Нахлынули воспоминания. Он был очень красив и так притягателен в своей страсти к музыке. Она случайно, вместе с друзьями, попала на его концерт пару лет назад. Его музыка ещё долго звучала в её голове, и слушая вновь и вновь его первый альбом, она поняла, что его творчество невероятным образом резонирует в её душе, заполняя мысли, разум, подчиняя себе, заставляя дышать и чувствовать в унисон. Тогда она стала ходить на каждый его концерт, а между ними думала только о следующей встрече. Она подходила совсем близко к сцене и оттуда заворожённо смотрела на своего героя. Она влюбилась и переживала своё чувство в одиночестве, не осмеливаясь завязать знакомство, страшась разочарования или, что было бы ещё хуже, осмеяния. А время шло, утекало сквозь пальцы, и её герой становился всё прекраснее, всё притягательнее, а на его концерты приходило всё больше людей. Она ревновала к каждой фанатке, которая, стоя рядом с ней, исступленно вздыхала и подпевала всем песням, выкрикивая слова поклонения и любви. Она мечтала, чтобы он пел только для неё и принадлежал только ей. А во время последнего выступления он был так невероятно красив и притягателен, так исступлённо дарил публике самого себя, что она была потрясена до глубины души и наконец решилась подойти к нему, рассказать о своих чувствах, поделиться наконец ими с ним, её героем.
– Вот сейчас, – думала она, – сейчас я должна осмелиться, чтобы поймать и не отпустить в небытие этот миг. Вот же он смотрит прямо на меня, и я должна наконец открыться ему…
Но растянувшийся во времени миг очарования закончился, и он подошёл к другой после концерта, уводя её с собой прочь в темноту. А потом он исчез, и больше ничего о нём не было слышно. Дверь его квартиры была открыта, и все вещи были на месте, не хватало только его, её героя, её бога.
Сэм тяжело вздохнула, ещё раз переживая события годовой давности, страшная пустота, заполнившая тогда её сердце, её душу, чуть не свела её с ума. Она долго сидела дома в одиночестве, никуда не выходя, ни с кем не встречаясь, оставаясь на обочине жизни, испытывая слабую, еле теплившуюся и постепенно затухающую надежду, что он найдётся, и она снова обретёт смысл жизни. Но он не вернулся, и она собрала оставшиеся силы, ушла из кафе, в котором когда-то работала, и уехала из города, как ей тогда казалось, навсегда, не оглядываясь и ни сожалея ни о чём. Пустота тогда выжгла все чувства в её душе, так что она апатично повиновалась своим инстинктам, не испытывая желания жить дальше, чувствовать, любить. Страдания заполнили её целиком и иссушили, казалось, без остатка, и не было в ней больше ни воли к жизни, ни стремления к новой любви.
Воспоминания оглушили её своей тяжестью, она зарыдала, не в силах больше сдерживать овладевшее ею отчаяние. Всхлипы оглушительно сотрясали тишину, а она никак не могла остановиться.
– Где же ты, Макс? – спрашивала она у пустоты. – Ты не мог просто так исчезнуть из этого мира, я не верю, что ты ушёл навсегда.
Обессилев от рыданий, она перевернулась на спину и долго, безучастно смотрела в тёмное ночное небо. Тьма забрала у неё все силы и эмоции, и страх, и отчаяние, оставив взамен бесконечную усталость и апатию.
– Если я умру здесь, в этой пустыне, никто не найдёт меня, – подумала она.
Она не знала, сколько так пролежала в пустоте ночи. Красный песок постепенно засыпал её тело, но она не в силах была пошевелиться. Холод усиливался, заползал внутрь, она дрожала от озноба, но не могла встать.
– Кажется, я умираю, – думала она, и эта мысль наполняла её душу странным спокойствием. – Что ж, я закончила свою картину, но так и не смогла обрести тебя, и похоже, мне больше нечего делать в этой жизни.
Она снова закрыла глаза и тихо и глубоко дышала. Пустота пробралась внутрь неё вместе с холодом, так что не осталось ни воли, ни желаний, ничего, кроме великого ничто. Почти потеряв сознание, уже не чувствуя своего тела, она вдруг почувствовала чужое присутствие. Что-то мокрое и мягкое ткнулось в неё, она услышала запах чужого тяжёлого дыхания, а потом ощутила рядом со своим тяжесть звериного тела, покрытого густой мягкой шерстью.
– Словной большой кот, – будучи уже на краю сознания, успела подумать она, – пришёл из бесконечности Вселенной, чтобы согреть меня своим теплом, – а потом она, собрав последние силы, повернулась и уткнулась лицом в густую шерсть, крепко прижалась к неизвестному существу, постепенно приходя в себя, согреваясь чужим теплом. – Кто бы ты ни был, ты спас меня от смерти, – думала она, тяжёлый сон окутывал её туманом, и горячее звериное дыхание согрело и усыпило её.
Наутро Сэм проснулась. Страшно хотелось пить, лицо обжигало палящее солнце, уже поднявшееся высоко в небе. Она с трудом открыла глаза и зажмурилась от ослепляющего солнечного света, а потом огляделась. Зверь по-прежнему лежал рядом, слегка отодвинувшись, а поодаль, рядом с машиной, засыпанной песком, сидела девушка в белых одеждах и сосредоточенно пересыпала горячий красный песок сквозь тонкие белые пальцы.
Сэм удивлённо привстала и смотрела на девушку, не в силах произнести ни слова, так сильно пересохло её горло. Немой вопрос, что она делает здесь, посреди пустыни, застрял комком в горле.
– Это я должна спросить, что ты здесь делаешь? – улыбнувшись и подняв глаза, спросила у неё незнакомка, словно прочтя мысленно заданный ей вопрос. Глаза её светились странным неземным блеском, и сама она словно была соткана из воздуха и света, так невесома и тонка была её фигура, и только длинные светлые волосы свободно струились по ветру.
– Ты ищешь смерти? – продолжала она. – Но зверь не даст тебе умереть в пустыне. Ты ищешь жизни? Так жизни здесь нет.
– Я не знаю, – с трудом вымолвила Сэм, приходя в себя. Она ощутила страшную тяжесть в теле, горечь в пересохшем горле, насколько сильную, что она не могла говорить.
– Ищи получше, если он по-прежнему тебе нужен, – внезапно нахмурилась незнакомка. – Зачем ты теряешь время и саму себя в этой пустыне? Здесь, – она обвела пространство рукой, – начало всего и конец всего, и людям нечего искать здесь, кроме пустоты и смерти. Но тебе пока рано умирать
Она резко, без усилий поднялась с песка, подошла к Сэм и протянула ей руку. – Поднимайся, – велела она.
Сэм приняла руку и встала, но тут же покачнулась и оперлась всем телом на незнакомку. Ноги не держали её, тело не слушалось. Рыдания снова подступили к горлу, и слёзы бурным потоком хлынули наружу. Сэм рыдала во весь голос, и странное чувство облегчения овладевало ей. Она вдруг осознала, что не одинока в своём горе, что эта странная, незнакомая гостья пришла, чтобы разделить с ней её одиночество, её пустоту, она подарила ей надежду и веру в будущее. Девушка гладила её по плечам, по спине, и ничего не говорила, а потом отстранилась и заглянула ей глубоко в глаза.
– Сэм, – прошептала она, – я пришла, чтобы вернуть тебе надежду, ведь он всё ещё жив. Он никуда не исчез, он просто уехал, и сейчас очень страдает. Ты нужна ему, более того, только ты можешь спасти его сейчас, поэтому уезжай отсюда, уезжай прямо сейчас, к нему.
– Но куда?.. – глаза Сэм снова наполнились слезами. – Если бы я только знала, где его искать?
Девушка вздохнула, а потом заглянула Сэм глубоко в глаза. – Там, к северо-западу отсюда, – прошептала она, не отводя взгляда, – на острове, ты найдёшь его. Направляйся в сторону Пиренеев, там на побережье ты сядешь на большой паром и пересечёшь залив. Именно там, в древнем каменном городе, он и ждёт тебя. А больше я ничего не могу тебе сказать, – она отвернулась.
– Ты найдёшь его?
– Да, – кивнула Сэм, – я всё поняла. Но кто же ты такая? Ты моё видение? Но ты реальна…
– Зови меня Изабель и помни, что всему своё время, – ответила девушка, а потом повернулась и ушла, не прощаясь, растворившись, словно призрак, в тяжёлом раскалённом воздухе пустыни. Зверь поднялся с песка и потрусил вслед за ней, не оглядываясь.