– Камин! Загородный дом – вот где я хотела бы встретить Новый год! – вдруг воскликнула Наташа, и глаза ее заблестели. – Что это мы каждый год собираемся у Тамары. Соня, тебе же твоя родственница оставила ключи от загородного дома, ну, того, что в лесу, да? Когда еще она приедет из своей Германии, делать ей здесь нечего… А дом-то у нее шикарный, с камином!
– Нет! Там холодно! Бррр… – обняла себя за плечи Соня. – Пока его протопишь…
– Да брось! Это же я вроде мерзляка, а не ты! Если в сарае дрова есть, то уже не замерзнем! А электричество там есть?
– Есть, конечно…
– Да мы замерзнем там и простынем, – сказала, тоже поежившись, Тамара. – Его сутки надо протапливать. Не думаю, что там есть дрова. Давайте лучше у меня, в тепле и уюте. У меня в этом году такая елка шикарная!
– Тамара, ну пожалуйста, соглашайся! Вот увидите, если мы встретим Новый год как-то иначе, то, может, и жизнь наша тоже изменится! Вы же помните: как встретишь Новый год…
– Ну, не знаю… – замялась Соня и тут же неловко соврала: – Я не помню, где ключи от дома… Но предупреждаю сразу – газа там нет. Плита, конечно, есть, и кроме настоящего камина есть электрический, плюс обогреватели по всему дому, но вот если бы мы были с мужчинами, то они взяли бы на себя все эти приготовления, отопление…
– А что, девочки, вдруг это на самом деле будет интереснее, чем у меня? Камин – это здорово, – неожиданно, словно только что не отговаривала подруг от этой затеи, поддержала Наташу Тамара, и все посмотрели на нее как на спасительницу.
Подруги знали, что там, где Тамара, там все получится, и они со всем справятся. Не было, казалось бы, ничего такого, чего не умела бы делать Тамара. Она и проводку Наташе в квартире чинила, и прокладки в кранах у Сони в кухне меняла, и вообще обладала кучей полезных для жизни навыков.
– Ну, если уж и ты, Тамара, хочешь в лес, то мне тогда вообще ничего не страшно, – откровенно призналась Соня. – Дрова там в сарае есть, это точно, когда мы были там последний раз с одним моим приятелем, жарили мясо на углях, то дрова брали как раз из сарая. Электричество там круглый год есть, даже интернет, все оплачено…
– А интернет-то зачем?
– На всякий случай, если Марта вдруг приедет… Так вот, она присылает мне деньги, чтобы я следила за домом, поддерживала его. Хотя мне почему-то кажется, что таким образом она просто помогает мне, подкидывая свои евро. Ну, какие там могут быть расходы?
– Но раз ты такая богачка, и у тебя есть евро, вот ты и купишь икру, а? – Наташа сверкнула глазами. – Не представляю себе Новый год без черной икры.
– Эка тебя развезло, – усмехнулась Тамара. – А меня устроила бы и красная икра. И нечего раскулачивать Соню.
– Да я куплю, без проблем. Вот салаты терпеть не могу готовить, а икру принесу и торт испеку.
– Вот и решено, – захлопала в ладоши Наташа. – Я – салаты, Тамара – колбаску и рыбу, а Соня – икру и торт! Ну, и по мелочи кто что хочет принесет! Ох… Вот все вроде бы хорошо, но настроения новогоднего нет. И снег идет, и все вокруг суетятся, елки наряжают, витрины магазинов украшают, в городе иллюминация, красота такая… А я думаю иногда о том, где сейчас находится наш Макс. Вы на самом деле думаете, что он еще жив?
– Надо верить в то, что он жив, – сказала Тамара. – И тогда он вернется.
– Откуда? – Соня как-то по-детски смешно выставила вперед ладошки, растопырив пальцы. – Откуда? Оттуда же не возвращаются.
5. Из дневника ***
«Когда хочешь, чтобы тебя ни в чем не заподозрили, надо вести себя естественно, не говорить того, что тебе нельзя, вести себя так, чтобы на тебя меньше всего подумали.
Вот и я тоже поддержала эту идею с домом в лесу. Знала, что там будет холодно, неуютно, что, возможно, возникнут проблемы с электричеством, и что дом на самом деле надо протапливать сутки прежде, чем он согреется. Но слишком уж невероятно прозвучало предложение встретить Новый год именно там.
И как вообще возникла эта идея?
Макс в белом свитере на фоне горящего камина. Вот из этой картинки родилась идея камина, Мартиного дома, праздника в новых декорациях.
Кто же из нас сказал, что надо встретить Новый год как-то иначе, не так, как всегда?
Наташа? Захотелось перемен?
Мои наивные девочки, несчастные девочки, а я ведь могла тогда отговорить вас поехать в лес, и тогда все сложилось бы по-другому.
Но как? Рано или поздно туда все равно кто-нибудь да поехал бы. Но это могло произойти весной или летом. Когда будет тепло. Не поздно ли?
И все-таки, кто-то за нами следит, тот, кто наверху, и это он заговорил тогда голосом Наташи и предложил поехать туда. Туда, куда я сама не смогла бы.
А если бы меня кто-то увидел?
Нет-нет, все должно было выглядеть естественно, об этом я думала и раньше, когда пыталась построить схему…
Я лихорадочно соображала, как сделать так, чтобы кто-то попал туда естественным образом.
К примеру, если бы из Германии внезапно вернулась Марта, хозяйка дома и наша общая знакомая, немка по национальности, которая уехала в Германию с мужем в качестве поздних переселенцев – немцев Поволжья.
Но все понимали, что она не вернется и что ей куда приятнее и комфортнее встречать Рождество в Германии, там, среди своих многочисленных родственников, эмигрировавших туда первой волной.
Значит, чтобы попасть в дом как бы легально, открыто, всем вместе, сделать это надо было с ведома Сони, доверенного лица Марты, обладательницы ключей.
И как же идеально все сложилось! В какой-то момент я поняла, что уже завтра, нагруженные провизией и подарками, мы с подругами приедем туда, в лес, что находится в трех километрах от города, возле Графского озера, и откроем ворота дома, затем проберемся по сугробам до крыльца, поднимемся и откроем двери.
Сугробы? Об этом я как раз и не подумала. Тогда сугробов не было. Но дом точно остыл. Ведь его протапливали месяц назад…
И как хорошо, что я догадалась выключить все радиаторы.
Макс, мой дорогой Макс, да если бы я знала, чем все это закончится, разве открыла бы этот дом своими руками?
P.S. На ней было темно-зеленое платье и меховая шапочка».
6
Дверь ему открыл доктор Михаил Ильич Смушкин. Он был одет по-домашнему, в широкие спортивные штаны и растянутую футболку с красным солнцем на животе. Темные волосы его обрамляли круглое смугловатое лицо, стекла очков поблескивали в полумраке прихожей.
Поговаривали, что он знает великое множество тайн жителей Маркса. Венеролог, ему открывали душу и тело и женщины, и мужчины. Он знал, кто кого заразил и чем, кто кому изменил и когда. Пациенты ценили его за молчание, умение хранить тайны. Будь он болтуном, сплетником, его карьера в столь замкнутом пространстве, каким являлся маленький провинциальный городок, была бы закончена.
– Вы к Юле, предполагаю, – сказал Смушкин, пропуская Дождева в квартиру. – Сейчас я предупрежу ее.
Юля вышла к Дождеву в халате, сонная, растрепанная.
– Вы? – В глазах вспыхнула тревога. – Нашли? Неужели?
Конечно, она имела в виду тело бывшего мужа. Потому и испугалась.
– Я задам вам несколько вопросов?
– Да, конечно. Проходите, пожалуйста. – А в глазах вопрос, страх. – Прошу вас, не тяните. Вы нашли его?
– Нет. Но я хотел бы поговорить с вами о рыбалке. О той самой рыбалке, которая так напрягла вас в свое время, удивила. Не так ли?
– Ну да… Вот, садитесь, пожалуйста. Миша, поставь чайник, – бросила она небрежно, как разговаривают с прислугой, даже не взглянув на своего сожителя.
Смушкин ушел на кухню, судя по его виду, его не смутила бы ни одна просьба Тропининой. Вплоть до абсурдной.
Кажется, Михаил был влюблен в эту женщину.
– Скажите, Юлия Андреевна, он поехал на рыбалку со своей удочкой, спиннингом или?..
– Какой странный вопрос. – Она прикусила губу. – Вы это серьезно? Пришли ко мне, чтобы поговорить о какой-то там дурацкой рыбалке?
– Вы напрасно относитесь к этой теме легкомысленно. Дело в том, что порой люди совершают поступки, им несвойственные, и на это у них имеются свои причины. Итак – у Максима Тропинина есть снасти, рыболовные принадлежности?