– Там у нас природный грот со вторым выходом – указал в сторону матросов Глюкенау. – Во время отработки дельфины находятся в нем и выпускаются к целям поочередно, из специального устройства стоящей перед нами лодки.
– Насколько я понимаю, это обычная субмарина десятого типа? – взглянул на него Росс.
– Не совсем, – ответил капитан 1 ранга. – Когда начались работы по подготовке боевых дельфинов, мы планировали доставлять их к морским коммуникациям и базам противника на специально оборудованных для этого судах, вроде траулера Крюгера. Но потом отказались от этого. Терялся элемент скрытности. Вот и остановились на подводных лодках.
Десятый тип, разработанный как минный заградитель, наиболее подходит для этих целей. У него приличные водоизмещение, скорость хода, глубина погружения и автономность. Дело оставалось за малым – переоборудовать лодку для доставки и пуска живых торпед. И наши конструкторы, по приказу гросс-адмирала Деница, вплотную занялись этим в Киле.
С одного из готовящихся к спуску подводных заградителей были сняты все минные шахты, а первый отсек переоборудован для доставки и пуска афалин. Причем корабль ничего не потерял в вооружении. На нем оставлены кормовые торпедные аппараты с полным боезапасом, 105 миллиметровое артиллерийское орудие и зенитные пулеметы. Командиром этой необычной субмарины был назначен один из лучших подводников Рейха, капитан 3 ранга Отто фон Майер, который весной и привел ее сюда.
– После Арктики, это было совсем не трудно, экселенц, – небрежно произнес Майер.
– И где вы там служили? – поинтересовался у подводника Росс.
– В группе «Викинг», во льдах у самого Полюса.
– О! Вам довелось топить английские конвои?
– По приказу гросс-адмирала мы пускали ко дну всех без исключения, – рассмеялся капитан 3 ранга.
– В таком случае, я уверен в вашем успехе в экваториальных водах. А теперь хотелось бы взглянуть на столь необычный подводный корабль. Для нового вида оружия.
– Что ж. Я с удовольствием вам его продемонстрирую. Прошу на борт, друзья, – сделал радушный жест Майер.
– Кстати, а что там за химера изображена на рубке, – ступив с узкого трапа на стальную палубу, – указал Росс пальцем на женскую голову вверху, с волосами в виде змей и ужасным оскалом.
– Этот символ, знак принадлежности подводной лодки к специальному подразделению кригсмарине, выполняющему особо важные задания высшего командования, – ответил капитан 3 ранга. – Взят же он из греческой мифологии.
Горгона Медуза, – она же стражник, защитница и повелительница, наиболее известная из трех сестер – чудовищ с женским лицом и змеями вместо волос. Ее взгляд обращал человека в камень. Была убита Персеем. Упоминается в «Одиссее».
По преданиям – младшая дочь морского старца Форка и единственная смертная из горгон. Родилась прекрасной, с чудесными волосами и победила богиню Афину в состязании по красоте, за что та, будучи мстительной, превратила волосы девушки в гидр, а затем предательски убила на поединке рукою Персея.
Ее же кровь, вытекшая из обезглавленного тела, стала обладать чудодейственным свойством: та, которая текла из левой части, несла людям смерть, а из правой – спасала их от любых бедствий.
– То же делаете и вы? – выслушав Майера, поинтересовался Росс.
– Именно, – господин полковник. – Для великой Германии и на ее благо. Осторожнее, здесь шпигат. Не споткнитесь.
Далее вся группа, ступая по узкому обводу, скрылась в темном поеме рубочной двери. Оттуда, поднявшись на мостик, поочередно спустилась по вертикальному трапу входного люка в центральный пост необычной субмарины.
– Внимание в отсеке! – скомандовал при появлении высокого начальства встретивший их помощник командира, приложивший руку к фуражке в белом чехле и вытянувшись у тумбы перископа.
– Вольно, Штумпф, продолжайте работы. А мы пока пройдемся по лодке, – махнул ему лайковой перчаткой Майер.
Следуя за капитаном 3 ранга, Росс, Альтман и Глюкенау прошли по пружинящим под ногами пайлам* во второй отсек, напичканный различными вспомогательными механизмами и оказались у задраенной переборочной двери, располагавшейся почти у самого подволока.
Поднявшись по ведущему к ней звенящему трапу, Майер пригласил гостей следовать за ним и отдраил рычажный клинкет. Бесшумно провернувшийся.
За дверью, в матовом свете плафонов, глазам офицеров открылся обширный, наполовину заполненный водой отсек. Чуть выше ее уровня, вдоль бортов тянулись две узкие платформы с леерным* ограждением, ведущие к подобию торпедного аппарата.
– Перед вами, господин полковник, первый отсек нашей лодки со специальным пусковым устройством. Насколько вы видите, он довольно необычен.
– Мистика, – пробормотал Росс, осторожно ступая на платформу. – И каким образом это все работает?
– Никакой мистики, – ответил Альтман. – Все действует по физическим законам. В расположенный перед вами бассейн с морской водой, через трубу пускового устройства диаметром в полтора метра, из ангара запускаются боевые дельфины – от одного до трех.
После этого мы выходим в море, на коммуникации противника и выслеживаем цель. Как только она обнаружена, на афалин устанавливаются магнитные мины с часовым механизмом, и они поочередно выпускаются за борт. Дальнейшее вы видели на полигоне.
– Насколько я понимаю, все это возможно только в надводном положении?
– Нет. Пуск осуществляется с перископной глубины, что исключает возможность нашего обнаружения.
– А люди? Ведь в этом случае отсек затопляется.
– Отсек остается в том же виде, что и сейчас. И боевой расчет его не покидает.
– ?!
– Все очень просто, господин полковник, – рассмеялся Майер. – При пуске афалин мы создаем в отсеке и трубе аппарата давление на пару атмосфер выше забортного. И после открытия крышек аппарата, вода в отсек не поступает. Для боевого расчета и дельфинов это давление совершенно безвредно.
– И какова вероятность обнаружения дельфинами цели?
– Она стопроцентна, поскольку гидроакустические шумы обнаруженного судна они слышат намного лучше наших сонаров*.
– А нет ли опасности установки мин афалинами на корпус вашей лодки?
– Это исключено, поскольку мы идем под электромоторами и лодка практически бесшумна. Кроме того, при пуске мы стопорим ход.
– Но что толкает афалин на атаку цели?
– Условный рефлекс, выработанный тренировками. Шум винтов цели, для них сигнал к игре, в ходе которой необходимо обнаружить судно, коснуться миной его корпуса, а затем вернуться на лодку и получить вознаграждение. Оно тем более желанно, что в походе мы держим афалин на голодном пайке.
– И это все вами проверялось на практике?
– Да. Мы неоднократно выходили в море, где проводили отработки совместно с траулером Крюгера. На нем установлены излучатели, позволяющие имитировать шумы винтов судов различного класса. И во всех случаях атаки прошли успешно, что подтвердило последующее обследование корпуса траулера.
– Таким образом, испытания нового оружия практически завершены?
– Да, – констатировал Альтман, – благодаря вашему прибытию. Мы ждали только новых магнитных мин, с часовым механизмом и усиленным зарядом.
– Скажу вам больше, полковник, – включился в разговор Глюкенау. – По сведениям нашей резидентуры, в ближайшее время из Манауса в Ливерпуль отправится английский сухогруз с бокситами* и кофе для метрополии. Он и станет первой целью для наших живых торпед.
– Что ж, господа, желаю удачи, – сказал полковник. – Я очень доволен результатами вашей работы, о чем буду докладывать высшему руководству. Теперь дело за вами, фон Майер.
После этого, поднявшись наверх и предоставив Альтману заниматься своими делами, Росс и Глюкенау вместе с итальянцами проследовали в небольшой, расположенный неподалеку от лаборатории домик, в котором они жили. Там, уютно расположившись в плетеных креслах на открытой, утопающей в цветах и зелени террасе, они угостились принесенным денщиком холодным кампари* со льдом, после чего Росс ознакомил Магро с приказом командира десятой флотилии МАС Валерио Боргези об откомандировании его и Торриани на базу кригсмарине в Бриндизи.