Для начала он установил наблюдение за всеми воспитанниками лагеря. Среди 18 человек один (не будем называть его имя) явно не внушал доверия: он как-то суетился, странно улыбался, наблюдал за играми товарищей со стороны. А когда один из руководителей лагеря назавтра засобирался домой по семейным обстоятельствам, вдруг попросился вместе с ним. Да и «на гражданке», то есть дома, у него был не блестящий послужной список. Одним словом – трудновоспитуемый. Но как спросишь в лоб: «Ты украл?». Ведь не пойманный не вор, да и если он этим занимается давно, как говорится, по состоянию души, на совесть рассчитывать не приходится.
Начальник лагеря домой его, конечно, не отпустил, а на вечерней линейке рассказал о случившемся всему лагерю. Наутро он назначил осмотр личных вещей, т. е. «шмон». В этот же вечер двум ребятам поручил наблюдать за подозреваемым: не сбросит ли он куда-нибудь краденые часики?
Утром часть лагеря поднялась очень рано. В этот день был запланирован поход в село Себино, на малую родину блаженной Матроны Московской. Но в лагере оставалась часть ребят с комендантом лагеря, среди них был и подозреваемый, наблюдение за которым не дало никаких результатов. Значит, краденые часы были у него в рюкзаке, и надо поднимать весь лагерь и устраивать обыск. Но как вся эта уголовщина, вертухайство не соответствовали духу и букве православного лагеря! В последний момент начальнику лагеря как бы свыше пришла мысль: обыск не проводить и идти спокойно в село Себино, о чем он сказал коменданту лагеря.
***
Двенадцать человек с легкой поклажей вышли из лагеря в шесть часов утра. Была середина июля, макушка лета, как говорят в народе. Солнце было не жгучим, его лучи вместе с остатками ночной прохлады давали легкое тепло. Это самое приятное время суток. Недаром говорится: кто рано встает, тому Господь Бог подает.
Группа прошла спящий соседний лагерь, перешла по железному мосту речку Непрядву и взобрались на высокий крутой берег. Там открылась великолепная панорама – внизу пойменный луг, на котором виднелись палатки двух лагерей, узкая лента Нерядвы, а перпендикулярно ей тек Дон, впадая в Непрядву в 50 метрах от моста. Палатки нашего лагеря казались такими маленькими, а ведь еще пять минут назад мы были около них. А прямо перед нашим взором открывались величественные купола храма Рождества Богородицы. Этот однокупольный храм с колокольней был построен в 80-х годах XIX века на месте деревянного храма с тем же названием. Храм стоит на том месте, где хоронили русских воинов, павших на Куликовом поле.
От храма вправо и влево вдоль речки Непрядвы расположились дома села Монастырщины. Когда-то это было большое село, принадлежавшее до секуляризации монастырских земель при Екатерине II Успенскому монастырю, что в городе Епифани. Потом оно стало собственностью помещиков Нечаевых. До войны в нем было около одной тысячи дворов и более пяти тысяч жителей. Около одной тысячи селян ушло на фронты Великой Отечественной войны. Село дало пять Героев Советского Союза. Если в среднем один Герой Советского Союза (их было 11 тыс. чел.) приходился на 18 тыс. чел., то здесь – один Герой Советского Союза – на тысячу жителей. Воистину, дух Куликова поля воспитывал тут воинов и героев.
Вскоре группа подошла к поклонному деревянному кресту, установленному в 2002 году на месте одной из переправ войска Дмитрия Донского через реку Дон. На табличке написаны сокровенные слова Дмитрия Донского: ««Братия, бояре и князья и дети боярские, то вам суженое место между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этой жизни и будущей».
Стало заметно, что все оторвались от всего земного, всего низкого, с его проблемами и грехами, и приблизились к миру горнему, к миру небесному, к жизни наших славных предков и, конечно, к красотам здешней природы, этого нерукотворного храма Божьего.
Далее наш путь шел по высокому берегу реки Дон до деревни Татинки. Перейдя мост, мы оказались на левом берегу Дона. Вдали, у горизонта, виднелась золотая маковка с крестом – это стела Дмитрия Донского на Красном холме, место ставки хана Мамая. По дороге от Татинки до Красного Холма – 8 км. По этой линии располагались деревни Маховое, Куликовка. Когда-то они были многолюдными, сейчас – два-три двора.