– Пройдёмте внутрь, – рассыпалась в любезностях Регина. – Вы, должно быть, устали и проголодались. Мы уже накрыли для вас стол с винами и деликатесами, не хуже чем на Большой земле.
«Сомневаюсь», – прочитал Кай во взгляде сестры, но вслух она произнесла другое:
– Мне не терпится попробовать местную кухню! Но, дорогой Герцог, я не вижу здесь ещё одного члена вашей семьи. Где же ваш сын? Почему он не встречает нас?
Регина тут же переменилась в лице. Кай и это подметил: она уже очень давно была недовольна племянником.
– Ильхо будет позже, к ужину, – заверил без всякой заминки Герцог. – У него много… дел на острове.
Едва заметный вздох разочарования, сорвавшийся с уст хозяина замка, не ускользнул от внимания Кая. Что ж, кажется, этот Ильхо и в самом деле тот, кто им нужен.
* * *
Чаща, куда они забрели, глушила вокруг все звуки и зеленила рассеянный солнечный свет.
– Ты ведь так и не ответила.
– О чём?
Этерь шла впереди, перелезая через высокие гибкие корни и иногда срывая то ягоду, то цветок. Последний, белоснежный, она заткнула за ухо.
– Ты русалка?
– Отвали!
На её губах заиграла улыбка, а на щеках – ямочки, и по её хитрому взгляду Ильхо понял, что прав.
Они выбрались из-под крон деревьев на открытое пространство. Неподалёку земля обрывалась под ногами и устремлялась к скалистому берегу отвесной стеной, у подножия которой разбивались такие буйные с этой стороны острова волны.
– Я здесь впервые, – оглядевшись, произнесла Этерь.
– Отсюда недалеко до Цехов, – Ильхо указал в ту сторону, где, пробравшись по тропинке через холм, можно было выйти прямо к цеху сборки. – Слышишь шум? Это вагонетки.
– А ты тоже работаешь? Участвуешь в семейном деле? – спросила она, прищурившись.
Ильхо улыбнулся и покачал головой.
– А какое у тебя дело?
– Дело?
– Чем ты здесь занят?
Прихватив за спиной одной рукой локоть второй, Ильхо двинулся ей навстречу, рассуждая:
– Я люблю кататься на волнах.
– Как это? – Этерь с любопытным блеском глаз потянулась к нему.
– Заходишь в воду, ждёшь волну, а потом встаёшь на доску и пытаешься удержаться на ней.
– Это не дело, – заметила она. – Но я хотела бы покататься на доске.
– Я могу показать. Но это сложно.
Этерь хохотнула.
– Ну, если уж ты можешь, то и я смогу.
– Так откуда ты?
Вместе, так и кружа вокруг друг друга, они дошли до обрыва, посмотрели вниз на пенящиеся волны и опустились на землю, свесив ноги с опасной головокружительной высоты, которая ни одного из них не пугала.
– Я… – Этерь нахмурилась, мягкие густые брови опустились к переносице. – Я не помню. Мне пришлось прыгать с корабля и добираться до острова вплавь, и я наглоталась солёной воды. Я была без сознания, когда меня нашли.
– Признайся, что ты русалка.
Ильхо давно не чувствовал подобного азарта; Этерь фыркнула.
– Я ищу здесь отца.
– Почему именно здесь?
– Наверное, я что-то знала о том, куда он отправился, – она с сомнением закусила губу, глядя вдаль, туда, где серые облака сливались на горизонте с посеревшим морем.
– Наверное, потому что ты русалка… Ладно! Я шучу!
– Не смешно! – Этерь ткнула его под рёбрами. – Что ты заладил?!
– А не надо было заманивать меня в воду и исчезать. Теперь я ни за что не поверю, что ты обычная девушка.
– Верно, – она чуть задрала нос. – Я совсем не обычная девушка. Таких ты ещё не встречал.
– И это говорит мне босячка в мужских обносках.
– На себя посмотри! – заметила она сквозь смех. – На тебе-то что?
– Что?
– Те же обноски! А ты точно Герцогов сынок?
– Я хотя бы в обуви.
Ильхо продемонстрировал ей сандалии, а Этерь поглядела на свои чёрные от грязи ступни.
– Может, ты без обуви, потому что русалка?
– Если ты спросишь ещё раз, я стряхну тебя вниз.
Её угроза вызвала у него лишь смех, но спрашивать он перестал.
– Да и вообще, что ты ко мне прицепился?
– А что если я влюбился?
Ильхо наклонился к ней, и их глаза оказались друг напротив друга. Они у Этерь были тёмно-зелёные, с вкраплениями цвета древесной коры. Самые живые из тех, что он видел.
– Любовь бывает одна, – серьёзно заметила Этерь. – И на всю жизнь.
– А может, эта – как раз такая, – ответил Ильхо, улыбаясь и касаясь кончиком своего носа её.
Этерь смотрела на него, не мигая, с бесхитростной открытостью во взгляде, и Ильхо поцеловал её.
Следы того укуса уже зажили, но он и не переживал, что она цапнет его вновь, – в этот раз её губы были мягкими. Они оба закрыли глаза. Море шумело под ногами, так же, как кровь в ушах, а кроме этого и влажных касаний губами не было больше в мире ничего важного…
– Господин! – раздалось где-то за спиной в сопровождении треска веток. – Господин! – повторилось ближе.
Они открыли глаза, прежде чем разорвать поцелуй.
– Господин! Герцог вас обыскался! – произнёс запыхавшийся бедолага, которого его отец заставил обежать остров. – Там гости прибыли. На ужине требуется ваше присутствие.
– Ах! – раздосадованно простонал Ильхо. Наверняка будет скучно до зубовного скрежета! Хотя, может, его развлекут занятной историей о Большой земле?
Они с Этерь обменялись взглядами, в которых оставалась ещё тайна и недосказанность, а потом он вскочил и поторопился в замок: мыться и натягивать тесный, душный костюм для официальных приёмов.
***
Стол накрыли в просторной, продуваемой сквозь огромные окна морским ветром столовой. С тем же успехом они могли ужинать и на открытом воздухе: в саду или на террасе. Солнце село рано, и огромные серые бабочки так и вились вокруг кованых, установленных прямо под крышей фонарей, не в силах достичь огня сквозь мутное белое стекло.
После дневного перекуса Каю и его сестре было предложено осмотреть свои покои – две просторные комнаты с общей гостиной и огромным балконом, принять ванну, привести себя в порядок. Багаж был доставлен вовремя.
После им показали сам замок и его окрестности: Герцог лично провёл их весьма незамысловатым маршрутом, скупо отвечая на вопросы. Кай не был удивлён – по рассказам он знал, как тот немногословен. Конечно же, им был продемонстрирован сад, немногочисленные залы и холлы, просторные террасы, галереи. Они полюбовались на не самое роскошное убранство комнат. И только.
Герцог не показал ничего, что было бы связано с работой. Например, кабинет или мастерскую – а Кай был уверен, что таковая имелась в замке, а не только в Цехах. Но хозяин не произнёс ни слова о своём деле, будто намеренно избегая темы.
На приёме, на котором присутствовали только члены семьи, а прислуживали лишь трое, подавали рыбу и всевозможных морских гадов, названия которых Кай не знал, а Кайя опасалась пробовать, если на вид блюдо было слишком уж диковинно. Но она умело скрывала все свои порывы за вежливой улыбкой. Самому Каю экзотика нравилась. В качестве редкого развлечения – почему бы и нет? Потому он пробовал всё, но понемногу.
– Как, вы говорите, она называется? – спросил он, пригубив из рюмки.
– «Поцелуй русалки», кажется. Её рецепт придумали здесь… Местная диковинка! – с наигранной лёгкостью и нотками неловкости ответила Регина. Когда речь заходила о здешней жизни, она словно боялась показаться излишне провинциальной.
Так оно и было, но Кай не собирался злорадствовать на счёт хозяев.
– Удивительно, – протянул он. – Могу поклясться, что перед отплытием я пробовал нечто подобное на одном приёме. Помнишь? – Кай обратился к сестре.
Кайя коротко кивнула, не пожелав поддерживать разговор о выпивке. Весь вечер она не спускала внимательного, изучающего взгляда с сына Герцога.
Ильхо соизволил появиться на ужине – правда, с опозданием, за которое искренне извинился. Уж чего-чего, а подкупающего обаяния у него и впрямь было не отнять. Он был достаточно высок, в меру поджар, но не сухопар, с густыми взъерошенными волосами и светло-зелеными глазами в обрамлении светлых, пушистых ресниц.
– А я целовался с русалкой, – вдруг подал тот голос, и все взгляды тут же обратились к нему. Ильхо глядел в ответ так, будто только что очень глупо, но невинно пошутил.