Вместе с усачом рысью доволокли ящик. Господи, да сколько веса-то в нем?
Несло клубы вонючего дыма, глушил визг мин, - вспухали разрывы, - живы финны, отсиделись. Свиста пуль не слышно, отдельных разрывов не слышно - с утра гремит и дрожит карельская земля, бушует артподготовка по фронту от Белоострова до Таппари. Где гуще, где жиже. Сейчас, наверное, здесь пожиже. Потому как финские пулеметы, минометы, да наши танчики и самоходки, дивизионные трехдюймовки - щекотка, по сравнению с тем управляемым валом огня тысяч орудий.
...Манечка уже растопырила станины, шевелила своим недлинным хоботом-стволом. Лейтенант стоял на колене у колышка, заранее обозначавшего огневую, не отрывался от бинокля. Что-то кричал, не оборачиваясь. Алексей не слышал, не понимал, - точно, Гриб, и что, дурак, каску единственный из расчета нацепил? Лейтенант тоже в каске, да кто над ним смеяться будет?
Лейтенант обернулся: лицо злое, желтые зубы скалятся. Встал за ним столб минометного разрыва - лейтенант втянул голову в плечи, но все кричал...
Рвануло правее, - Алексей на коленях оказался, непривычный карабин под мышку сбился, земля по каске барабанила.
- Выс!... - расслышал сквозь грохот, успел распахнуть рот...
Манечка гавкнула... Подпрыгнула над землей в радости своей тяжеловесной, выплюнула из дыма раскаленного стакан гильзы...
...Алексей рысил с очередной ходкой - вырывалась из руки скоба массивного ящика, карабин колотил по спине.
- Да, что, твою... слабосильный такой?! - прокричал в грохот и пыль ядовито вспаханной земли усач-батареец.
- Так я с запасного, - прохрипел Алексей.
- Вас, грибов, вообще за ...
...Манечка без спешки, но и не медля, харкала в финнов двадцатикилограммовой смертью. Алексей не смотрел - раззявив по-рыбьи рот, бегал и бегал к тягачу и назад, с ящиком на двоих. Левый бок сзади жгло болью, но в шаг уже приноровились попадать, ящик вырваться не спешил, - усач крутил бритой потной головой, матерился, но уже больше для бодрости. Что-то о "пристрелялись, курвы"...
...Они не видели как там, на склоне, взлетел, вышибленный из земли, бронеколпак, похожий на бородавку. А дот тот злодеручий, то ли разбили, то ли финны не выдержали ложащихся рядом снарядов и драпанули. Лейтенант, наверное, что-то видел, и наводчик, припавший к не очень-то подходящей для стрельбы прямой наводкой, панораме, тоже видел. Вообще-то, война - слепая тетка. Кто её видит, кто по команде стреляет, а кто только ящики с надежными, но опять же жутко неудобными ручками, тащит.
...Рвануло вблизи, подносчики попадали, свиста осколков Алексей не расслышал. Одновременно подняли головы, усатый сморканулся рыжей пылью:
- Вот, маму их...
Подхватили ящик, - до Манечки шагов с полсотни оставалось. У орудия кто-то лежал. И лейтенант сидел, расставив ноги...
Опустили ящик к остальным, батареец кинулся к орудию. Жил и работал расчет в пыли и дыму, Манечка жила, ждала заряда, и главным сейчас именно это было...
- Гриб, ты лейтенанта, бери. И под ногами не путайтесь! - проорал кто-то в ухо.
Алексей нагнулся к командиру взвода:
- Встать можете?
- Жи... живот - лейтенант держался за ремень, на гимнастерке расплывалось темное.
-Сейчас замотаем, - Алексей раздирал обертку перевязочного пакета - проклятая нитка, понятно, оборвалась. - Придержите, сейч...
...Гавкнула, оглушая весь мир, Манечка...
Алексей, отплевываясь и пытаясь проморгать пыль, помог лейтенанту встать. Поковыляли... Проклятый карабин опять съехал подмышку. Лейтенант слабо обхватывал за шею - ноги подгибались. Бормотал что-то. Алексей расслышал обрывки:
...- зря написал. Мама говорила...
За спиной злобно гавкнула гаубица - сердилась Манечка на ложащиеся рядом мины. Какая-та финская сволочь, хоть и из единственного уцелевшего 81-миллиметрового, но пыталась накрыть.
Тягач уже был рядом. Механик стоял на четвереньках, колотил кувалдой, вбивая "палец".