– Сколько у нас осталось времени?
– Черт его знает. Часа два-три, – ответил Королев, – если повезет – четыре. Трюм уже заливает, скорее всего. Надо разбудить наших, незачем мочить спальники.
– Твою ж мать, – Барс легонько стукнул кулаком по штурвалу и сплюнул сквозь зубы. – Значит, все, приплыли. Ну, что-то такое я и подозревал, с другой стороны. Я тут прикинул по карте – попробуем пройти между островами и высадиться как можно ближе к Выборгу. Если где-то поблизости и реально найти машину, еду и патроны, то только там. А потом двинем дальше по побережью. Еще варианты есть?
– Никаких, – Королев пожал плечами. – Разве что потонуть с концами.
Значит, вот и пришел конец их морскому путешествию. Расул украдкой вздохнул. Шансы добраться до Хельсинки из призрачных превращались в нулевые. Две с половиной сотни километров по неизвестной территории. Радиация, твари, еды и воды от силы на пару дней. Патронов – по полтора магазина на человека, рации сели, гранат нет. Машина… Неплохо бы, но очень вряд ли. Все, что после Катастрофы еще могло ездить, уже давно уехало. Туда, где можно было нормально жить – если такие места вообще еще существовали. Никто не возвращался. Никогда.
– Пойду разбужу дядьку с Эдиком, – Расул шагнул к люку. – И надо бы уже собираться.
– Зови всех, будем поворачивать, – сказал ему вслед Барс. – Попробуем не впечататься в остров. А Вассерману передай, что если через пять минут не оденется, я его за борт выкину.
А было бы неплохо, кстати.
Спрут все еще был рядом. Пару раз Барсу казалось, что он даже видит сквозь толщу воды огромное тело мутанта, с обманчивой медлительностью скользящее в глубине. Но это, конечно же, иллюзия. Разглядеть что-то сквозь грязные волны залива и крупную рябь, расходящуюся от яхты, почти невозможно. Во всяком случае, глазами. И все же тварь была где-то там, под килем, чуть правее. Выжидала. Даже без двух щупалец у нее вполне хватит сил потопить ржавую разваливающуюся посудину, которая каким-то чудом не пошла ко дну сразу после того, как они отчалили от пристани в Лисьем Носу. Стоит только выдать себя громким звуком, и Спрут снова нападет.
– Там, – прошептал Барс, указывая на волны по правому борту. – Близко. Очень.
– Уверен? – зачем-то переспросил Эдик, тщетно пытаясь что-то разглядеть. – Он… он очень большой?
– А то, – тихо ответил Барс. – Кстати, питается он исключительно евреями и алкоголиками. Я вот думаю попробовать половить на живца.
– Очень смешно, – проворчал Эдик, массируя виски. – Не видишь – плохо человеку, а тут еще ты… сатрап.
– Человек сам виноват, – резонно заметил Расул, легонько ткнув Вассермана в бок. – Человек пил хороший коньяк, человек получил удовольствие – человек отвечает за последствия. Все честно.
– Никакого понимания, – жалобно простонал Эдик. – Никакого уважения к старшим. Костя, хоть ты им скажи.
– Кончайте языком молоть, – Барс сердито оборвал товарищей. – Сейчас мы повернем и встанем по ветру.