Войны хунну против династии Ранняя Хань. Разделение западных хунну
Разгром и изгнание юэчжи усилили влияние хунну. Отныне они доминировали по обе стороны Восточной Гоби, в Верхней Монголии, где, возле будущего Каракорума, находилась одна из резиденций их шаньюя, в районе Орхона, а также во Внутренней Монголии, возле Великой Китайской стены. Их отряды совершали теперь дерзкие набеги на китайскую территорию. В 167 г. до н. э. они проникли в Шаньсю до Хуэй-чонга (к западу от китайской столицы Чанъань), где сожгли императорский дворец. В 158 г. до н. э. они появились севернее Вэя, угрожая непосредственно Чанъаню. В 142 г. до н. э. они атаковали Великую стену со стороны перевала Яньмэнь, возле Датуна, на севера Шаньси. Они угрожали китайской границе на всех участках, когда на трон Хань взошел великий император У-ди (140–87 до н. э.).
Центральноазиатская империя тогда принадлежала хунну. Главная резиденция их шаньюя – насколько кочевники вообще могут иметь резиденции – или, по крайней мере, одно из любимых мест его пребывания летом, как мы знаем, находилась у истоков Орхона. Другой их центр, известный китайцам под названием Лон, предположительно следует искать южнее в Гоби, в нижнем течении Онгкина. У-ди разработал план оттеснения хунну до этих мест. Но прежде чем начинать борьбу, следовало организовать удар по ним с тыла, войдя в союз с юэчжи, обосновавшимися в Согдиане. С этой целью он отправил к юэчжи посольство Чжан Цяня. Тот, отправившись из Китая в 138 г. до н. э., почти сразу же был захвачен по дороге в плен хунну, которые отправили его к своему шаньюю Цзюньчэню[33]. Там его удерживали в течение десяти лет, потом он все-таки сумел бежать и добраться до царя Ферганы (Та-юань), а оттуда отправился в Согдиану. Но к тому времени юэчжи, довольные своим новым царством, потеряли интерес к делам в Гоби. Чжан Цянь отправился назад. Вновь попав в плен к хунну, которые продержали его больше года, он смог вернуться в Китай лишь в 126 г. до н. э. (В 115 г. до н. э. с аналогичной миссией в район Или было отправлено посольство к уйсуням, но столь же безуспешное, поскольку этот народ не осмелился вступить в борьбу с хунну.)
После того как юэчжи отказались совершить запланированный отвлекающий удар, император У-ди начал войну с хунну в одиночестве. Те как раз только что, по своему обыкновению, совершили грабительский набег в направлении современного Пекина (128 г. до н. э.). Китайский полководец Вэй Цин, выступив из района Датуна, на севере Шаньси, пересек Гоби до Лона на Онгкине и обратил их в бегство. В 127 г. до н. э. Китай основал военное поселение в Чжофане на реке Хуанхэ, между Ордосом и Алашанем, чтобы прикрыть большой изгиб реки. В 124 г. до н. э. вторглись в Чжофан, Вэй Цин их оттуда выбил. В 121 г. до н. э. племянник Вэн Цина, юный герой Хо Цюйбин, поставленный во главе десятитысячной конной армии, изгнал хунну из области Ганьсу, в районе современных городов Ляньчжоу, Ганьчжоу и Гоачжоу, прежде занимаемой юэчжи и уйсунями. Две второстепенных хуннских орды, владевшие этой территорией, – орда Хуэн-си вокруг Ганьчжоу и орда Сяу-чу вокруг Ляньчжоу – оставили службу шаньюю и перешли на сторону империи, которая поселила их как федератов к северу от Наншаня. В 120 г. до н. э. была начата компактная китайская колонизация Ордоса. В 119 г. до н. э. Вэн Цин и Хо Цюйбин выступили, первый из района Куку-хото на севере Шаньси, а второй из Чжан-ку, близ современного Суаньхуа, северо-западнее Пекина, пересекли Гоби и достигли современной Внешней Монголии, центра империи хунну. Вэй Цин, как полагает Альберт Германн, дошел до нижнего течения Онгкина, застал врасплох шаньюя Ичжисе и обратил его в бегство во время сильной бури с юга, когда ветер швырял песок в лицо хунну. Он перебил и взял в плен 19 000 варваров. Хо Цюйбин, совершив еще более дерзкий поход, проник во Внешнюю Монголию на глубину 1000 километров, достигнув границ Верхней Тулы и Верхнего Орхона. Он взял в плен более восьмидесяти хуннских вождей и совершил торжественное жертвоприношение в горах страны хуннов. Вскоре после возвращения Хо Цюйбин умер (117 г. до н. э.). На могиле этого великого конника в Хьен-яне (Шэньси) на круглом возвышении установили внушительную скульптуру, изображающую коня, попирающего варвара.
Отбросив хунну в Верхнюю Монголию, император У-ди между 127 и 111 гг. до н. э. сознал в Ганьсу целую систему укрепленных пунктов и военных префектур, призванных предотвратить их возвращение: в Ву-вее (близ Ляньчжоу), Чжан-е (возле Ганьчжоу), Цзэу-цюйан (возле Сучжоу) и Дуньхуане, которые пересекали бывшую страну юэчжи от Ляньчжоу до прохода Ю-мен-гуань и контролировали Шелковый путь. В 108 г. до н. э. китайский полководец Чжао-Пону продвинулся еще дальше на северо-запад, до царств Лоулань на Лобноре и Цзюй-шэ (современный Турфан). Царя Лоуланя он взял в плен, а царя Цзюй-шэ победил. В течение следующих нескольких лет Китай установил торговые связи с Ферганой (по-китайски Та-юань), страной, очевидно, населенной восточными иранцами, или саками, поставлявшими ему лошадей прекрасной трансоксианской породы. Около 105 г. до н. э. ферганцы, уставшие от этих реквизиций лошадей, убили китайского посла. В 102 г. до н. э. китайский полководец Ли Гуанли совершил невероятный по дерзости поход и привел свою армию численностью более 60 000 человек из Дуньхуана в Фергану. К моменту прихода в эту страну у него осталось не более тридцати тысяч человек. Он осадил столицу страны – возможно, город Усрушну, нынешний Ура-Тюбе[34] – отведя от нее воду, и ушел только после того, как получил в качестве дани более трех тысяч лошадей[35].
Однако на севере хунну не были окончательно побеждены, и У-ди, в конце своего царствования, получил свое варово поражение[36] (хотя и намного менее сокрушительное). Молодой китайский командир по имени Ли Лин предложил возглавить поход в Верхнюю Монголию. Взяв с собой 5000 пехотинцев, он выступил из Китая через Цзюянь в северном течении Этцигола; тридцать дней он шел прямо на север, в направлении Онгкина. Дойдя до горы Сюнь-цзы – очевидно, поблизости от современной горы Тюпчи, – увидел, что окружен 80 000 хунну, чьи конные лучники начали тревожить его малочисленное войско. Тогда он начал отступать к китайской границе, постоянно преследуемый конницей кочевников. «За один день китайская армия выпустила 500 000 стрел и истощила все свои запасы. Она бросила подводы и пошла пешком. Еще оставалось больше 3000 человек. Простые солдаты вооружились дышлами от подвод и размахивали ими. У командиров были лишь кинжалы длиной в один фут». Отступающая колонна не дошла до китайской границы полусотни километров, когда произошла драма. «Они подошли к ущелью. Шанью перекрыл выходы из него и, поднявшись на вершину горы, приказал скатывать вниз каменные глыбы. Командиры и солдаты погибли в большом количестве. Двигаться дальше было невозможно». Наступила ночь. Воспользовавшись наступившей темнотой, Ли Лин попытался ворваться в ряды хунну, чтобы убить шаньюя. Это ему не удалось. Началась паника. Всего четыреста китайцев сумели прорваться и добраться до границы с Китаем. Все остальные попали в плен, включая и самого Ли Лина. Получив эти известия, император У-ди пришел в ярость, а историк Сыма Цянь, попытавшийся защитить репутацию отважного Ли Лина, был сурово наказан. Разгром Ли Лина заставил Китай на некоторое время отказаться тактики «ответных рейдов» во Внешнюю Монголию. Однако это моральное поражение (поскольку речь, в сущности, шла о незначительном отряде) не создало угрозы укрепленной границе Ганьсу[37].