Их пятеро. Драка безнадежна. Только удирать.
– Я не делал этого.
– Ах не делал?! – зарычал Тарик. – Тогда как оно оказалось на моей двери, само появилось?
– Понятия не имею, Тарик.
– Не ври, Фандан дерьмовый. Ты ведь хотел пошутить, да? Ну что ж, давай посмеемся вместе!
– Мне незачем было писать свое имя на твоей двери. Сам подумай.
Тарик прямо засветился.
– Правдоподо‑о‑обно, – с издевательской задумчивостью произнес он.
– Ты в философы, что ли, записался? – съязвил Хоскинс. – Или, может быть, в адвокаты? Ты кретин, и тебе следует набить морду.
– Да, – покачал головой Ревилк. – Чтобы запомнил.
У Дэйна не было иного выбора. Он повернулся и побежал со всех ног к маленькой двери, ведущей в каморку к старому Грэри, просить его защиты. Оставалась надежда натолкнуться на учителя Дейтца – он сегодня дежурил. Тарик и его дружки боялись старика как огня.
Мальчишке удалось добежать до двери. Сзади пыхтел Йохан Смите, а за его спиной – сам Тарик. Дверь оказалось открыта, и Дэйн бросился вниз по лестнице, но Смите швырнул ему в ноги свою биту, и Дэйн со всего маху растянулся на ступенях.
Он почувствовал, как ботинок Смитса прожигает ему бедро. «Слава Богу, не в пах», – подумал Дэйн и лягнул в ответ.
В следующую секунду он был уже на ногах, глядя, как Смите, пытавшийся увернуться от его ботинка, падает на мешок с мусором. Фандан бежал изо всех сил, чувствуя, как немеет нога, и слыша сзади тяжелое дыхание Тарика. Дверь старика Грэри была заперта снаружи.
В отчаянии Дэйн бросился вниз на улицу, но он знал, что это тупик. Школу еще очень давно огородили двенадцатифутовой стеной, через которую еще никому не удалось перелезть. Оставалось одно: поминая Бога и черта, нестись к центральным воротам и прятаться в падубах, надеясь, что преследователи вдруг скоропостижно ослепнут.
Дэйн присел за кусты, слушая, как топочут ботинки врагов. Тарик, Смите, Ревилк – всего трое здоровенных парней с битами. Сердце Дэйна билось где‑то в районе пяток, предчувствуя недоброе. Круг замыкался.
– Бегай, засранец, бегай! Где‑то да остановишься, – сказал Тарик и метнул биту. Дэйн увернулся. Ревилк, не теряя ни секунды, подскочил и сграбастал его голову в захват.
– Попался! – кровожадно вскричал Ревилк. Тарик ударил ногой Дэйна по щиколотке, и тот упал. Смите и Тарик схватили его за ноги, Ревилк держал за голову, а Хоскинс и Тэ Во – за руки.
– Раз, два, три, – считали они хором, а на счет «четыре» швырнули Дэйна в самую гущу падубов.
Дэйн почувствовал, как по его телу мерзко скребут острые ветки, обдирая ладони, колени и лоб, затем – удар о землю. На секунду прервалось дыхание. А за его спиной раздавался хохот врагов.
– Раз, два, три, четыре! – захлопал в ладоши Ревилк. Братья Халифи издевательски заплясали в честь победы над ненавистным Фанданом.
Дэйн, не теряя надежды, пытался ползти на четвереньках. Из ссадины на его голове струилась кровь.
– О, какой неопрятный мальчик! – сказал Тарик, очень точно пародируя голос учителя Дейтца.
– Не так должен выглядеть мальчик, – вторил ему Смите в той же ненавистной манере.
– Точно! – заключил Тарик и толкнул Дэйна так, что тот снова упал.
– Что, больно, маменькин сыночек?! – заскулил притворно Хоскинс.
– Раз, два, три, четыре! – проорали они снова, и Дэйн еще раз полетел в падубы, больно ударился о ствол и сквозь ветви упал на землю.
На этот раз он встал с трудом, еле дыша от удара.
Тут у ворот началось какое‑то движение.