– Что значит… Постой, они где-то вместе?! Ты дозвонился до Вадима?!
– Нет, до Вадима не дозвонился, он вне зоны. Так ты не знала?! Странно.
– Игорь, я не думаю, что Вадим скрывает от меня что-то. Он уехал в Хабаровск, и кто знает, может, встретился там с Андреем. Ты не думай, я не слежу.
– И не думал думать. Просто странно как-то. Меня самого насторожило. Если бы проблемы какие, позвонил бы. Может, просто гульнуть решили?
– Да?! – невольно фыркнула Юся. – Уверен, что Вадим на такое способен?
– Не способен, ты права. Ладно. Убедила. Знаю, тебе можно доверять. В общем, последнее местоположение обоих – посёлок Сутуловка. Мне удалось дозвониться до участкового. Он сказал, что видел их позавчера, куда подевались потом, не знает.
– Координаты давай. И номер участкового.
– Юстина… – с сомнением начал Боровских.
– Без возражений! – холодно отрезала она. – Или сам поедешь его искать?
– А тебе палец в рот не клади, – усмехнулся полковник. – Хорошо. Даю. Ещё сброшу несколько контактов, запиши, мало ли.
– Спасибо, Игорь. Будем надеяться, что это просто какое-нибудь недоразумение.
Они попрощались. Положив телефон, Рая некоторое время задумчиво смотрела на только что сделанные записи, прислушивалась к своим ощущениям. Ей не хотелось испортить отношения с Вадимом. Ведь была же у него причина: не говорить о встрече с Андреем. Если только…
Телефон снова зазвонил.
– Юся, – нетерпеливо выдохнула в трубку Анюта, – ну что там? Ты не звонишь…
– Там всё странно и непонятно. Дело в том, что Андрей вчера был в какой-то Сутуловке вместе с Вадимом. Но где они сейчас никто не знает.
– Вместе?! Почему вместе? Юся, ты знала? Ты знала и скрыла от меня? Юся… – завелась подруга.
– Нют, остановись! Ничего я не знала. Для меня это такой же сюрприз.
– Так. – Аня на мгновение замолчала, потом решительно произнесла: – Я еду в эту грёбаную Сутуловку. Ты со мной?
– Конечно! – Рая и не могла ответить иначе.
– Тогда берём билеты…
***
Повертев в руке телефон, Игорь Боровских медленно прошёл до окна. Размышляя, посмотрел на желтеющие берёзы. Обстоятельства складывались весьма странным образом. Он никак не мог найти объяснение: почему Волков оказался именно в Сутуловке. «Что его туда понесло? Не спутал бы мне все карты! Знаю ведь его, полезет куда не следует? Или уже влез! Семёнов сказал, что нет его в посёлке. Не врал, вроде. Может, обойдётся?» Покачав головой, полковник вернулся к столу, ключом открыл верхний ящик и достал маленький кнопочный телефон.
***
Через несколько часов подруги сидели в самолёте. Вербицкая заметно нервничала во время взлёта. Рябинину это удивило. Анюта летала на закупку тканей едва ли не каждый месяц.
– Ты что, всё время так реагируешь?! – Она покосилась на неё.
– Нет. Только сейчас. – Аня поморщилась. – Меня мутит.
– Мутит?! – Раиса приподнялась. – А на солёненькое?
– Представь себе! – Анюта вздохнула. – Юсь, мне чертовски страшно. Я же думала… врачи ведь говорили: детей не может быть, а тут… вдруг.
– Дурочка. Это ведь здорово! Ты Андрею сказала?
– Не успела. Я только позавчера узнала. Думала, позвонит, – женщина усмехнулась, – обрадую. А он… пропал. Теперь и не знаю. Вдруг другую нашёл. А я, как идиотка, на старости лет… Представляешь, меня бабушкой будут звать, а не мамой!
– Глупости всё это. – Юся улыбнулась, погладила её по руке, после чего откинула спинку кресла. Лететь предстояло долго.
Глава 2
Мария с силой потёрла виски. Сейчас идея – привезти дочь в родной посёлок – не казалась такой замечательной. Зря они приехали сюда! Но тогда, когда ночью вдруг пахнуло повиликой и привиделся образ бабушки, Мария даже не сомневалась, что поступает правильно. Вероника не поступила в институт, не хватило всего одного балла. Расстроилась, конечно, но ничего страшного. Посидели, поговорили. За год можно подтянуться, потом снова попытаться, а пока найти работу. Ника успокоилась, согласилась, и даже начала ходить по собеседованиям. Только продлилось это недолго. Дочь вдруг стала где-то пропадать, домой приходить поздно. От её одежды потянуло куревом. Вот тогда и привиделся Марии образ бабушки. Даже не раздумывая, в считаные дни заключила договор с агентством, чтобы сдать квартиру в наём, и буквально силой увезла дочь в Сутуловку. «От Хабаровска не так уж далеко, – рассуждала взволнованная мать, – если что, в любой момент вернуться можно!»
В день приезда, наскоро прибравшись в старом доме, они отправились на кладбище. Могилку бабушки, единственную на кладбище, сплошняком покрывал ковёр из повилики. Стоя перед потемневшим от времени крестом, женщина вдруг остро осознала, насколько они с Вероникой одиноки в этом мире. Хотя ни одна из женщин рода не могла похвастаться большим семейным счастьем. Бабушка Агнесса, мама Ольга, теперь вот она, Мария, – судьбы, словно под копирку.
Пока мать задумчиво смотрела на крест, Верника внимательно рассматривала травяной ковёр на могилке. Присев, протянула к нему руку. Пальцы коснулись мелких листочков, в памяти вдруг возник образ прабабушки. Строгий, но светлый. Привиделось поле, роса, босые ноги… Ника попыталась вспомнить, сколько же ей тогда было. Выходило – года три. Это было последнее лето, когда они виделись с бабушкой. Прошло тринадцать лет, а воспоминания такие яркие, живые, будто только вчера Агнесса водила её на луг. Внезапно почудился медовый аромат трав, зазвенели тонкие скрипочки кузнечиков. Вероника наклонилась вперёд, поддаваясь желанию погрузить руку в мягкий травяной ковёр.
Мария заметила порыв дочери и поспешила остановить:
– Не надо. Не трогай повилику на кладбище. Видишь, как буйно разрослась, значит, что-то подпитывает её здесь. Не надо трогать.
Вероника послушалась, но с неохотой. Её словно магнитом тянуло к этой чудной траве. Хотелось прикоснуться, взять стебельки в руки. И казалось странным, что во дворе дома её можно трогать, а здесь нельзя.
Мария обняла дочь, прижала к себе, погладила по волосам.
– Бабушка очень любила повилику.
– Ты не рассказывала об этом. – Ника подняла голову.
– Как-то к слову не приходилось. – Мария снова провела ладонью по волосам дочери, а потом улыбнулась. – Пойдём домой, а то дождь собирается.
– Мам, я в гости хотела…
– Конечно, – кивнула женщина.
День они провели вместе, а вечером дочь ушла в гости к соседке, и не вернулась. На улице – нескончаемый проливной дождь. Мария была на грани истерики. Головная боль не давала сосредоточиться. Дойдя до нужного дома, она услышала разговор двух девушек:
– Вероника-то совсем городская стала, разговаривает не по-нашему.
– А по мне так воображает о себе много!
– Брось! Чего ей перед нами рисоваться? Жить-то теперь здесь будет. Зря она по такому дождю пошла.
– Не размокнет! Наверняка давно дома.
Мария поняла: дочь из гостей ушла. Но где же она? Сердце защемило от предчувствия беды. Чуть постояв, прикрыла глаза и прошептала:
– Травушка-трава, ты всему голова. Покажи дорогу-путь: как пройти, где повернуть.
После этого вышла на перекрёсток, посмотрела вправо-влево и уверенно двинулась вперёд, в противоположную от своего дома сторону. На краю деревни свернула к старому сараю. Заметив проблески огня, осторожно приблизилась и заглянула в оконце. За деревянным столом развалились трое молодых мужчин, на вид вусмерть пьяные.
Вглядевшись в темноту сарая, едва не выдала себя вскриком, но вовремя прикрыла ладонью рот. Ника лежала на досках, связанная по рукам и ногам. Голову покрывала грязная тряпка. Тело дочери непрерывно содрогалось. От ужаса и ненависти Мария буквально обезумела, но смогла взять себя в руки, сосредоточилась и трезво оценила обстановку.
«Два обреза у стены, пистолет с глушителем на столе».
Всхлипы дочери вызвал новую волну злости.
«Сейчас, родная, не бойся, всё будет ладно!»
Она сделала несколько только ей понятных жестов, произнесла быстрым шёпотом: