Поспешно нажав кнопку, спеша избавиться от этого ужаса, я очутился в казино. Иллюзия жизни окутала меня соблазнительным ореолом удачи, буйством красок и шикарным блеском, усыпляющими бдительность и заманивающими в свои сети еще не обманутых зрителей.
Я нажимал на кнопку, перемещаясь между ожившими картинами, и не находил себе места. Время от времени я смотрел на экран телефона, но Ивари словно исчезла из этого мира, позабыв сообщить мне об этом.
В попытке отвлечься, мои пальцы изучали хронометр. Где он его нашел? Сплошь механика, никакой электроники. Вот, кстати, еще одно сравнение. Герой с Земли прогнал бы бездомного. И если и принял бы что-то из его рук, то затем тщательно продезинфицировал бы, оттирая каждое пятнышко.
Впрочем, между мирами есть нечто общее. По меньшей мере пять дней в неделю мне приходится ходить на работу… Секретарь Консула проинформировал меня. Перед вступлением в должность я должен провести ближайшие три дня, бродя по филиалам и знакомясь с новым для себя кругом лиц.
Если я не сопьюсь в этот срок, свершится чудо.
Послонявшись полдня по фирме, я уже точно знал, что все в курсе последних событий. Многие из тех, кто раньше не обращал на меня внимания, торопились пожать мне руку и поздравить с повышением. Они, как свита клоунов, следовали за мной, куда бы я ни направлялся. Приходилось изображать из себя свежеиспеченного пончика, рассыпающегося в слащавых благодарностях.
Перемены коснулись и старых коллег. Но не всех и не во всем. Левенна, по обыкновению, начала интересоваться моей новой зарплатой. А еще жалуется, что парни стали меркантильны и на простой вопрос о доходах тут же уточняют, как у нее обстоят дела с собственной жилплощадью. Оставив ее сплетничать со стайкой подружек, я прошествовал в старый отдел. Мужская часть оценила часы как достойные владельца. Мы обсудили новый Нанси-Агат, пришли к выводу, что он мощнее крейсера и быстрее плазмы, но вот стоимость наводит на размышления об ограблении банка.
Мои перекатывания по офису закончились в кабинете Эманара. Представитель службы безопасности, перебирающий файлы терминала в компании бодрых ребят из поддержки, монотонным голосом оповестил меня о технических работах до конца дня.
Следующие два часа я гулял по городу и радовался хорошей погоде. С моря подул легкий солоноватый бриз и освежил мегаполис. Разговорившись с каким-то дедком на бульваре о политике, проспорил с ним полчаса, и ровным счетом ни к чему в этом споре не придя, направился навестить друга. Тот, как всегда, завис над технотроном и паял генератор.
– Опять полетел?
– Вот веришь, нет – ничего не делал. Лишь частоту поднял.
– Замораживать не пробовал?
– Плавится, скотина!
– Ну, я даже не знаю… – протянул я. – Купи новый.
– Это у тебя руки в бизнесе, а мои мозолями работают, – беззлобно отозвался он. – Новый генератор в три тяга встанет. Мне не поднять.
– Могу подкинуть, – робко начал я.
– Не напрягайся.
Он стукнул по разъему рукой. Технотрон ожил и засверкал загрузочным экраном.
– Ага, заработал, падла! Севел ап!
По его измазанному, но счастливому лицу пробежали синие полосы информации.
Я оставил его разбираться с настройками «Виформ». Это занятие долгое, нудное, вплоть до конвульсий, и ему сейчас не до меня.
Поставив себе цель потянуть время до вечера, я прогулялся до института, в котором когда-то учился. Мои преподаватели считали меня полным балбесом и, надо сказать, были не далеки от правды. Сейчас они более снисходительно относятся ко мне, даже вспоминают прежнее время с ностальгией. Эх, время, почему ты так быстро летишь? Казалось, только вчера ходил сюда на занятия, а уже прошло порядочно времени.
Я взбежал по ступеням и посмотрел внутрь через пыльное стекло. Затем осторожно постучал по нему. Мне открыли дверь, и я направился к преподавателю планимерии. Старый профессор был одним из немногих, кто нравился студентам. На его лекциях в аудитории негде было яблоку упасть.
Планимерия – та наука, в которой здесь обязан разбираться каждый. Это все равно что математика для жителя Земли. Только в отличие от алгебры она была более теоретической.
Я застал его за чтением и, пожав ему руку, уселся рядом.
Мы поговорили о нынешнем времени, возможном будущем. Потом он достал терпкую амброзию…
…Вот уже и вечер. Я проводил профессора до дома и не жаловался на неудобный адрес. Стояла ясная погода, закатные лучи проходили сквозь пелену «Аппанно» и, дробясь в его спирально закрученных и вытянутых веретеном плоскостях, стелились на теплый асфальт веером света.
– Скажи, что это за часы? – перед тем как распрощаться, спросил он.
– Да так, нашел, – уклончиво ответил я.
– Они засвечены. Постарайся от них избавиться.
– Ладно.
Пришлось немедленно прощаться. Жаль, что именно так закончилась встреча. Расставание получилось скомканным и не очень-то душевным. Хронометр действительно мерцал под экспозицией «Аппанно». Я поднял голову к устройству, нависшему над Мегаполисом, распознающему вредоносные предметы и радиацию.
Значит, они попали ко мне с Земли? Только там такой фон. Тысяча кохордов! Я попытался их снять и с удивлением потерпел неудачу. Холодея, я понял, что замок не поддается, как будто он и не имел функции расстегиваться. В довершение всех бед я заметил, что стрелки замерли на двенадцати. Именно стрелки. Часовая и минутная замерли точь-в-точь под секундной. Я полдня ходил со сломанными часами? Мистика?
Делать нечего… Пригладив волосы и успокоившись, я позвонил Ивари.
Мы прекрасно провели время, а ночью пошли смотреть на Семь Лун Теньегго. Парк погрузился в полумрак, и пушистые огоньки Мельери витали в искрящимся воздухе вокруг фонарей.
– Это лучший вечер в моей жизни… – шептала она.
Я молчал. В душе шла борьба сомнения и решительности. Ее слова уже имели для меня большое значение. Влюбился? Какое странное совпадение. Не ожидал от себя такого. Все поразительно быстро меняется. Неужели на меня так повлиял нездоровый прагматизм Консула?
– Что ты молчишь?
– Любуюсь видом. Красиво?
Я указал на вершину горы, нависающей над городом.
– Да.
Впрочем, слова были лишними. Мы и так прекрасно понимали друг друга, и в небе над нами висели Семь Лун.
– Тебе что-то не дает покоя?
– Так, пустяк, – отмахнулся я.
Рядом по воздуху проплыл Мельери. Она подумала, что я отмахнулся от него.
– Не хочешь познакомиться с моими родственниками?
– Почему бы и нет?
Я пожал плечами. Мне действительно было приятно такое доверие. Подобная встреча расценивалась мной как героем с Земли. Это ни к чему не обязывало, но все понимали, что ты не один из них.
В этот момент все изменилось. Как будто стрелка на компасе указала на юг, а не на север.
Мы почувствовали это одновременно. Оглядываясь вокруг, я отчетливо понял: дело во мне. То ли интуиция, то ли нечто другое заставили меня посмотреть на циферблат часов. Стрелки, бешено вертясь в противоположную, по логике мироздания, сторону, тихо звенели и едва заметно вибрировали. Подняв глаза, я увидел еще более интересное зрелище.
Фонари вспыхнули кроваво-красным цветом, и из их ламп посыпались рубиновые искры. Вращаясь вокруг столбов-оснований, как электроны вокруг ядра, они оставляли за собой светящиеся хвосты, все более напоминая рой огненных комет.
– Ты это видишь? – громко спросил я, не оборачиваясь.
– Да, – еле слышно ответила Ивари.
Воздух сжался до плотности геля. Казалось, ты его глотаешь, потонув в резервуаре криостата Рогоры. У меня на лбу выступила испарина. Я пальцами оттянул воротник рубашки. Не помогло. Невидимая удавка затянулась вокруг шеи.
В этот момент сноп искр оторвался от столбов и рассерженным роем раскаленных пчел устремился к нам. Они стали принимать форму «Аппанно» – горизонтального смерча, – стремительно разрезая воздух…