– Охотники на львов впадают в неистовство, когда ищут добычу. Полезно бы им было ненадолго поменяться со львом местами – они поняли бы, какими делаются докучными, когда «оказывают честь наведаться лично, дабы выразить свое восхищение вашими очаровательными произведениями», – процитировал Тед, поклонившись родительнице, которая хмуро разглядывала двенадцать просьб дать автограф.
– Одно я для себя постановила твердо, – решительным голосом объявила миссис Джо, – на письма такого рода я больше не отвечаю. Этому мальчишке я уже послала шесть штук, – возможно, он ими торгует. Эта барышня учится в Институте благородных девиц, и, если я дам ей автограф, мне немедленно напишут и все остальные ученицы. Все начинают с того, что сожалеют о своей навязчивости – мне наверняка много докучают подобными просьбами – и все же решились попросить, потому что я люблю мальчиков, или они любят книги, или только эту. Эмерсон и Уиттьер[32] бросают такие послания в мусорную корзину, и хотя я всего лишь нянька от литературы, которая поставляет юношеству нравственную кашку, я последую их достославному примеру; у меня не останется времени на еду и сон, если я попытаюсь обласкать всех этих милых и неразумных дитятей.
И миссис Джо, облегченно вздохнув, смела со стола всю кучу.
– Остальные я вскрою сам, а ты пока спокойно позавтракаешь, lieber Mutter[33], – заявил Роб, часто бравший на себя обязанности личного секретаря. – Вот, это с Юга.
Сломав умопомрачительную печать, он прочитал:
Мадам, поскольку Небесам угодно было послать вам за ваши заслуги солидное состояние, я без малейших угрызений совести обращаюсь к вам с просьбой предоставить нашей церкви средства для покупки нового потира[34]. Вне зависимости от того, к какой именно церковной общине вы принадлежите, вы, безусловно, немедленно откликнетесь на подобную просьбу.
С искренним уважением,
Миссис Э. Ю. Ятут.– Пошли ей вежливый отказ, милый. Все, что у меня есть на раздачу, уходит на одежду и пропитание бедняков у самого моего порога. Так я благодарю Всевышнего за свой успех. Продолжай, – отвечала его мать, обводя полным благодарности взглядом свой счастливый дом.
– Юный литератор восемнадцати лет предлагает тебе поставить свое имя на обложку его романа, а после первого издания твое имя будет снято и заменено на его. Весьма завлекательное предложение. Уверен, что ты не согласишься, при всей своей снисходительности к большинству молодых бумагомарак.
– Не пройдет номер. Сообщи ему об этом в необидной форме – и пусть не присылает мне рукопись. У меня и так скопилось уже семь, а мне и собственные-то читать некогда, – заметила миссис Джо, задумчиво выуживая из стопки маленькое письмецо и аккуратно его вскрывая, – поехавшие вниз буквы в адресе сообщили ей, что оно написано рукой ребенка.
– На это я сама отвечу. Девочка болеет, хочет книжку, и она ее получит, но я не смогу написать продолжение всех остальных, дабы ее порадовать. Я никогда не закончу ни одного сюжета, если пойду на поводу у этих прожорливых Оливеров Твистов[35], которым то и дело подавай новые истории. Что там дальше, Робин?
– Вот это – короткое и милое:
Дорогая миссис Баэр, я сейчас выскажу свое мнение о ваших книгах. Я перечитывал их неоднократно, по-моему, совершенно первоклассные. Пишите дальше.
Ваш поклонникБилли Бэбкок.– Вот такие письма мне нравятся. Билли – человек трезвомыслящий и критик, к которому есть доверие, ведь он перечитал тексты по несколько раз и только потом высказал свое мнение. Ответа он не просит, передай ему мою благодарность и наилучшие пожелания.
– Это от дамы-англичанки, матери семерых дочерей, ее интересуют твои взгляды на образование. На какое поприще им предпочтительнее вступить – старшей сейчас двенадцать лет. Понимаю ее обеспокоенность, – рассмеялся Роб.
– Попытаюсь ответить. Но поскольку у меня нет дочерей, мнение мое немногого стоит и, скорее всего, обескуражит ее: я скажу, чтобы она не мешала им бегать и играть, пусть обзаведутся крепкими здоровыми телами, а уж потом рассуждают о поприщах. Они и сами быстро поймут, чего хотят, если она оставит их в покое и не станет всех подгонять под одну мерку.
– А этот юноша желает знать, на какой барышне ему предпочтительнее жениться и есть ли среди твоих знакомых девушки, похожие на твоих героинь.
– Дай ему адрес Нан – поглядим, что получится, – предложил Тед, втайне решивший сделать это сам, если выйдет.
– А это от дамы, которая хочет, чтобы ты взяла под опеку ее дочь и ссудила ей денег на изучение живописи за границей в течение нескольких лет. Соглашайся, маменька, у тебя получится.
– Нет, спасибо, пусть каждый занимается своим делом. А это что за кляксы? Ужас какой-то – смотри, какие чернила, – заметила миссис Джо, которая развеивала докуку этого ежедневного занятия попытками определить снаружи, что находится внутри каждого конверта. В данном случае там оказалось стихотворение, созданное обезумевшим поклонником – если судить по несвязному стилю.
К Д. М. Б.
О, будь я гелиотропом,Я бы притворился поэтомИ веял своим ароматомНа тебя, не признавшись в этом.Ты подобна высокому вязу,Озаренному лучами Феба,Твои ланиты – как дно океана,Где алеет роза, упавшая с неба.Твои слова красотою полны,Мудрость великая их озаряет,А когда твой дух устремляется ввысь,Он цветком в небесах расцветает.На устах моих слова восторга горят,И, молчанием вдохновенным объят,Я в лесной глуши и в суете городскойВзываю к тебе искрометной строкой.Посмотри на лилии, как они растут,Ни трудов, ни забот не зная совсем.Самоцветы, цветы, Соломона печать.Герань мира – Баэр Д. М.Джеймс.Пока мальчики вопили от восторга – совершенно искреннего, – мать их успела ознакомиться с несколькими посланиями из только что образовавшихся журналов: ей предлагалось отредактировать их совершенно безвозмездно; было длинное письмо от безутешной барышни: ее любимый герой умер, и «могла бы миссис Баэр, пожалуйста, переписать эту историю и приделать к ней хороший конец?»; еще одно – от возмущенного юнца, которому отказали в автографе: он мрачно предрекал писательнице финансовый крах и потерю популярности, если она не снабдит его и всех желающих автографами, фотографиями и автобиографическими скетчами; еще – от священника, желавшего знать, к какой она церкви принадлежит, и еще одно – от терзаемой сомнениями девицы, которая требовала совета, за кого из двух поклонников выйти замуж. Этих примеров достаточно, чтобы продемонстрировать, на что занятой женщине предлагалось расходовать свое время, и вызвать у читателей снисходительность к миссис Джо, которая не удостаивала каждое послание подробным ответом.
– С этим покончено. Теперь вытру пыль, а потом сяду за работу. Я отстала от графика, а серийные романы не ждут, так что говорите всем, что меня нет, Мэри. Пусть явится хоть сама королева Виктория, я сегодня и ее не приму.
И миссис Баэр швырнула салфетку на стол, будто бы бросив вызов всему мирозданию.
– Надеюсь, душа моя, день у тебя будет плодотворный, – отозвался ее супруг, разбиравший собственную внушительную почту. – Я обедаю в колледже с профессором Плоком – он прибыл с визитом; юноши могут отобедать на Парнасе, чтобы тебя никто не отвлекал.
Стерев с ее лба морщины и озабоченность прощальным поцелуем, сей великолепный муж удалился – карманы набиты книгами, в одной руке – зонт, в другой – мешок камней для занятия по геологии.
– Если бы у всех дам-писательниц были столь заботливые ангелы-мужья, они бы жили дольше и больше писали. Впрочем, вряд ли мир сделался бы от этого лучше – мы, в большинстве своем, и так слишком много пишем, – заметила миссис Джо, помахав мужу метелочкой для вытирания пыли; тот в ответ взметнул зонтик и зашагал дальше.