получить образование, это очень важно. – За ажурными занавесками не было никого видно. – А мне пока нужно научиться жить как обычные люди.
– У тебя обязательно получится, – заверил отец.
Я кивнула:
– Надеюсь.
И тотчас вспомнились странные слова пожилой женщины: «Она знает… Знает, что он придет. Он хочет забрать его… Зло…» И я поежилась, приникая к плечу отца, потому что внезапно налетел ветер. Взметнул вверх мои волосы, скользнул по шее, что-то тихо шепча в ухо, и утих.
«Зло…» – опять послышалось мне.
И страх холодной кистью мазнул по спине, заставляя вздрогнуть и обернуться.
– Что такое? – отец тревожно заглядывал мне в лицо.
– Ничего, – я мотнула головой, рассеивая беспокойство.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Наверное.
И мы пошли по улице неспешным шагом. Я разглядывала дома соседей, и каждый из них казался мне пугающе незнакомым. А перед глазами стояла недавняя картина: вот старушка тычет пальцем в область моего сердца, округляет глаза и в ужасе пятится назад: «Вас двое… Оно принадлежит ей…»
Что она имела в виду? И стоило ли принимать то, что она наговорила, всерьез?
От этих мыслей меня отвлекла мама, выбежавшая на дорогу, чтобы встретить нас. Она отчаянно взмахнула руками:
– Ты в своем уме, Чарльз? Где вы были? Ей же нельзя напрягать свое сердце ходьбой! – замерла в ожидании ответа, но папа прошел мимо, даже не взглянув на нее. Тогда волна обиды полетела в мою сторону: – Эмили, о чем ты думала? Я чуть с ума не сошла!
Отец пропустил меня вперед, и мы зашагали по дорожке прямо к двери.
– Если помощь пока не нужна, то я поеду на работу, – сказал он мне, улыбнувшись.
– Вот так всегда! – взорвалась мама. – Работа у тебя важнее всего! Ладно бы работа, но ведь ты там…
– Пожалуйста, Элизабет! – взмолился он, открывая мне дверь.
Примечания
1
Блэкли – один из районов Манчестера (Великобритания). (Здесь и далее прим. автора.)
2
Кросс-Фелл – гора, являющаяся наивысшей точкой Северных Пеннинских гор (Великобритания).