Хоть и потрескался, и покосился от времени наш забор, но по-прежнему служил надёжной защитой от бродяг, от набегов соседского хулиганья, с которыми у нас по смутной традиции велась нескончаемая, необъявленная и ничем не объяснимая война. Война без чёткого различия возраста, пола и нации.
А уж разнообразие наций в послевоенной Алма-Ате было густоты невероятной. Одних ссыльных сколько! – только начни перечислять – не скоро закончишь…
Немало чеченцев, высланных в Казахстан, перебралось со временем в Алма-Ату, где жили они своими тесными общинами. Как правило, в частном секторе. Строили дома на несколько семей, – большие глухие дома с узкими окнами, напоминавшими крепость. Старшее поколение жило мирно, занимаясь в основном строительством и торговлей, а молодёжь нередко бузотёрила. Но испугать видавший виды город они не могли. Турецкие, корейские, балкарские башибузуки были не менее активны, а интернациональные центровые банды, в основном русско-казахские, вообще, как тогда говорили, «держали мазу» в городе. Словом, ничем особенным чеченцы не выделялись. «Поножовщики» – говорили про них, и это как бы само собой разумелось: горец всегда при кинжале. А за неимением оного – при ноже. «Партбилет» – с гордостью именовали молодые бандиты свой тесак. И все спокойно посмеивались.
В общем, ничем очень уж «эксклюзивным» чеченцы той поры из общей массы не выделялись, так что затаённый ужас при упоминании Васи-Чечена связывался не с грозным образом бандитствующей молодёжи, а с грандиозностью легендарной фигуры самого героя.
Да, Вася-Чечен был настоящей легендой города – тех лет, той эпохи. И рассказать хочется именно о нём – пусть лишь отрывочными воспоминаниями и детским восприятием – но именно о нём, а не о последующем «кавказском феномене». Если только это возможно… если возможно отделить те воспоминания от сегодняшних тёмных событий.
…мы всем скопом никли к щелям забора и – глазели! Смотрели десятками выпученных глаз на Шествие Васи-Чечена по улице Ленина. Оно длилось не более двух-трёх минут, но этого хватало для великолепных переживаний.
Он шёл, грузный, как мамонт, как некое доисторическое существо, медленно переставляя огромные ступни и неподвижно глядя вперёд, вверх, в сторону синеющих гор-ледников, а чуть поодаль почти семенила его крохотная жена. Счастья ходить под руку с мужем ей не досталось не только потому, что по старым чеченским обычаям женщина должна идти несколько позади мужчины, но ещё и потому, что, при всём своём желании, она попросту не дотянулась бы до локтя. – Она была вполовину короче его…
Нет, она не была карлицей, эта была обыкновенная, среднего телосложения полноватая женщина.
Зато Вася-Чечен был человеком-горой! Говорили, рост его составлял два с половиной метра!.. или около того…
Это был знаменитый спортсмен, легенда мирового баскетбола 50-х – Увайс Ахтаев. А для всего города просто Вася. Вася-Чечен. О нём роились самые невероятные слухи и легенды.
Говорили, что именно из-за него пришлось переделывать мировые баскетбольные правила. Он, и вообще довольно грузно передвигавшийся, не очень-то суетился на самой игровой площадке. Но вот у кольца противника, а в особенности у своего кольца наступали его звёздные часы.
В отличии от всех баскетбольных гигантов, Вася-Чечен выдавался не только ростом, но непомерною широтою в плечах, костях, суставах – он был громаден целиком, этот человек-гора. Мяч в его руке казался яблоком, пусть даже крупным яблоком, знаменитым алма-атинским Апортом, и он играючи зажимал его пятернёй. Его могучая лапища полностью покрывала кольцо, и оно становилось практически недосягаемым для мяча противника…
С беспомощным изумлением понаблюдав некоторое время за небывалым баскетболистом, мировое судейство перекроило старые правила, запретив продолжительную стойку игрока под кольцом.
Вероятно, во многом благодаря той перекройке и стала закатываться легендарная звезда Увайса Ахтаева в большом спорте. Он стал просто городской легендой – Васей-Чеченом. Таковым и остался, и запомнился навсегда – запомнился любому, кто хоть раз в жизни видел его.
Ходили слухи о его невероятной силе и доброте. Крупные люди вообще по природе своей редко бывают злобны. Зло, вероятно, само по себе тесновато, как-то не по мерке гиганту. Оно более по росту мелкоте. Смешно даже представить себе злорадствующего богатыря – хихикающего, пакостничающего…
Ездил он в особой машине, в старом «Москвиче», переделанном специально под него. Костоправы нарастили крышу, убрали переднее сиденье и удлинили руль. Только так Вася-Чечен (всё равно горбившийся в кабине) мог управлять легковушкой. А без машины он уже не мог. Ходить пешком с годами становилось всё тяжелее, грузневшая масса тела неумолимо давила на костяк, и раздавила в конце концов, погребла под собою гиганта…
Теперь, из далёкого далека мне чудится, что именно так в доисторические времена погибали ископаемые великаны – масса тела и атмосферы давила их, вытесняя с земли, и уступили они своё место новым, более компактным и хищным племенам…
Но тогда, ещё в полной своей мощи, Вася-Чечен – по нескончаемым легендам – творил чудеса.
Рассказывали очевидцы, как он один вытащил из грязевой лужи, на нижней дороге в Татарке, целую машину с пассажирами, которых заклинило внутри. Очевидцы вчетвером пытались вытащить, и не смогли. А Вася-Чечен смог. В одиночку.
Другие, тоже якобы очевидцы, рассказывали как парились с ним в бане, где он чуть не прибил своим громадным членом пьнчужку, заводившего Васю-Чечена на подлый спор.
Пьянчужка, слишком уж развязно восторгаясь диковинными размерами члена, подначивал великана: а не слабо станет вышибить им дверь в парилке? Обычно сдержанный и молчаливый гигант, в конце концов не выдержав, заревел:
– «Да я лучше твои собачьи мозги вышибу!..» – и, схватив руками гневный, чудовищно набрякший член, так саданул по башке, что пьнчужка свалился с полков и потерял сознание…
Вообще на эту рисковую тему немало слухов ходило. Говорили, что самой мучительной проблемой было подобрать для Васи-Чечена подходящую женщину. Маялся он долго со своим гигантизмом, его не выдерживали даже очень крупные особы. Но вот однажды родичи всё-таки привезли из дальних мест вполне заурядную на вид пухленькую женщину, которая и оказалась той самой, единственной, по сердцу и ладу подругой жизни для Васи-Чечена. Так ли это, нет ли – такие ходили слухи.
А жена его и впрямь отнюдь не была великаншей, уж это я могу засвидетельствовать. Но вот игру природы, загадки её и прихоти разгадывать не берусь…
Однако жил, и доныне живёт слух, который распространился далеко за пределы Алма-Аты, и мне кажется, связан он именно с Васей-Чеченом. От его образа и пошёл погуливать по стране…
В одном из рассказов Василия Шукшина есть эпизод, где герой болтает про некий лиловый штамп в своём паспорте: «Захоронению не подлежит». Якобы, будущий труп загодя закуплен у него не то музеем, не то моргом. Был, точно помню, ходил слух о том, что можно недёшево продать себя при жизни для каких-то анатомических целей, а деньги пустить в обиход уже сейчас. Хорошо помню это потому, что один мой приятель-хохмач, по младости и нетрезвости ума, решил проверить слух на себе. – Уговорил меня позвонить в морг и предложить покупку его тела мрачным учреждением. А деньги, естественно, прогулять.
Вышло презабавно.
– «Какое Д е л о?.. Дело уже закрыто, мы же договорились, уладили!..» – залепетал в трубке испуганный голос. Ага, стало быть и у вас делишки лихие творятся – не без изумления успел отметить я, и поспешил успокоить тишайшее заведение: