Подмастерье - Дмитрий Таланов

Дмитрий Валерьевич Таланов

Подмастерье

Дмитрий Таланов – российский писатель, инженер-электрик и руководитель проектов. Не изменяя полученной в 1986 г. специализации в НЭТИ (ныне НГТУ), он успел поработать в восьми странах, получив бесценный опыт выживания в разных культурах, включая англосаксонскую и арабскую, плюс множество переломанных, хотя и удачно сросшихся костей. Накопленные впечатления в какой-то момент преобразовались в серию книг в жанре фэнтези «Новый Свет. Хроники».

Сквозь туман новых приключений

Увидела свет и порадовала своих читателей третья книга Дмитрия Таланова «Новый свет. Хроники. Подмастерье». Рассказывать про жанр и сюжет будет лишним – понятно, что это фэнтези, а чтобы разобраться в восхитительном безумии, творящемся на страницах этого произведения, необходимо прочитать две первые книги и пройти по следам Филя Фе, от его спасения и до того момента, когда он отправился в Старый свет с благородной миссией – Месть, а если точнее – убить демона, принесшего столько горя его родным.

Казалось бы, что нам ожидать от третьей книги? Конечно же, погоню за демоном, приключения на широтах Старого света и в конце логическое завершение – смерть врага. Казалось бы, но нет! У этого автора не все так банально, и жизнь Филя не такая скучная.

На первых же страницах мы находим юношу в обществе монаха ордена доминиканцев, отца Николая (кстати, вполне реальная такая историческая личность). Так вот, мы встречаем эту компанию в самом начале книги и… они долго не думая убивают демона Валафара, за которым отправился в погоню Филь. А помогает им при этом не кто иной, как наш старый знакомый кузнец Ирений, немного постаревший, но именно он. И вот задача выполнена, справедливость восторжествовала, все позади, и можно начать спокойную взрослую жизнь.

Филь возвращается в Новый свет и попадает «из огня да в полымя». Ему опять приходится учиться – весьма скучное занятие для такого импульсивного парня, но без учебы не обойтись в этом нестандартном Средневековье. Ведь только хорошее образование позволяет продвинуться в этом мире и занять высокую должность. Но если с учебой у него все хорошо, то про его отношения с противоположенным полом этого не скажешь. Как мы помним, в путь его провожала Мета, и после возвращения, не сразу, конечно, но Филь принимает решение жениться, и дело уже движется к свадьбе. Но не был бы он самим собой, если бы у него все прошло гладко.

Жизнь и неистощимое любопытство нашего героя вносит свои коррективы в его грандиозные планы – и вместо супруги он получает хороший жизненный урок и навсегда запоминает, что «женщина – это слабое беззащитное существо, от которого невозможно спастись». Отвлечься от переживаний ему помогает тяжелая работа, учение в полевых условиях и умелая кухарка, куда уж без этого.

Проходит время. Постепенно налаживаются отношения с родными, с приемной матерью, сестрами и… вот Филь уже на каторге, а с ним за компанию еще полтысячи каторжников, «многие из которых должны были бы висеть на виселице, но неожиданно получили смягчение приговора» и работают они на благо императора и империи. Но и там этот юноша нашел себе друзей и соратников и смог хорошо заработать.

Дальше больше: строительство Алексы, получившей другое название, немилость императора (к этому-то ему не привыкать), звание рыцаря, не заслуженное, но очень ему нужное, чумной Неаполь и… встреча с Валафаром. Демоны имеют три жизни, и Филь, конечно же, об этом знал. Ходить бы ему и оглядываться, но это совсем не в привычке Мастера и рыцаря. А что демоны? Демоны постоянно преследуют Филя, и это не последняя его встреча с нергалами. Но как можно простить врага? Только поняв его. Этот урок он тоже выучит, хоть такой опыт и принесет много боли.

На первый взгляд может показаться, что судьба благосклонна к юноше и все ему дается легко и играючи. Это не совсем так. Филь, как и все юноши, проходит свой возрастной кризис с переживаниями, с вопросами, с любовью, с неприятием чужих мнений, с жизненными трагедиями и потерей близких людей. А войны? Войны сотрясают Новый свет: тут и французы, и сердары, и те же демоны. А в войну люди взрослеют быстро и привыкают более стойко переносить удары судьбы. Так и Филь. Жизнь его закаляет, и с каждой трагедией, с каждой случившейся неприятностью, он становится только сильнее.

Вот мы и проследили судьбу Мастера от десятилетнего любознательного мальчишки до юноши «с не раз опаленной шкурой, неплохой теоретической подготовкой и достаточным количеством тошнотных воспоминаний» – и расстаемся с ним, вновь оставив его на очередном перепутье судьбы.

Предсказать, что же случится дальше, очень затруднительно, ведь Дмитрий Таланов, подобно Джоржду Мартину, относится к тем авторам, которые легко вводят читателя в замешательство и восторг своими нестандартными решениями, поворотами сюжета и ломкой логической цепи повествования. И спасибо ему за те несколько вечеров, проведенных в компании Филя Фе, его старых и новых друзей, за эмоции и удивительные приключения – пережитые и новые, которые явно еще ожидают за легким туманом недосказанности.

Борис Долинго,

Председатель оргкомитета

фестиваля фантастики «Аэлита»;

Член Интернационального Союза писателей,

драматургов и журналистов;

Член Союза писателей России

1

Генеральный инквизитор Испании, монах Ордена доминиканцев Николай Эймерик (1316–1399)считается предшественником и вдохновителем ужасного Торквемады. Ярый фанатик, он не признавал своих ошибок, был жесток и издал поистине садистское «Руководство для инквизиторов». Неизвестно, что толкнуло доктора богословия из парижской Сорбонны на этот путь. Есть только отдельные свидетельства, позволяющие предположить, что произошло это около 1347 года…

Хосе де Риберо. Ужасы инквизиции, манускрипт, кн. 2, крепость Монжуик, Барселона

Для того, что они задумали, было ещё слишком рано. Филь предложил не мозолить глаза городской страже и подождать в таверне «У танцующего быка», где заодно и поужинать. Отец Николай благодушно согласился.

Они начали, как обычно, с хлеба, редиса и твёрдого пекори́но. Филь также заказал себе плошку оливкового масла с толикой уксуса из красного вина. Он любил макать в эту смесь кусочек свежего хлеба перед тем, как отправить его в рот. Отец Николай не одобрял подобного, считая это чревоугодием, но поставил иноземца об этом в известность только раз, позволив ему в дальнейшем самому нести ответственность за свои грехи. С чем он, однако, не мог примириться, так это с манерой Филя заглатывать пищу.

– Дорогой Филимон, – произнёс он неодобрительно, – вы снова слишком быстро едите! Разве не сказано в Притчах Соломоновых, что следует поставить преграду в гортани своей, если ты алчешь?

– Вы мне это уже говорили, дорогой брат, – ответил Филь. – Я бы сказал, что вы мне плешь уже этим проели за последние семь месяцев, и я скоро стану как настоящий монах. Что касается притчей, то там же сказано: «Не суди превратно тяжбы ближнего своего».

Служка притащил им козьего сыру и вина, разбавленного водой. Отец Николай, почти вдвое старше своего юного соратника, скупо улыбнулся.

– Филимон, я ценю в вас стремление припасть к источнику благодати, коим является Священное Писание, но вы каждый раз удивляете меня своей интерпретацией прочитанного. Если вы желаете сослаться на Книгу Исхода, там написано «не суди превратно тяжбы бедного», совершенно не «ближнего». Вам ещё вредно читать Источник, не укрепившись как следует умом, о чём я не раз вам говорил.

Филь тяжело вздохнул: