– Он прыгал за спинами старшаков, крича – Дай ему, дай.. – как ни в чем не бывало, выдал я, хлюпая разбитым носом, и она дала обратный ход, мгновенно смекнув, что похоже инициатор драки – её любимый сынок?
Она поникла, спрятав взгляд, прошептала…– Вы можете идти, я сама дальше разберусь, кто зачинщик драки…Но так больше не делай, ладно? – и я кивнул в ответ…
Отец взял меня за руку и молча встал со стула и кинув – До свиданья! – и вышел со мной в коридор, прикрыв дверь…
А на следующий вечер, к нам с деловым визитом пришел Андрюхин отец, простой прораб на стройке, мужики долго сидели на кухне, маракуя, что случилось у пацанов?! И когда пришли к консенсусу, он встал и пожав бате руку, вышел, мельком кинув на меня строгий взгляд… Я так и не узнал до конца от отца, о чем тогда они договорились? Но через день Андрюха должен был прийти в школу после типа травмы, нанесенной ему…..
Но он не вышел не на завтра, ни через три дня…А когда появился, его было не узнать, глаза почернели и ввалились…его плечи нервно вздрагивали, когда он встречался со мной взглядом… Как оказалось потом, его папа придя от нас, дома молча взял солдатский ремень и намотав на крепкую, мозолистую ладонь трудового пролетария, выпорол отпрыска, как сидорову козу! И его потому не было три дня, что зад горел огнем….
Не смогла остановить мужа даже жена, вставшая грудью на защиту любимого дитяти…А тот в запале рявкнул – Еще такая выходка и ты будешь сидеть в доме…нехрена гадить людям, сучонок! Молчать! – а это уже его жена, с глазами, полными слез, попалась на очередной траектории его руки…
Результатом этой стычки, короче, стала жалкая попытка помириться со мной примерно через четверть….весной. Но я был до глубины души обижен и оскорблен таким скотским отношению и следуя своему детскому максимализму, послал его на глазах всего класса, отвернувшись к окну – фингалы до сих пор саднили и, пардон, задница тоже, по которой прошлась пару раз точно такой же инструмент воспитания моего отца – такой же солдатский ремень…
И пацан сломался…его перестали в классе уважать и замечать, даже старшаки и он постепенно превратился в жалкую шестерку при них…А те самые старшаки, которые уделали меня в том бою, сами подошли ко мне на переменке, скупо пожали руку, сказали – Ты энто…парень…не держи зла! Молодца…
Я скупо тоже кивнул головой и ответил на пожатие, так был скреплен наш вооруженный нейтралитет, а вот то, что сказал самый из них мелкий и задиристый, Вован – Ты это, когда кто задирать будет, шепни нам…мы разберемся! Ты пацан правильный, молодец…не собздел! Пока!…
А я остался стоять обалдевший по самое не могу, застыв словно статуя, посреди дверного проема в наш класс…Вот так я приподнялся в глазах не только класса, но и всей школьной, пацанской общественности! И ко мне пришла первая…истинная, детская любовь – Алка, моя соседка по парте, оценивающе посмотрела на меня и тихо заговорчески прошептала на уроке – Приходи вечером, после школы в садик, на наше место?
– Приду… – еле протолкнув мгновенно высохший язык, я ответил первой красавице 7-а, настоящей блонде с космически голубыми глазами! Её отец, дядя Вася, дружил с моим отцом и порой подкалывал меня шутя – Ну что, Сашок, в зятья пойдешь?
Батя молча следил за мной, а я презрительно фыркал – больно надо! И вот…в в конце апреля, мы с Алкой сидели в садике, болтая ногами. на лавке…И уходя, она сама приложилась к моей щеке первым поцелуем…вот именно, что – первым, настоящим поцелуем, после которого не охота мыть щеку…а лицо горит еще пару дней!
Но…как мне доложили друганы, мне оказалось, ловить нечего – Алка крутила вовсю роман с пацаном из соседнего класса…Вот так и умирает в детстве вера в чистые и платонические отношения между противоположными полами…
От жгучей сердечной боли и обиды хотелось прыгнуть с пятого этажа новостройки, что развернулась за моим домом…И только мать, словно сердцем почуяв, что с парнем беда, сняла меня с лестничного пролета между 4 и 5 этажами…Притащила домой и надавала по заду тем же самым ремнем….
Я всю ночь не спал, проплакал от жуткой обиды на весь белый свет, на самого себя, что не успел спрыгнуть на асфальт…Не спали и родители, и лишь отец еле слышно рявкнул на мать – Будет херней маяться, переведу из школы в ГАП! Нехрен ему в институт идти, дебилу этакому…
Вы не поверите, какое облегчение я испытал, когда в последнем поезде я ехал из Хабаровска домой, после защиты диплома на ять и встретил в соседнем вагоне…правильно – Алку! Уж и не помню, откуда она ехала домой…но видок у ней был явно не цветущий…И я нейтрально отнесся к ней, а вот она – нет! И сама настояла, что напишет мне письмо…
Написала…когда я читая, увидел в двух строках пять грамматических ошибок, я усмехнулся – Спасибо силам Небесным, что развели нас с ней тогда…десять лет назад…И её первое письмо ко мне стало и последним…Судьба!? Может быть…
Вернемся к школьным годам, короче, этот эпизод сильно изменил мою судьбу…Дядя Петро откуда – то узнал о моем боестолкновении с тремя, заранее превосходившим меня противниками…Ничего не сказал, но летом, когда мои уехали на дачу, позвонил в дверь сам и сказал, не переступая порог – Шкет, ты енто…приходи завтра с утра ко мне, я тебе кое – что покажу, договорились?
Вот тут – то моя судьба перелистнула страницу…Короче, я когда пришел в гости к дяде Петро, тот встретил меня необычно одетым в чистую рубаху, коротко бросил – Становись рядом со мной… – и с тех пор я регулярно стал бывать у него до тех пор, пока меня не призвали в ряды доблестной регулярной Красной армии…А вот, когда я демобилизовался – он ушел на Небеса…
Вернемся к моим баранам…Так вот, отец, приметив, что я стал как – то незаметно, в 8, а затем и в 9 – 10 классах меняться чисто физически, мой характер тоже…Он поговорил со знакомым тренером по боксу в местной ДЮСШ…
Дядя Петро сказал – А что, пользительно, ходи. Только многое из того, что я тебе показал, никому! Слышишь, Шкет – никому!
И уже перед самим призывом, он вывез меня куда – то за город, там нас встретили трое мужиков, в точь – точь, как сам дядя Петро! Смутно дымил небольшой костерок, накрыт импровизированный столик, вдали стоял москвичок…Мужики с час погутарили, затем один из них…господи, да какой он здоровенный, как вековой дуб с лихо заломленной бескозыркой, и в тельнике, поставил меня, как духа на плацу…подошел и глядя мне в глаза сделал еле заметный выпад в область низа живота! Что случилось, я так и не понял сам, я все сделал на каком – то автомате, шаг назад, одновременно выкидывая левую руку вниз, а правая – по пологой траектории швыркнула мужика в левую нижнюю скулу!
Охнув, он молниеносно перехватил мою руку и наверное сломал бы, если бы не дядя Петро – Угомонись Михалыч! Я же говорил тебе, пацан не простой, а резкий, как электровеник! Заломаешь шутя, а ему этой весной – в призыв…Угомонись, брат!
Здоровяк, отойдя от меня, оценивающе хмыкнул и негромко шепнул – маваше-гири…ката! А меня словно в розетку включили! Мои руки – ноги, как много раз отрабатывали с дядькой, стали сами собой исполнять все эти многочисленные ката и приемы…как отдельно руками, так и ногами, а то и в спарке и сериями…Странно, но моя мыслительная часть мозга в этом волшебном процессе явно не участвовала?! И здоровяк Михалыч только хмыкал, выдавая на гора свои обширнейшие знания…
И когда, после двух часов непрерывного махания граблями, мы перешли в спарринги… Пощады мне не было…полный фулл – контакт! Я дохренельзя раз оказывался на траве, сбитый очередной подсечкой или ударом вполсилы…но внезапно раздалось удивленное хеканье Михалыча и его огромная туша неловко покачнувшись, свалилась на пол…Поднялся он весьма удивленным?! Молча пожал мне руку, скользкую от пота, что лился с меня градом…