– А курс кто определяет?
– Теоретически спрос и предложение определяют. А на практике – кто его знает? Может, сам банк и определяет. Проконсультировавшись с ГЭЭФ.
– Это гильдия финансистов сокращённо, – пояснил Добрыня.
– А куда заработанные Смоленском нереалы деваются? В банке остаются на хранении? – не понял я.
– Что-то в банке остаётся как валютный резерв, обеспечивающий стоимость нашего рубля. Князь не может эти деньги взять и потратить, это не в его власти. А какую-то часть нереалов мы назад в Синекрион отправляем. Покупаем так называемые долговые расписки их правительства, по ним небольшой процент потом капает.
– То есть мы продали живой товар за границу, выручили валюту, получили от «Державного банка» за неё рубли. Потом потратили их на зарплаты дружине, валюта отправилась обратно в Синекрион в обмен на какие-то бумаги, оставшимися нереалами пользоваться тоже нельзя. Если хотим, скажем, школу или госпиталь построить – рубли взять больше неоткуда?
– Точно, – кивнул Мамай, отпивая из кружки. – Быстро схватываешь. Нужно ещё что-то за нереалы продать, иначе эсэры не получишь и никогда школу не построишь. Эта система называется карренси боард, может, доводилось слышать. Конечно, это мы очень упрощённо её рассмотрели, утрированно, нас профессионалы, наверное, засмеют. И будут постоянно поправлять. Но я именно так это понимаю, уж извини, если окажусь неправ. Хочешь подробнее – интернет тебе в помощь. Короче, общая сумма эсэров в Смоленске должна быть равна сумме нереалов по курсу «Державного банка» плюс долговые расписки.
– А если князь указ выпустит, просто так ещё рублей напечатать?
– Не имеет права. Банк не разрешит. По закону Смоленска у него монополия на денежную эмиссию. И князь банку не указ. Это якобы должно обеспечивать устойчивость нашей экономики и ограничивать инфляцию. А иначе рубль типа обесценится и станет «деревянным», то есть без твёрдого обеспечения. А нереалы для нас сразу заоблачно станут стоить. Если их вообще за рубли дадут. А скорее потребуют чего-то понадёжнее, к примеру, золото или серебро.
– А ты неплохо в этой теме разбираешься, – заметил я, запивая цыплёнка вкусным холодным пивом.
– Ну так! – пробасил Персиваль. – Он же дотошный, любит во всё до мелочей вникать. В меру разумения.
– Есть такое дело, – согласился Мамай. – Но вообще-то здесь не в чем особо разбираться, всё на поверхности лежит.
– Ну а при чём тут нереалы? При чём здесь вообще деньги? – по-прежнему не понимал я.
– Как при чём? – удивился Мамай. – При всём! Хочешь королевство создать – неси денежку. И немалую. Хочешь дома построить – плати. Дружину нанять – опять плати. Игра у нас военно-экономическая, ты на главной странице разве не читал?
Он подвинулся в сторону, давая возможность подбежавшей официантке поставить на стол три кружки пива. Потом она быстро собрала пустые, и снова исчезла.
– Вот. Хочешь успешное государство – наладь экономику. Это ключ ко всему. К тебе и народ потянется, и войско будет на что содержать, и технологии развивать. Деньги – это кровь в жилах княжества. А у нас кровь подаётся дозированно. Чтобы совсем ноги не протянуть. А наместник тут следит за тем, чтобы мы никогда с колен не поднялись. Подсаживает на кредиты, вставляет палки в колёса развития торговли, тормозит покупку технологий. Параллельно подкармливает оппозицию. Абсолютно безнаказанно.
– В прошлом году соседей на нас науськал, война началась. Еле удержались тогда, – с болью в голосе сказал Добрыня. – Часть территории потеряли.
– В общем, у нас много причин «любить» наместника, – Мамай резко выдохнул и с наслаждением отпил пива. – Опутал всё интригами, князь Андрей у него вот где сидит!
Мамай с силой сжал кулак и продемонстрировал его мне, а потом Вите.
Горячность Мамая произвела на меня впечатление. Видно, чем-то эта тема его задела за живое.
– А как-то ограничить их влияние нельзя? Думаю, не все княжества довольны Синекрионом? – осторожно спросил я.
– Так война постоянно идёт и не прекращается! То тут вспыхивает, то там. Само собой, далеко не всем такое положение дел нравится. Есть и другие центры силы, хотели бы гегемона потеснить – только силёнок пока не хватает. Знаешь, сколько у Синекриона фронтов? На суше и на море. Там где можно, он старается чужими руками воевать. Для этого у него стран-вассалов достаточно. Зачем воевать самим, если можно заставить других? А ещё лучше через сеть наместников всё под контролем держать, душить потихоньку развитие потенциальных центров силы. Кого надо – подкупить или запугать. Или вообще подавить. Обрати внимание, как они эту должность назвали, не «посол», а именно «наместник». По-моему, намерения и амбиции выражены яснее некуда.
– Как-то всё очень жёстко, – задумчиво сказал я. У меня вдруг пересохло в горле и я невольно закашлялся. Потянулся к кружке.
– Добро пожаловать в Нереалию! – развёл руками Мамай.
Голова у меня начала кружиться. То ли от выпитого пива, то ли от обилия информации. Загрузил меня Мамай. А полная картина пока всё равно не складывалась.
– Я всё-таки не понимаю, – сказал я. – В чём, собственно, проблема? Ну, даже учитывая всё, что ты сейчас рассказал. Конкуренция, борьба за лидерство – это во всех играх есть, да и в реальном мире тоже. Синекрион выбился в лидеры, ну так надо поднажать, объединиться и потеснить его. В конкуренции же суть игры и заключается, в этом весь интерес! Это придаёт нужную мотивацию!
– Какой ты быстрый! – улыбнулся Витя.
– А нет проблемы, – улыбнулся Добрыня. – Кто сказал, что проблема? Ты просил про наместника рассказать.
– А проблема в том, – сказал уже изрядно опьяневший Мамай, глядя мне в глаза, – что нам врут. В главном врут. Я про администрацию, которой гильдия финансистов отстёгивает, чтобы та ни во что не вмешивалась. Это не игра для нас. Это мы для них. Сидят они сейчас где-нибудь на тропических островах в тёплом океане, загорают на своей яхте с друзьями и подружками, коктейли пьют. Что администрация, что финансисты вместе с политической верхушкой Синекриона. Они все там миллионеры. А мы вкалываем на них. Эта игра – огромная машина для зарабатывания денег, Алекс. И мы в ней – всего лишь виртуальные винтики.
Я помолчал. Для одного дня информации уже явно было больше, чем достаточно.
– И всё же, – сказал я. – Что тебя так волнует? Все где-то и на кого-то работают. Это просто бизнес. Кто-то машины производит, кто-то – обувь, а кто-то – виртуальную игру. Это нормально. Всё вообще в мире создано для зарабатывания денег, что здесь нового-то? Они, кстати, очень интересную игру придумали, которая огромному количеству людей нравится, и заслуженно получают теперь дивиденды.
– Меня лично волнует, – вмешался Добрыня, – что я деньги князю сдавал. Когда мы на княжество скидывались. И думали тогда, что самостоятельными будем, независимыми. Что не придётся больше на кого-то спину гнуть. Что своим умом станем жить. Наивные были.
– Они ещё до Смоленска вместе играли, – пояснил мне Витя. – С князем Андреем. Он тогда просто рыцарем был, как и они.
– А знаешь, сколько мы ишачили, чтобы денег скопить? – спросил Мамай.
– Нет.
– Два года. Причём мы не только игровые, это понятно, мы как рыцари неплохие деньги получали. Но этого не хватило бы. Мы реальные деньги вложили. Я со стипендии откладывал и подрабатывал ещё. Персиваль вон, у родителей выклянчил. Князь Андрей мотоцикл продал. А в результате что? В своём княжестве мы не хозяева.
– Сколько нужно денег, чтобы королевство создать? – спросил я.
– От десяти тысяч нереалов, – ответил мне Витя.
– А почему – «от»?
– Потому что за десять тысяч ты получаешь клочок земли с гулькин нос, – пояснил Мамай. – Правда, там тоже будет ратуша и все дела.
– Только съедят тебя, оглянуться не успеешь, – подал голос Персиваль.