Из всех портовых жен она у меня самая любимая.
Я уже спешил вдоль последнего коридора. Он был пуст. Пол пружинил под ногами получше знаменитых лужаек Ландомара, и громче обычного гудел вентилятор. На стенах переливались серые с зеленым узоры, очень уместно оттеняя легкую грусть, то предвестие тоски по дому, что всегда присутствует как контрапункт в радостной теме возвращения.
И такая же была музыка: она захватила меня, хотя я и не сразу осознал ее присутствие. Кто-то играл на омнисоноре, и играл непривычно хорошо. Звучала архаическая мелодия, подобная шуму моря, но на фоне звона струн, и к ней мягко присоединялся мужской голос:
Я вышел в зал вдоль закругленной внешней стены спутника и увидел его. Он сидел в нише рядом с дверью Литы и был хорошо виден, подсвеченный восходящей луной через широкий иллюминатор. Пальцы небрежно бродили по струнам инструмента, лежавшего у него на коленях, а он с полузакрытыми глазами пел про себя:
Сделав паузу для вдоха, он заметил меня. На его лице промелькнуло выражение, которого я не уловил, и сменилось дружеской улыбкой.
— Привет! — сказал он со странным мягким акцентом. — Извините за шум.
— Рад вас видеть, сэр, — ответил я с протокольной вежливостью.
— Я тут коротал время, — сказал он, — в ожидании капитана Аргенса.
— К вашим услугам, — поклонился я.
Он вытянулся во весь рост, что было немало, и протянул мускулистую руку. Вот уж что, без сомнения, старомодно! Но я протянул в ответ свою и воспользовался моментом, чтобы его рассмотреть.
Он не выделялся одеждой: голубая блуза, белые брюки, мягкие полуботинки. На широких плечах блестели кометы мастерского звания. Но сам он принадлежал к довольно редкому типу: светлая кожа, каменно-резкие черты лица, коротко стриженые желтые волосы и полыхающие голубым огнем глаза.
— Хьюг Валланд, — сказал он. — С «Леди Лары».
— Фелип Аргенс, — механически ответил я, даже не стараясь скрыть удивление. Я достаточно стар, чтобы знать, что человек с подобным именем должен быть куда старше.
— Слыхал, вы канонира ищете.
— Ну, вообще-то да. — Я не удивился. С корабля на корабль слухи летят мгновенно. — Интересуетесь?
— Да, сэр. «Леди» опять становится на прикол, так что шкипер не возражает, если я прерву контракт. Я так понял, что вы к Земле.
— В конце концов, — согласился я. — Хотя и не сразу, быть может.
— Это ничего. Главное, что мы туда попадем.
Я быстро прикидывал. Если этот человек служил на «Леди», у него должно быть личное дело и можно поговорить с его сослуживцами. Это лучше психографа. Хотя он и так смотрелся неплохо.
— Отлично, давайте поговорим, — сказал я. — А почему вы не вошли и не подождали в доме? Жена была бы рада…
— Вроде бы у нее болен ребенок. Я не был уверен, что ей захочется принимать гостя.
Он мне все больше и больше нравился. Дверь растворилась, и Лита встретила нас.
— Как Венли? — спросил я после представлений.
— Капризничает, — ответила Лита. — Я ее возила в клинику, и там подтвердили неовирус.
Волноваться тут нечего, с поддерживающей терапией ничего страшного. Но в таком приграничном поселке, каким был Город, не на чем было создать молекулу для быстрого лечения болезней от подобных внеземных мутирующих вирусов. Лет через двадцать в возрасте оптимальной взрослости девочка пройдет антитанатик, и тогда ее клетки будут автоматически отбрасывать любую враждебную нуклеиновую кислоту. А пока что моя маленькая девочка должна рассчитывать на ту хилую защиту, что дала ей природа.