– Перестань, Массимо. Прекрати флиртовать со мной, лучше разыщи свою жену.
– Слушаюсь и повинуюсь, – весело поклонился он, и она рассмеялась еще сильнее.
Когда он ушел, между Нехой и Лео повисла напряженная тишина.
– Хочешь выпить, прежде чем на нас обрушится внимание прессы? – вежливо предложил мужчина.
– Немного воды с газом, пожалуйста, – ответила она и, когда Лео протянул ей стакан, умудрилась взять его таким образом, что их пальцы не соприкоснулись. – Ты не сказал мне, как я выгляжу, – заметила она не капризно, не требовательно, а просто задав рациональный вопрос.
Он снова обвел взглядом ее фигуру.
– Не думаю, что ты из тех, кто нуждается в комплиментах для поддержания уверенности.
На ее лице промелькнуло раздражение, которого он никогда раньше не видел.
– Ты сделал две ошибки.
– Две? – Он приподнял бровь, радуясь, что смог ее растревожить. – Объясни, пожалуйста.
– Во-первых, я не думаю, что ты когда-либо встречал женщину, которая не хотела бы услышать комплимент от друга-джентльмена. Не важно, насколько она великолепна или привлекательна.
– А моя вторая ошибка?
– Для меня это неизведанная территория, и, вступая на нее, я хотела бы точно знать, что ты думаешь о том, как я выгляжу, а не строить догадки по выражению твоего лица.
– Что за неизведанная территория?
– Лицедействовать перед всем миром.
Что-то в ее тоне зацепило его, но он не понимал, что именно. Казалось, что твердая почва, по которой они так осторожно ступали в течение стольких лет, исчезла, оставив их на минном поле, наполненном сексуальным напряжением и чем-то еще. Неужели они по глупости сознательно испортили отношения, которые сами же и построили?
– Почему это так трудно, Лео? – сказала она мягко, умоляющее выражение ее глаз мгновенно пристыдило его.
Он обладал достаточным мужеством, чтобы признать свою вину, потому что намеренно сдержал слова восхищения, которые едва не слетели с его губ, когда она вошла. Потому что чувствовал себя неловко, как похотливый юнец, которому отказали в том, чего он хотел больше всего на свете.
Допив напиток, он встал перед ней.
– Ты самая красивая, уравновешенная, умная, смелая женщина, которую я когда-либо знал в своей жизни.
Она рассмеялась, хлопнув его по руке:
– А прилагательные еще остались? – и серьезно продолжила: – Впрочем, не важно. Черт возьми, я нервничаю по поводу того, как все пройдет.
– Почему? – нахмурился он.
– Я просто… Жаль, что мы решили сделать все это достоянием общественности. Хотя, наверное, это просто мое желание оттянуть неизбежное. – Она усмехнулась, повертев стакан в руке. – Теперь ты думаешь, что я немного чокнутая.
– Нет. Но я вижу, что ты переживаешь. У тебя есть сомнения насчет идеи в целом? – Он тщательно контролировал свой голос, не желая выдать острую боль в груди оттого, что она могла передумать.
– Ну конечно же нет! – Ее грудь поднималась и опускалась, тонкая цепочка на шее поблескивала в свете люстры. – Если хочешь знать, всю прошлую неделю я избегала Марио, отменяла совместные встречи, чего никогда не делала, потому что всегда старалась видеться с мамой хотя бы через день. Я тебе не говорила, но до разговора с тобой у меня был с ним спор по поводу новой кулинарной книги, которую мы выпускаем, и мне кажется, он думает, что я побежала к тебе пожаловаться на него.
– Но почему ты избегаешь его? Почему бы не встретиться с ним сегодня, когда я рядом?
– Каждый раз, когда мы конфликтуем, страдает моя мама. На следующей неделе у папы день рождения, и она очень ранима. Обычно мы с ней проводим этот день вместе, жертвуем недельный запас еды приюту, в котором папа был волонтером, а потом ужинаем с его друзьями и семьей, просто вспоминая его. Если я сейчас сильно поссорюсь с Марио, она будет волноваться, а я не хочу, чтобы день рождения папы был чем-то омрачен.
Лео задал вопрос, который мгновенно пришел ему в голову, его тон был немного резким: