– Жаль твою маму, сынок. Соболезную.
Голос справа от меня (и слева от Бо) заставил нас отвлечься друг от друга. Повернув головы, мы увидели мистера Макклюра, шефа городской пожарной службы и свекра Клэр. Бо, отступив от меня на шаг, обменялся с Макклюром рукопожатием. Тот продолжал:
– Она была хорошим человеком, ее многим будет не хватать.
Я сразу немного пришла в себя от вконец разошедшегося мечтателя. Уинстоны похоронили мать месяц назад. Бетани Уинстон было всего сорок семь, и скончалась она очень быстро и неожиданно. Я не ходила на похороны, свалившись с гриппом, но, судя по всему, весь городок провожал миссис Уинстон в последний путь и соболезновал ее шестерым сыновьям и дочери.
– Спасибо, сэр, – кивнул Бо. Огонь в глазах погас, взгляд стал замкнутым, на губах появилась натянутая улыбка.
Мистер Макклюр скорбно покивал в ответ, а потом тепло поприветствовал нас с Клэр, поцеловав невестку в щеку. Ощущая пристальный взгляд Бо, я мысленно похлопала себя по плечу за то, что все внимание сосредоточила на свекре Клэр.
Когда все полагающиеся любезности были сказаны, мистер Макклюр прищурился, глядя на невестку:
– Клэр, ты заперла машину?
Я умилилась – надо же, заботится, как о родной дочери! Клэр вышла замуж за парня, которого любила с детства; ее муж, Бен Макклюр, был морским пехотинцем и погиб несколько лет назад.
Клэр кивнула, терпеливо улыбнувшись:
– Да, сэр, заперла.
К моему удивлению, Макклюр перевел голубые глазки на меня:
– А ты, Джессика, машину заперла?
Я растерянно заморгала и взглянула на Клэр.
– Снова серия краж, – объяснила подруга. – И не мелочь у туристов, как обычно. На прошлой неделе угнали новую тачку Дженнифер Сильвестр.
– По словам ее мамы, на переднем сиденье стоял банановый торт, – сокрушенно цыкнул мистер Макклюр, будто видя в этом особый цинизм преступления, и спросил у Бо: – А твои братья здесь?
– Да, сэр, все, кроме… – Его взгляд метнулся ко мне и снова к Макклюру: – Кроме моего близнеца.
– Понятно, – кивнул Макклюр и поглядел в конец коридора, откуда доносилась музыка. – Мне нужен Клетус, он мне трансмиссию чинил.
Бо выпрямился.
– А что, с ней что-то не так?
Бо, Дуэйн и их старший брат Клетус владели собственной автомастерской; отсюда и синий замасленный комбинезон, в котором он щеголял.
Когда я росла, большинство приезжавших в Грин-Вэллей с трудом запоминали имена многочисленных Уинстонов, поэтому я наивно описывала семейство следующим образом.
У старшего, Джетро, каштановые волосы и добрые зелено-карие глаза, которые иногда кажутся почти серыми. Если он решит угнать вашу машину и/или бумажник, то, скорее всего, ослепит вас улыбкой.
Второй в семье – Билли, темный шатен с удивительными голубыми глазами. Он самый серьезный и ответственный (и самый вспыльчивый) из Уинстонов.
Дальше Клетус – ниже братьев, с каштановой бородой и оливково-зелеными глазами. Его легко отличить от Джетро, потому что он не так часто улыбается и борода у него длиннее. Вместо того чтобы угнать вашу машину, он скорее разберет ваш тостер и расскажет, как он устроен. Клетус всегда был странным – милый, но с бзиком. Например, два месяца назад он начал ходить ко мне на уроки высшей математики – договорился с директором школы и получил разрешение учиться до конца года.
Следующая – Эшли. Она выглядит точь-в-точь как Билли, если бы тот был девушкой и собирался победить в конкурсе красоты.
Затем идут близнецы Бо и Дуэйн, рыжебородые и голубоглазые. Фиг их различишь, когда молчат, но если заговорят, то Бо любезнее.
А младшенький у них Роско. Это смесь Джетро и Билли – широкая улыбка и серьезная натура, а еще он невероятный бабник (по крайней мере, был четыре года назад).
Мистер Макклюр покачал головой:
– Нет-нет, с джипом все в порядке. Речь о нашей старой пожарной красненькой машинке. Клетус помогает мне вернуть старушку к жизни для рождественского парада.
– А-а, понял. Клетус играет на банджо. – Бо показал большим пальцем себе за плечо. – Джем-сейшен пока скромный – должно быть, зрители пережидают время выпрашивания конфет, спрятавшись в домах.
Мистер Макклюр взглянул в указанном направлении.
– Пойду тогда там посижу, дождусь перерыва. – Он дружески улыбнулся нам с Клэр: – Девочки, буду счастлив вас сопроводить.
Клэр кивнула, но, прежде чем она ответила за нас обеих, Бо молниеносно схватил меня за локоть.
– Клэр, ты иди, – сказал он, мягким, но властным движением оттянув меня от лучшей подруги. – А я еще поболтаю с Джесс.
Не дав нам опомниться, он крепко взял меня за руку и зашагал к переделанной школьной столовой, ведя меня на буксире. Я была настолько шокирована близостью его кожи и электрическими разрядами, пробегавшими по руке к плечу, что молча тащилась за ним.
Мне очень нравилось чувствовать Бо. Я немного боялась не справиться с собой и залезть на него, как на пальму. Мне хотелось прижиматься к нему, гладить и тереться. Он был безумно притягателен.
Мы пробирались через толпу, а я старалась навсегда запомнить ощущение его ладони, сжимающей мои пальцы. Мне было трудно дышать – живот угрожал взорваться от подозрительно любвеобильных бабочек. С нами здоровались – и с Бо, и со мной, но мы не останавливались поболтать. Я стала тенью Бо, пока он вел меня к фуршету, и страшилась стола, потому что там он, наверное, меня отпустит. К моему удивлению, мы прошли мимо. Бо не оглянулся, когда мы обогнули другой стол, с лимонадом и сладким чаем, и направились к занавесу, полностью закрывавшему одну стену и маленькую лестницу на сцену (сцена, соответственно, тоже была скрыта). Бо не сбавил шаг, пока мы взбегали по ступенькам и пересекали сцену; он тянул меня за собой, пока мы не оказались за кулисами, под надежной защитой плотного занавеса и выступа стены.
Глаза не сразу привыкли к полумраку. Где мы и как здесь оказались, не говоря уже о том, с кем я тут нахожусь? Единственная лампочка едва рассеивала темноту, и я чуть не упала, запутавшись в собственных ногах, но Бо обернулся, внезапно положил руки мне на бедра и прижал к стене.
За спиной ощущался твердый бетон, а спереди надо мной возвышался Бо со всей своей героической красотой – нас разделяли какие-то сантиметры. Я не могла оторваться от его блестящих глаз. Здесь, и только здесь он наконец остановился.
Я была в полном замешательстве – к состоянию моих чувств подойдет слово «сумбурные». Происходящее смахивало на музыкальный клип с романтическим видеорядом (я забыла сказать, что мои мечтания чаще всего напоминали клипы вроде «Поспеши, поспеши» Полы Абдул[3], те самые, с размывающими фильтрами, которые затушевывали любые несовершенства). Я могла лишь немо таращиться на моего кумира снизу вверх.
Бо наклонился – и врезался лбом в край моей шляпы. Нахмурившись, он стянул с меня шляпу вместе с париком и бородой и бросил на пол.
– Мне нравится твой костюм, – доверительно сообщил он, вернув руки на прежнее место и кружа большими пальцами чуть выше моих ягодиц, словно ему кто-то дал право трогать меня, как ему вздумается. Жар от его ладоней посылал обжигающие стрелы куда-то в низ живота, по телу пробегала дрожь. – Но шляпа мешает.
Я знаю Бо почти пятнадцать лет, но даже в самых разнузданных мечтах не представляла себе такую сцену. Я не лгала, когда говорила Клэр, что моя влюбленность в Бо – штука сложная. Я представляла, как мы с ним, два супергероя, спасаем людей: видела же я, как он защитил двух малышей от гремучей змеи! А еще его всегда отличало терпение.
В основном мои фантазии были бесполыми грезами юной девицы с развитым чувством обожания.
Но сейчас в Бо не осталось и следа терпения, и он стал очень-очень реальным. Даже в полумраке закулисья его глаза сверкали, как сапфиры, словно в них было по источнику внутреннего света. Я с огорчением подумала о собственных заурядных карих радужках и, как истинная дурочка, начала надеяться, что наши дети унаследуют цвет глаз Бо.