Новостей не могло не быть. Прибывший на орбиту грузовой корабль прилетел внепланово, не по расписанию. Как правило, судно наведывалось к нам за грузом раз в два месяца. Привозились предметы жизнеобеспечения, продукты и прочие нужные вещи. Потом несколькими рейсами челнока на корабль доставлялся бериний, и мы опять на два месяца оставались одни.
Напоследок тяжко вздохнув двигателями, челнок грузно опустился на мощные опоры, под которыми жалобно взвизгнула каменная площадка, и замер, словно не зная, что ему предпринять дальше. Но вот он наконец сообразил, что надо делать, и его кормовая рампа начала медленно опускаться, открывая темное нутро судна. И сразу же, как только массивная плита коснулась мелкой каменной крошки, покрывающей всю площадку приземления, из темноты грузового отсека показались две шеренги идущих в ногу людей.
Для того чтобы понять, что это военные, много ума не требовалось. Осталось только рассмотреть, кого представляли эти вояки, и я, подняв лёгкую пыльцу подушкой своего «гнома», направился ближе к челноку, тем более что к военным уже подъезжала сорокаместная «гусеница», перевозящая рабочих. Как только «гусеница» остановилась возле стоящих в две шеренги солдат, те дружно начали забрасывать в неё здоровенные брезентовые сумки, которые до этого тащили на плечах. Покончив с загрузкой инвентаря, солдаты резво заполнили присланный за ними транспорт и замерли истуканчиками, каждый на своём месте. Утробно рыкнув мощным мотором, «гусеница» дернулась, заставив качнуться своих пассажиров и, поднимая каменную пыль, направилась в мою сторону. Не дожидаясь, пока транспорт приблизится ко мне, я опустил на лицо зеркальную полусферу, защищающую глаза не только от яркого света и пыли, но и от ненужных взглядов.
Я разглядел, кто почтил нас своим присутствием. Именно почтил, без преувеличения и иронии. По крайней мере, я считал именно так. Это были ребята из десанта военно-космических войск – элита вообще всех вооружённых сил Российской империи. Круче этих парней не было никого, и я считал так не потому, что сам пять лет служил в этом десанте, а потому что так оно и есть. Я несколько секунд смотрел вслед резво уползающей «гусенице», а потом, подняв «гнома» повыше над землёй, напрямую рванул в городок. Мне надо было до приезда военных успеть переговорить с начальником поселения. Предчувствия были нехорошие.
– Да, Александр Андреевич, они направятся за центорием! – подтвердило мою поганую догадку руководство. – И я ничего не могу с этим поделать. Не подчиняются они мне.
Я сидел в кресле и провожал взглядом раздражённо ходящего по своему кабинету начальника городка. Наконец он набегался и, коротко глянув на меня, с тяжелым вздохом опустился в соседнее кресло.
– Алексей Михайлович, вы ведь как никто другой знаете, чем это заканчива…
Договорить мне начальник не дал:
– Да, Саша!.. Знаю! Прекрасно знаю! И, мало того, я получил приказ не только оказывать отряду всемерную помощь и поддержку, но и направить с ними в лес проводника из местных охотников! И, кстати, для сведения, если ты не знал. Для этого отряда специально выделили ближайшее судно, оказавшееся грузовым «Фаготом», чтобы только доставить военных сюда.
Я присвистнул и, не выдержав, выругался:
– О-хре-неть! Они что, так уверены, что смогут притащить центорий?!
– По-видимому, да, – опять вздохнул Алексей Михайлович. – Если отряд сумеет принести хотя бы с десяток килограммов, все затраты окупятся.
– Окупятся! Конечно, Алексей Михайлович, окупятся! – рявкнул я, поднимаясь с кресла. – центорий, Алексей Михайлович, всё окупит! Но только в том случае, если никто из этих парней не погибнет!
И я, хлопнув дверью, вышел из начальственного кабинета. Сделал несколько шагов по коридору, а потом, развернувшись, опять впёрся к начальнику в кабинет.
– Прости, Михалыч! Погорячился!.. Злой я!.. Я просто хочу предупредить, что никого из своих людей не дам!
– А они и спрашивать тебя не будут, – грустно усмехнулся начальник. – На вот, ознакомься, – и он протянул мне листок бумаги.
Я осторожно взял лист и начал читать, и чем дальше я читал, тем больше становились у меня глаза.
– Они привезли?! – прохрипел я и, откашлявшись, уже нормальным голосом повторил:
– Они?.. Капсула?
– Да, Саша, они. Капсула. Не сомневайся, всё чин по чину.
– Да я и не сомневаюсь, Михалыч, не те это люди, чтобы в мелкие пакости играть.
– Не те… Но и ты, благодаря им, уже не командуешь своими людьми.
– Это неважно, Алексей Михайлович, командую или нет! Важно то, что все здешние охотники знают, что такое местный лес. И поэтому никто туда не пойдёт. А насколько я знаю, на такие мероприятия приглашаются только добровольцы.
– Да, Саша, только добровольцы, – усмехнулся Михалыч. – А ты мне вот что лучше скажи, сколько в твоём отряде русских парней? Я имею в виду россиян.
– Шестнадцать! – не задумываясь, ответил я. – Ну и, соответственно, четверо не являются российскими гражданами. Иностранцы.
– Ну и как ты думаешь, Саш, если к нашим обратятся за помощью, да ещё скажут, что без их помощи отряд не справятся и что матушка Россия нуждается в них? Найдутся добровольцы среди твоих людей?
Я не ответил. Подошёл к столу, взял небольшой прямоугольный пенал, одиноко лежащий на полированной поверхности. Покрутил его в руках, осматривая со всех сторон. Именно в таких пеналах передавались распоряжения, приказы и другая секретная информация, так как на расстоянии десятков, а то и сотен световых лет связь по вполне понятным причинам не работала. Этот пенал мог вскрыть только адресат. Вот Михалыч и вскрыл, и распечатал для меня исходящий с самого верха нанявшей меня корпорации приказ, согласно которому я от командования своим людьми временно отстранялся, и они переходили в подчинение командира отряда десантников. Но всё же была оговорка. Для участия в предстоящем мероприятии от охотников требовалось только личное согласие, никаких приказов. И на том спасибо.
Осторожно положив капсулу обратно на стол, я подошёл к окну и задумчиво уставился на не очень-то и далёкий лес, который нам предстояло пройти.
– Сам пойдёшь? – тихо спросил Алексей Михайлович и, встав рядом со мной, тоже уставился в окно.
– Да, Михалыч… Сам.
– Я так и думал! Они, знаешь ли, хорошие психологи. Им нужен был лучший, и они его получили, без всяких напрягов и уговоров.
Глава 2
Верочка не пришла. Я сам позвонил ей и сказал, что нарисовалась срочная работа, начал сбоить охранный периметр, и, как долго придётся с ним провозиться, неизвестно. И вот теперь я стоял, опершись спиной на тёплый капот своего верного «гнома», и смотрел, как опускались сумерки на лес, за которым в лучах уходящего на покой местного светила начинала сиять синим светом скальная гряда, представляющая из себя центорий в чистейшем виде. Дельных мыслей в моей несчастной голове не было, крутились только лихорадочные воспоминания, которые, как я думал, навсегда пропали где-то на задворках моего сознания.
А виной всему был один из прибывших военных, в звании подполковника, вернее, одна из военных, та, из-за которой на моей физиономии остался пятисантиметровый шрам. Хотя, если здраво рассудить, она вообще-то была и ни при чём. Лицо я себе попортил сам, и виной тому была проявленная мною в молодости лихая бестолковость. Но старался я для неё! Это факт!
Я её узнал сразу же, несмотря на то, что у неё была уже не роскошная золотистая грива длинных волос, а кокетливая мальчишеская стрижка. Вышел от Михалыча на улицу и сразу же столкнулся с группой прибывших военных, которые стояли недалеко от входной двери и что-то обсуждали. Хорошо, что она смотрела в сторону и я, узнав её, успел прикрыть физиономию зеркалом. Не знаю, смогла она меня разглядеть или нет, но вслед мне смотрела долго. Я это видел с помощью камеры, которая выводила все, что делается у меня сзади, на зеркальное забрало. Было бы просто отлично, если бы она приняла меня за пугливого охотника, который боится военных. А, с другой стороны, пугливый охотник – это нонсенс! И они этого не могут не знать.