Позже она потащила его в сторону воды. Ильхо охотно бежал за ней; он вообще плохо соображал, что происходит.
У самого прибоя незнакомка сбросила с себя сеть и бросила в него – Ильхо отшвырнул ту на песок, наблюдая, как девушка заходит в воду. Здесь, вдали от костра, при свете туманности, ее кожа казалась бледной. Она тут же окунулась и вынырнула.
Воды на этом пляже всегда были спокойными и не годились для досок. Они едва ли доставали ему до груди – и так на полсотни метров от берега, а дно здесь было мягким, песчаным – идеальным для купания. Ильхо и сам любил купаться ночью, поэтому, скинув рубашку, поспешил навстречу низкой волне, разбившейся у его икр.
Девушка хитро прищурилась, поджидая его, не двигаясь. Ее грудь лишь наполовину была скрыта в воде. Странно, что они до сих пор и слова друг другу не сказали, но говорить совсем не хотелось.
Ильхо поцеловал её. Он хотел, чтобы получилось неспешно, с чувством, а вышло порывисто и смазано. Голова кружилась, ощущения казались размытыми, будто удовольствие доносилось до тела откуда-то издалека.
Поэтому, когда в его нижнюю губу вонзились зубы, не понарошку – взаправду, Ильхо вскрикнул с запозданием. Он оттолкнул её, но незнакомка и сама отскочила в сторону, с торжеством во взгляде сплевывая его кровь.
– Сначала женись, дубина! – ехидно выпалила она и рассмеялась.
Он кинулся на нее, но девушка лишь взвизгнула и нырнула в воду. Ильхо сморгнул осоловело: он был уверен, что заметил мельком большой рыбий хвост, обдавший его брызгами напоследок.
Тело больше не ощущалось как свое, и в таком состоянии, то и дело оглядываясь на воду, Ильхо побрел к берегу, где подобрал кусок рыболовной сети.
Глава 3
Нутро корабля стонало и стонало. Кай подозревал, что, даже сойдя на землю, он по ночам будет слышать этот скрип. Равно как и чувствовать качку. Но всё же ему было легче, чем сестре.
– Поднимись на палубу. Сможешь подышать свежим воздухом.
Кайя посмотрела на него несчастным, недовольным взглядом. К её чести – она справлялась с путешествием лучше, чем он предполагал. Сестра мотнула головой и откинулась обратно на расшитые цветные подушки. Давно он не видел её такой растрёпанной.
– Нет, – простонала она, закрыв лицо рукой. – Там матросы.
Кай опустился на обитое выцветшим уже шёлком сиденье возле окна. У Кайи была лучшая каюта. Впрочем, как и у него.
– Глупости. Матросы тебе и слова не скажут. Там мои люди.
– Но это отребье всё равно пялится.
Кай вздохнул. Да, команда не блистала интеллектом или манерами, зато путешествие проходило гладко, и даже в непогоду экипаж не подвёл. Но он знал, как поднять сестре настроение.
– Капитан говорит, прибудем со дня на день. Ты как?
Кайя нашла в себе силы сесть на край кровати.
– Не жалеешь, что не взяла с собой камеристку? Или хотя бы компаньонку.
По сестре видно было – жалеет, но ни за что не признается.
– Не волнуйся, к прибытию я приведу себя в порядок.
Вот и показался первый проблеск. Она откинула чёрные волнистые, как и у него, волосы за спину, приосанилась.
– Как, ты думаешь, нас встретят? – её глаза сверкнули.
– Надеюсь на тёплый приём. Хотя отец предупреждал, что Герцог – чудак.
– Но его сын – нет, – и вот Кайя уже обольстительно улыбалась, – не для него, конечно же, а для того, кто вскоре должен был ощутить всю силу её изысканного обаяния. У их путешествия была вполне конкретная цель, а Герцогов отпрыск, Ильхо, был призом, который Кайя надеялась попутно заполучить.
– Так зачем он тебе?
– Он богат.
– Все, кто увивается за тобой, богаты.
– Говорят, он хорош собой.
– Кайя. – Он посмотрел укоризненно, призывая её быть откровенной.
– Не знаю. – Она напустила на себя неприступный вид, как делала, когда хотела чего-то просто так, капризно и беспричинно.
Это не могло не вызывать улыбку. Кай знал свою сестру лучше, чем она сама себя знала. С того самого момента, как отец решил отправить их в это путешествие, Кайя не прекращала думать о том, как устроит своё счастье.
Дело было вовсе не в Ильхо. Не в его состоянии, которое – если уж продумывать всё до конца, – было вовсе не его, а Герцога, а сын вряд ли мог рассчитывать на что-то до смерти родителя. И не в его простом, слегка дикарском обаянии, о котором порой рассказывали те купцы и вельможи, которым удавалось лично нанести визит Герцогу и его семье, а не просто полюбоваться Коралловым островом издалека.
Конечно же, дело было в той будоражащей умы вот уже не первый десяток лет городской легенде, что разлетелась по всей Большой земле. Дело было в истории самого Герцога, в том ореоле таинственности, что окутывал его мрачную фигуру, в том, что до сих пор не утихали разговоры…
Кайя хотела привезти Ильхо как трофей и демонстрировать его в модных салонах, чтобы все восхищённо ахали и хотели непременно заполучить её внимание. Чтобы у неё было то, чего не было ни у кого. Только подумать, какую славу и какое влияние она могла бы тогда снискать.
А ведь Ильхо мог к тому же оказаться полезен. Ходили слухи, что он не в ладах с собственным отцом. И вот почему Кай был совсем не против авантюры сестры.
* * *
– Сильнее, Тео!
– Ильхо, забирайся и сам попробуй.
– Но ты уже там!
– Осторожно! – вскрикнул из-под кроны Тео.
Рядом с глухим стуком упал огромный спелый плод, шмякнувшись одним боком о землю, но не разбившись. Ильхо с запозданием сообразил, что эта штуковина могла проломить ему голову, но оттого лишь разогналась кровь и веселье сделалось отчаяннее.
– Тео! Ты меня чуть не убил!
– Поберегись! – заранее предупредил на этот раз друг.
Теперь Ильхо был наготове; на землю ещё несколько раз падали большие, тяжёлые, словно камни, плоды. А потом спрыгнул и сам Тео. Сегодня он оплёл косу вокруг головы.
Утренний лес ещё хранил прохладу, что клочьями тумана висела тут и там над сплошным зелёным ковром, и море издалека казалось сизым. День обещал выдаться душным и пасмурным. К пению птиц и шуму водопадов, скрытых в лесу, примешивались едва различимый скрежет и тарахтение – это работали по ту сторону скалистого холма Цеха.
– Налетай! – сам себя пригласил Ильхо и подобрал первый плод.
Спелость выдавала потемневшая, багровая кожура. Она была толстой, её приходилось взрезать ножом – но так, чтобы не вытек сок…
– Вот дьявол!
– Ильхо…
Но дразнящий обещанной спелостью сок уже тёк по предплечьям. Тео толкнул его в плечо, пытаясь отобрать плод, чтобы всё сделать правильно.
– Я сам! – упрямясь, сквозь смех выдавил Ильхо, вцепившись во вспоротый фрукт, – он уже видел налившуюся оранжевым мякоть. Каждый изо всех сил тянул на себя.
Плод лопнул в сильных руках, остатки сока и ошмётки мякоти брызнули в стороны, часть их угодила им прямо в глаза. Ильхо отлетел назад и с размаху шлёпнулся наземь; Тео же удержался на ногах.
Ильхо сел, посмотрел на разорванную кожуру в руках, на заливающегося смехом друга, а потом выскреб, сколько смог, мякоти и запустил тому прямо в лицо.
После, перемазавшиеся, но наевшиеся, они бежали к единственному на острове пресному озерцу, чтобы сполоснуться. Их безудержные крики неслись вперёд, по склону холма, распугивая птиц и мелких животных.
* * *
Мартия не была уверена насчёт рыбы. Экономка сказала брать только лучшую. А повариха велела взять ту, что будет. С одной стороны – поварихи она боялась больше, но экономка ведь переживала за приём гостей…
Она подняла тушку с крупной, переливающейся, словно монеты, чешуёй и осмотрела её от хвоста до головы, и даже жабры проверила.
– Да утренняя эта, утренняя, – усмехнувшись в усы, отвечал седой моряк. – Только выловили. Хоть самому Герцогу на обед подавай.
Но Мартия не позволила заговорить себе зубы. Хоть она на кухне работала всего ничего, а свои обязанности выполняла исправно.
– Герцогу-то что. Он, наверное, воздухом и солнцем питается, так мало ест. И совсем неприхотлив. Вот его сестре угодить – это задача. А сегодня ещё к тому же в замке гости.