– Ир, это мои подружки, Алочка и Юличка, а это Ирочка. А это еще кто там?
В сенках послышалось множество ног, распахнулась дверь и первым влетел Димка, а за ним еще три мальчишки.
– Привет, девчонки. Вика, Степка где? Мы на ферму пойдем.
– Не знаю, ты его бросил, вот он и ушел, съехидничала Вики.
– Как ушел, я только на разведку, я… – но тут Димка увидел новоиспеченную Ирку, он словно прикусил язык, поморщился. – Я сейчас.
Димка подбежал к Степе, схватил его за руку и быстро повел по лестнице в комнату.
– Ты это чего? – возмутился Димка и толкнул дверь, и та открылась.
– Открылась, – удивился Степа. – Она защелкнулась.
– Давить надо вот сюда, откроется, это что за маскарад, ты это чего, ты…
– Я виновата, – в дверях появилась его сестра. – Я его облила водой, тебе надо почистить бак, опять налетела листва, вода почти не бежит. А дверь… Как ты ее открыл, мы пробовали, а она ни в какую.
– Секреты надо знать. Ты чего напялил эти тряпки?
– Но-но, – возмутилась Вики, – это никакие не тряпки, футболка что надо, не сидеть же на кухне ему в одних трусах, вот я и переодела. Что кричишь!
– Я парням сказал, что с другом.
– Ну и ладно, друг ушел, я же тебе сказала, а это Ирка.
– Че… – возмутился Димка.
– Че-че, Ирка, сестра Степки, – пояснила Вики.
– Че… – теперь возмутился Степа.
– Слушайте, мальчики, я ведь не специально, и главное никто не заметил, верно?
3. Месть за утренний конфуз
– Ты… ты… – Димка злился, он хотел познакомить друзей со своим лучшим другом, а теперь не знал, что и делать. – Ты дура!
– Сам такой.
– Переодевайся! – приказал он Степе.
– Ага, щас, – возмутилась Вика. – И что твой Олег скажет? А Радик? И вообще, Алка меня съест.
– Ну знаешь ли, – Димка не договорил, он развернулся и злой спустился вниз, уже через минуту мальчишки покинули дом и ушли в неизвестном направлении.
– Не расстраивайся, он отходчивый, ты же его знаешь. Ну пошутили, подумаешь, – Степа опустил голову и молча закивал головой. – Сейчас девчонки уйдут, и я тебе кое-что покажу, с утра Золушка мается, наверное, будет рожать.
– Это кто еще?
– Коза, ладно, ты переодевайся, а я вниз, сегодня никуда не пойду, не хочу. А знаешь что?
– Что? – еле слышно спросил Степа.
– А тебе ведь и правда идет, никто не догадался, что ты парень, вот у Юльки два брата, у нее глаз наметан, и Димкины парни ничего не заподозрили. Ты точно похож на девчонку, ну просто вылитая.
– Вот спасибо.
– Ладно, я пошла, а то Алка обидится, что бросила их.
Вика вышла, Степа остался в комнате один. С одной стороны, ему было смешно, что никто не догадался, что он парень, но в то же время обидно, что так похож на девчонку. Он мял руками юбку, раньше думал, как в них ходят девчонки, но, надев ее, убедился, что это вполне приличная одежда, даже очень свободная и легкая. Нехотя Степа снял юбку, порылся в своем чемодане, достал шорты и надел их.
– Ну все, они ушли, сегодня мы свободны. Ты готов?
– Сейчас, рубашку найду.
– Стой, а тебе не нравится моя футболка?
– Нравится, но она какая-то косая, вечно сползает на плечо.
– Так и должно быть, это же писк моды, тебе надо многому научиться. Ладно, если не нравится, снимай.
Степа не стал испытывать судьбу. Найдя рубашку, переоделся и спустился вниз, где его ждала девочка.
– Идем, баба сказала, что Золушка сегодня родит, она пузатая и вчера целый день лежала. А ты видел, как рожают?
– Нет.
У Степки дома кот Марвин, однажды он по карнизу балкона залез к соседям, и после соседка сказала, что он обрюхатил их кошечку. Вот как он это мог сделать, Степа не понимал.
– Иди сюда, это хлев, тут загон, наверху сеновал, потом покажу, там еще два гнезда ласточек, вон, видишь летают, нас заметили, вот и волнуются.
Степа поднял голову вверх и посмотрел на пищащих ласточек. У ног пробежала белая козочка, Вика почесала ей макушку и, зайдя в хлев, поманила Степу.
– Идем, вон видишь, лежит.
Это было небольшое помещение, два маленьких окошка, через них можно увидеть огород, в котором копошилась баба Нюра.
– Садись, я раньше часто сюда приходила, у бабушки еще были кролики, но она их отдала. – Вика залезла на большой ящик и, свесив ноги, стала смотреть на козочку, что лежала на сене. – Это Золушка, у нее уже есть Ватрушка, она вон там бегает, а после Хаврюша, а сейчас даже не знаю кого родит. Смотри, как тяжело дышит, наверное, больно.
– А почему больно? Болеет?
– Глупый, она же беременная, что, не видишь, вон какое пузо.
– А… И что теперь?
– Подождем, я один раз видела, как она рожала. Странно, вот родится козленок и сразу может встать и побежать, а у человека ребенок даже голову поднять не может, такой беспомощный, слабенький. У моей тетки, маминой сестры, родился мальчик, бе, только и делал что орал, а козочки нет. Вон, смотри, она тужится.
– Откуда знаешь? А что такое тужиться? – поинтересовался Степа и вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть.
– Ну, тужиться это тужиться, чего тут не понять, ей надо вытолкнуть козленочка, вот и напрягает мышцы живота.
– Вытолкнуть? Куда?
– Ты что, с луны свалился, не знаешь, как рождаются телята и котята?
– Ну почему же… – хотя Степа и правда не знал, как они рождаются, он никогда над этим не задумывался, просто знал, что вот есть корова, а вот теленок, но откуда он брался, Степа представления не имел.
– Смотри-смотри, – Вика приподнялась и подошла к Золушке. – Сейчас точно родит, иди посмотришь.
Степа слез с ящика и присел около Вики. Она погладила живот козочки, и та задергала копытами, Вика схватила руку Степы и, сжав ее, замерла. Он внимательно смотрел, хотя так и не знал, на что смотреть. И тут Золушка соскочила, пошатываясь, отошла в угол, сделала несколько кругов. Теперь Степа видел ее раздутый живот. Козочка закачала головой, и тут что-то потекло.
– Рожает-рожает, – восторженно сказала Вика.
– Бе… – Степе это уж точно не нравилось, он отошел обратно к ящику и, забравшись на него, стал ждать, чем все закончится.
Козочка заблеяла, Вика восторженно закричала и, выскочив из хлева, побежала в огород.
– Бабушка, Золушка родила! Бабушка!
Теперь Степа видел, что на сене лежало что-то слизкое и дергалось. Козочка повернулась к новорожденному и тут же стала его ни то облизывать, ни то щипать.
– Бе… – брезгливо сказал мальчик.
Этот живой комок приподнял голову, уронил ее и опять приподнял.
– Сейчас бабушка придет, она обмоет его и все будет готово. Подвинься.
– А че он такой мокрый и грязный?
– Дурак, он же родился. По-твоему, козленок в магазине продается? Они, как и люди, рождаются в муках.
– Какие еще муки, что-то не заметил.
– Ну да, у Золушки не так, но ей было больно, зато сейчас она довольная.
– А зачем твоей бабушке бараны, козы, да еще куры.
– Ну с курами понятное дело, яйца и мясо, с баранами шерсть, а у коз, они пуховые.
– Пуховые?
– Ну да, это Кашмирская порода, они для пуха, бабушка их теребит, а пух продает, раньше было шесть, а сейчас осталось четыре.
В хлев зашла бабушка, она поставила ведро с водой и, взяв тряпку, стала обмывать козленка, а после убрала испачканное сено и набросала свежего.
– Ну, все готово, не лезьте, пусть оклемается, – сказала баба Нюра и, вылив воду, ушла обратно в огород.
– Теперь ты стал посвященным и знаешь, откуда берутся козлята.
– Из живота?
– Из живота-живота, – передразнила его Вика. – Откуда им еще браться. Ладно, пойдем, а то еще попадет, бабушка не любит, когда я лезу к козам. Раньше, когда была маленькой, каталась на них, но они прыгают, был еще баран Борька, вот такой огромный, но я его боялась, бодался.
– А у моей бабушки только куры и утки, а кролики в домиках.
– Ладно, пойдем на речку, уже тепло, тут недалеко, может Димка вернулся.
Но Димки в доме не оказалось, Степа надел купальные плавки, накинул рубашку и босиком пошел за Викой.
– У нас тут есть одно местечко, про него мало кто знает, со стороны моста не видно, а там коряги, тут огороды, их весной затапливает и вырастают камыши. Вон, видишь, тут не пройти, все ноги порежешь, нам надо в другую сторону. Когда обойдем, то через огород деда Шуры, выйдем к тропинке. Идем.
Степа остановился и прислушался, это был странный шум, смесь рыка трактора, стрекота кузнечиков и щебета птиц.