Капитан Мэтью Перри глазами японцев…
…и «в оригинале»
В забавном сериале «Демоны Да Винчи» есть забавная сценка, когда Леонардо с друзьями, в числе которых Америго Веспуччи, приплывают в Новый Свет и шутят, что Америго единственный уцелеет и вернётся домой, а открытую землю назовёт своим именем. И тот, довольный, громко кричит: «Да здравствует Веспуччия!».
В 1844 году Вильгельм II Нидерландский попытался было заставить японцев открыться для торговли, однако сёгунат оставался верен себе, и крики Вильгельма проигнорировал. И только когда 8 июля 1853 года к берегам Японии в районе Эдо подошли на всём пару боевые американские корабли «Миссисипи», «Плимут», «Саратога» и «Сасквеганна» под руководством командующего этой бравой эскадрой капитана Мэтью Перри, стены изоляции дрогнули, а меньше чем через год был подписан соответствующий договор, Канагавская конвенция. Которая, разумеется, привела к очередной кровопролитной гражданской войне между сторонниками клана Токугавы и поборниками власти императорского двора. На стороне которой теперь был и Запад с его огнестрельным оружием и деньгами.
Сегодня реставрация Мэйдзи (т.е. возвращение к власти императора) романтизируется и подаётся как «бескровная революция», однако по официальной статистике из 120 000 сражавшихся с обеих сторон 3 500 все-таки сложили свои отчаянные головы. Конечно, не Варфоломеевская ночь, которая за раз унесла 50 000 жизней, но чуть меньше, чем за всё своё многолетнее царствование истребил Иван Грозный, которого потомки «варфоломеевцев» величают не иначе как «Ужасным».
Покончив с самураями, несколько столетий державшими страну в мире и относительном покое, новое японское правительство вернулось к имперским амбициям. Победив в китайско-японской и в русско-японской войнах, возрождённая империя завладела Тайванем, Кореей и южной половиной Сахалина. При этом население страны выросло с 35 миллионов в 1873 году до 70 в 1935. В 1931 году японцы заняли Манчжурию, в 1937 отважились на вторую китайскую кампанию, а ещё через три года захватили Французскую Индонезию. Чем эти выходки закончились, все мы знаем: русские выбили японцев из Манчжурии, американцы уронили несколько не слишком мирных атомов, и 15 апреля 1945 года империя сдалась.
Без войны японцам всегда жилось лучше. Даже чем некоторым победителям. До 2010 года Япония уверенно держала второе место в мире по размерам экономики, уступив его растущему (что довольно странно, потому что в массе народ там по-прежнему нищ) Китаю.
Между тем страна третьей в мире экономики была сейчас вокруг меня, и я не мог не отметить, что первое впечатление она производила довольно удручающее. Однотипные кубики утлых домишек, сетки заборов, за которыми тянули вверх трубы какие-то мелкие заводики, длинные шеи кранов – одним словом сугубо промышленный пейзаж.
Аэропорт «Кэнсай» расположен на воде. От суши его отделяет мост, напоминающий автостраду, по которой вы добираетесь до материка из той же Венеции. Осака встречает вас высоченным столбом гостиницы, по прихоти архитектора переломленной примерно на половине, как сдвинутая локтём башенка из детских кубиков. Слева и справа порт, впереди – обычный с точки зрения современного москвича город.
Эту грусть и скуку я тут напускаю специально, чтобы вы опять же не питали больших надежд, оказавшись в Японии, сразу почувствовать себя в «стране будущего». С другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы вы, выглянув в окно, удивлённо вздохнули: «И это Япония?». Я ведь предупреждал в самом начале: никаких ожиданий. Любая страна открывается не сразу, а первое впечатление часто бывает обманчивым.
На что вы точно обратите внимание, так это на дороги, вернее, на их постоянное переплетение. Почти весь стокилометровый путь вы проделаете на высоте. Дома и улицы окажутся где-то под вами. При этом вас будут то и дело обгонять выныривающие откуда-то снизу автобусы, над вами будут проноситься, сверкая белоснежными боками курносые легковушки, вы будете скатываться по узким желобам в разряжённый поток машин и снова терять его где-то за очередным поворотом. Кое-где вас будут поджидать залитые ровным светом тоннели. И всё это будет происходить в постоянной тишине.
На пути до Киото нас ждала единственная остановка на какой-то невзрачной площадке, где автобус покинуло двое. При этом автобус нигде не разворачивался и не подавал задом, как то обычно бывает: просто заехал с одного конца, выехал с другого. Продумано, отметил я про себя.
«Кэнсай», Осака, Киото – всё это единый мегаполис. В Японии вас часто будет посещать ощущение, будто вы никуда из городской черты не выезжаете. Попробуйте разнять Токио и Йокогаму. Не получится. Так же и здесь. О том, что мы в Киото я понял лишь по часам на потолке да по белому веретену обзорной башни Киото-тава, которую совершенно не помнил по прошлому сюда приезду.
Зато я очень хорошо помнил вокзал, рядом с которым тогда находилась наша с Алиной гостиница и на задах которого сейчас притормаживал в последний раз мой автобус. Часы над водителем тем временем показывали 3:25. Прошло ровно обещанных 85 минут.
Забыл вам сказать, что всю дорогу нас провожали нехорошие тучи, грозившие в любой момент пролиться дождём или даже ливнем. Так что единственное, о чём я вспоминал с сожалением, так это об оставленном в чемодане зонте.
Когда я вышел из автобуса и вдохнул свежий осенний воздух Киото, выглянуло солнце. Новые города часто встречают меня прекрасной погодой, которая потом застревает в памяти, что бы дальше ни происходило. С солнцем у меня ассоциируется и декабрьский Лондон, и ноябрьская Венеция.
– Где у вас тут такси? – поинтересовался я у двух коренастых мужичков в форме, похожих на полицейских. Пёстрая очередь в не подошедший ещё маршрутный автобус взирала на меня с интересом.
Оказалось, что такси спрятались тут же, за углом магазина.
Имейте в виду, что когда вы подходите к такси или когда такси останавливается по вашему запросу, задняя дверь распахивается автоматически. Всегда. Поэтому не хватайтесь за неё и не пугайтесь.
Не выбирая, я просунул голову в первый же салон. Внутри японское такси напоминает нашу деревенскую горницу – все в белых салфеточках, кружавчиках и рюшечках.
– Отель «Хеартон», – максимально по-японски сообщил я оглянувшемуся широколицему водителю и сразу же протянул ему свой гостиничный ваучер.
По тому, как внимательно мой новый знакомый рассматривал листок бумаги, я с грустью понял, что читать по-английски он не умеет. Тогда я попросил листок обратно и прочитал адрес вслух:
– Хигасинотоин-дори, Оикэ-агару, Накагъё-кю.
Водитель одобрительно хрюкнул и тронулся с места, однако в его затылке по-прежнему чувствовалась неуверенность.
В Японии, как и в России, адреса пишутся в порядке уменьшения. В отличие от европейского мира, где сперва идёт номер квартиры, потом дома, а потом всё остальное в увеличивающемся масштабе.
Если вы собираетесь отправить кому-нибудь в Японию письмо и хотите, чтобы оно дошло, то сперва пишите название префектуры. Обычно они называются кен, но в Токио это – то, на острове Хоккайдо – до, а в Осаке и Киото – фу. В моём адресе, как вы поняли, префектура указана не была.
Далее идёт указание на муниципалитет. Как правило, он приравнивается к городу, району или деревне и обозначается словом кю. О, это уже в моём ваучере значилось! То есть гостиница находилась в районе Накагъё.
Районы в Японии делятся на разные подрайоны, которые могут называться и тё, и мати, и оаза, и коаза.