Он заметил серьги из стали и резных раковин, которые гордо носили несколько спутников Ригг, и понял, что они, возможно, поцелованы морем. Люди, проводившие много времени под водой или в субмарине, часто теряли слух – признак бывалых и, как правило, уважаемых акванавтов.
– Вы хотели видеть нас?
Харк перешел на язык жестов Мириеда. Многие поцелованные морем до некоторой степени могли читать по губам, но в такой ситуации перейти на язык жестов значило проявить вежливость. Поскольку поцелованных морем на Мириеде было очень много, практически все островитяне понимали язык жестов, хотя в зависимости от острова знаки слегка отличались. Харк более-менее знал язык, который был принят здесь, на Ледиз-Крейве, но всегда чувствовал себя неловко.
– Да, хотя я готова отказаться от этой затеи. – Ригг шумно выдохнула. – Мы ждали почти час! Постарайтесь не опаздывать вечером!
Она поманила Харка и Джелта ближе, и все шестеро машинально встали в плотное кольцо, чтобы знаки нельзя было прочесть на расстоянии.
Сегодня вечером? События разворачивались куда быстрее, чем боялся Харк.
– Ни в коем случае, – отозвался Джелт. Ни объяснения причин, ни извинений, лишь небесно-голубой взгляд.
Ригг показала в сторону других мысов.
– Эта, – пробормотала она вслух, имея в виду ближайшую сигнальную башню, – и та, что за ней. Нужно выключить свет на обеих башнях через час после того, как выпалит пушка. Под выступом скалы есть путь к тому маяку, что подальше. Видите уступ под красной прожилкой? Одному из вас придется пройти по нему. Пользоваться тропой, идущей по скале, нельзя, иначе вас увидят.
Харк мгновенно сообразил, о чем речь, и сразу пожалел о своей догадливости. В горле пересохло. Он молча кивнул, силясь выглядеть как можно беспечнее. Неужели Джелт специально опоздал на встречу, чтобы у Харка не было шанса отказаться? Четверо весьма опасных людей ждали их на холоде, и у него не хватило храбрости сказать, что они зря потратили время.
– Это нужно сделать сегодня? – спросил Харк, с теплотой вспоминая о доверчивом, покинутом им торговце.
– Конечно, – отозвалась Ригг. – Люди губернатора будут заняты, не так ли?
Она права, согласился Харк. Большая часть губернаторской охраны, скорее всего, будет на пристани стеречь «Дитя бездны» и наблюдать за пакгаузом, куда положат драгоценный груз. Кроме того, им наверняка поручат следить, чтобы никто не нырял в гавань в поисках упавших частиц Сокрытой Девы. Значит, очень немногие стражники будут патрулировать скалы и бухты.
– Завтра все они будут торчать на Оценочном, продавать товар, выловленный субмариной «Дитя бездны». Гарантирую, – продолжала Ригг. – А потом патрули вернутся и с новой силой примутся за дело. Так что дельце нужно провернуть сегодня ночью.
– Без проблем, – заверил ее Джелт.
– Ты даже не сказал, – с горечью пробормотал Харк; уже начало темнеть, небо стало мрачным, как и настроение Харка. – Ты ничего мне не рассказываешь, Джелт.
– Некогда было, сам не видишь, что ли? И опоздали мы только потому, что я потратил кучу времени, пока искал тебя в той толпе.
– У тебя было время сказать мне, – стоял на своем Харк, заранее зная, что спорить глупо. Если уж Джелт уперся, переубеждать его было бесполезно.
– Послушай, – продолжил Джелт, – вот как мы поступим. Спрячемся на склоне холма, а как придет время, заберемся наверх утеса, поближе к первому маяку, я останусь там, а ты пройдешь по карнизу ко второму и как можно быстрее собьешь фонарь. А я разберусь со своим, как только твой погаснет.
– Не понимаю, почему я должен идти по этому карнизу, – пробурчал Харк.
– Шутишь? – Джелт замер на месте и уставился на Харка широко раскрытыми злыми глазами. – Харк, я пытаюсь показать Ригг, на что ты способен! Думаешь, я не мог бы договориться с кем-то другим? Я привел тебя, потому что мы друзья. Ты неплохо лазаешь по скалам, а после сегодняшней ночи вся банда Ригг тоже об этом узнает.
Несмотря на досаду, Харк волей-неволей смягчился от такого комплимента.
– В любом случае, – продолжал Джелт, – над этим карнизом проходит выступ. Ты ниже меня ростом, значит, тебе будет проще. А еще тому, кто будет скрываться возле первого маяка, придется долго ждать там и разбить фонарь, что бы ни случилось. Что ты будешь делать, если вдруг нагрянут люди губернатора? Улыбнешься им пошире? Расскажешь занимательную историю?
– А ты что будешь делать? – огрызнулся Харк. – Столкнешь всех с обрыва?
Джелт слегка пожал плечами и зловеще ухмыльнулся. «Я-то смогу, – говорила ухмылка, – если захочу». Он всегда так себя вел, если начинало пахнуть жареным. Напускная храбрость с легким оттенком угрозы. Вроде и шутит, а вроде нет. Никогда не знаешь наверняка.
– Почему они хотят, чтобы мы погасили свет? – буркнул Харк.
Огни сигнальных башен когда-то зажигали для богов, чтобы молиться. «Пожалуйста, позвольте нашим кораблям проплыть спокойно. Не поднимайтесь из глубин в своем устрашающем величии. Мы умилостивим вас, мы насытим вас…»
Многие острова Мириеда давно разрушили свои сигнальные башни как символы ушедшей печальной эпохи. Однако губернатор Ледиз-Крейва недаром слыл человеком практичным. Он сохранил башни, модифицировал и добавил линзы, чтобы они отбрасывали свет, пусть и неяркий, на бухты, облюбованные контрабандистами для ночных налетов.
– Они промышляют чем-то таким, чему не нужны посторонние взгляды, – медленно и отчетливо произнес Джелт, стараясь не выходить из себя, хотя в тоне сквозили нотки нетерпения. – Может, мы и узнаем, что это, когда докажем, чего стоим.
Харк все колебался, и Джелт вскипел:
– Да не будь же ты тряпкой, Харк! Или я пожалею, что взял тебя с собой! Ты идешь в гору! Или у тебя другие карьерные планы? Хочешь всю жизнь провести, питаясь объедками с чужого стола и выпрашивая пенни на пристани, как те сосунки, пока не постареешь и не умрешь с голоду?
Харк прикусил щеку, молча признавая правоту Джелта. В глубине души Харк, несмотря ни на что, надеялся, что его ждет необычное и странное, но все же запоминающееся и яркое будущее.
Хоть Харк ощущал глубокую любовь к Ледиз-Крейву, он часто мечтал отправиться на Сайрен или Мэлпис, острова побольше и оживленнее, чтобы начать там новую, лучшую жизнь. Каждый день он видел здесь людей, у которых раньше, возможно, были схожие мечты и желания, но которые так и не уехали и ничего не добились.
Дряхлые женщины и мужчины в мокрых лохмотьях, собиравшие моллюсков или просившие подаяние… Их глаза напоминали озера разочарования. При виде таких, как они, у него внутри все сжималось и собственные мечты становились зыбкими.
Но ведь он уже успел кое-чего добиться в жизни, не так ли? Он больше не околачивался вокруг детского приюта, выпрашивая еду или место для ночлега. Он делил с приятелями лачугу за фабрикой клея, выше границы прилива. Лачуга была довольно теплой благодаря тому, что прямо за стеной располагались печи фабрики. Вероятно, ребята рано или поздно выгонят его на улицу, когда найдут более выгодного союзника, чем он, но в жизни бывает и не такое. Если люди ополчились на тебя, значит, пора искать другую компанию – такую, которая поможет тебе удержаться на плаву. На свете нет ничего постоянного. И никого. Кроме Джелта.
Харк и Джелт потеряли родителей одной особенно суровой зимой, и это их сроднило. Иногда Харк чувствовал, что они больше чем друзья, их судьбы будто переплелись помимо их воли. Брошенные дети были вполне заурядным явлением, но родной остров оказал им в детстве, может быть, мизерную, но все-таки помощь. Им разрешали ночевать в приюте и кормили один раз в день. Время от времени моряки бросали им остатки еды и закрывали глаза на то, что сироты ночуют в их лодках. Даже береговые мусорщики изредка позволяли самым младшим нырять в прибрежные водоемы и вылавливать морских ежей и моллюсков. Но когда тебе исполнялось семь-восемь лет, ты лишался помощи и поддержки. Считалось, что ты уже достаточно взрослый для того, чтобы самостоятельно заботиться о себе, а если бы ты вдруг вздумал мародерствовать на территории, давно поделенной между собой местными бандами, тебе бы пришлось худо.