Бомбора - На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней стр 2.

В обоих случаях то, что происходило в пункте достижения, меня совсем по прошествии времени не интересовало. В памяти оставались только переживания, связанные с пригородными поездами. И та самая романтика электричек, которая в будущем «поразит» все сознание, тогда уже начала пускать свои первые корни и прорастать внутрь меня. Дальше – больше.

Поступив в Москву, на первых курсах института я постоянно мотался домой к родителям. Тогда еще «Ласточки» и «Стрижи» не были запущены по маршруту, а билеты на поезда были слишком дорогими. Поэтому чаще приходилось ехать чуть больше пяти часов на смежных электричках (перерывы между ними были совсем короткими, так что времени как раз хватало на то, чтобы размять затекшие куски тела и купить билет дальше по направлению): Москва – Петушки, Петушки – Владимир, Владимир – Ковров. И обратно. Параллельно с этими поездками я в ежедневном темпе по десять минут добирался в университет по перегону Люберцы – Выхино на вечно забитых электричках.

Через пару курсов я стал жить в городе Железнодорожный. Конечно, до университета была возможность добираться и на автобусе, но там до сих пор настолько все плохо с дорогами, что быстрее и надежнее было пользоваться пригородным сообщением. Поэтому приходилось постоянно тратить по полчаса в одну сторону, чтобы добираться до станции Серп и Молот (иногда дальше – до Курского вокзала) или обратно домой.

Перечислять все остальные направления, по которым я постоянно ездил, и состояния, в которых пребывал, считаю бессмысленным. Как вы уже должны были понять, в целом поезда, и в особенности электрички, примерно к 25 годам стали не просто рутиной, но и фундаментом характера и образа мыслей. В том числе именно поэтому меня зацепила поэма «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева, по которой я даже написал дипломную работу в университете. И, как раз исходя из алкогольно-мистического трипа Венички, мне хотелось в какой-то форме повторить это путешествие. Было точно понятно направление – Горьковское, оставалось лишь понять, в какой момент нужно остановиться: в Нижнем Новгороде или во Владивостоке. Просто до Петушков я доезжал, и не раз, однажды даже поехал туда на день рождения Ерофеева, выпил в привокзальной рюмочной «У Венички» две стопки водки, закусил бутербродом, конечно же, с красной рыбой, и поехал обратно. Подбирая расписание электричек, стало понятно, что до Приморья невозможно доехать: во-первых, это слишком долго – с работы на месяц меня никто не отпустит, – а во-вторых, после Иркутска пригородного сообщения совсем мало.

Продолжая рассматривать карту, я в какой-то момент увидел необычную штуку: вдоль озера Байкал курсирует поезд по Кругобайкальской железной дороге. Фактически это пригородное сообщение, но сам поезд на электричку совсем не похож. Мало того что участок от Слюдянки до Порта Байкал – уникальный памятник инженерного искусства и особо охраняемая природная территория, так и сам путь в 89 километров целиком проходит вдоль озера. Если не это идеальный финал путешествия, то что? Причем по составленному расписанию вышло, что до Байкала нужно ехать 13 дней – как раз можно взять отпуск. Все настолько совпало, что мечта сформировалась за несколько минут. Оставалось только решиться.

Около года я ходил с этой мыслью, даже не думая о том, что можно или нужно воплощать ее в реальность. И вот однажды эта мечта стала настолько тяжело наседать на подкорку, что крайне важный тезис сформировался сам собой: если мечта, цель или мысль не исчезает из головы, то единственный метод избавиться от нее – воплотить ее в жизнь. Вскоре этой схемой я стал пользоваться на постоянной основе.

Таким образом, мы возвращаемся к той самой первой электричке, о которой было написано в самом начале. За окном последний день лета, а у меня с собой лишь рюкзак, в котором ноутбук, объективы, электронная читалка, провода, немного сменной одежды и вкусные батончики, которые мне с собой приготовила жена Настя. В руках фотоаппарат и блокнот с ручкой. Дальше по тексту будут выделенные курсивом абзацы, они как раз взяты из тех записей.

День 1

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Серп и Молот.

Было слышно, как двери захлопнулись. Поезд медленно стал набирать скорость. Первый час пути я вообще не понимал, что делать, и не мог поверить в то, что еду на Байкал. Тело ощущало, что просто привычно мчит в родной Ковров, а в голову приходилось самостоятельно вкидывать мысль о том, что вообще-то у меня путешествие и надо что-то делать, как-то все это ощущать по-другому, иначе. Чтобы вогнать себя в правильное настроение, я заставлял себя фотографировать все вокруг, хотя больше всего хотелось спать. Я снимал скрипящие двери и грязные ботинки пассажиров, снующих куда-то людей. Их я особенно нарочито пытался снимать, хотя обычно сильно стесняюсь этого и фотографирую скрыто, надеясь, что начнется какой-то разговор или разразится конфликт, который выведет мое состояние из привычной поездки в мистическое путешествие. Но ничего необычного не происходило.

Я маялся, волновался, крутился на скамейке и пытался придумать хоть какое-нибудь развлечение самому себе. Но, спасибо богам пригородного сообщения, общее молчание в вагоне прервалось контролерами и охранниками.

– Билетики. Предъявите билетики, – закричала, разбудив общую массу попутчиков, одна из контролерш, очень уверенно вошедшая в вагон, как к себе домой. Высокая, с коротко стриженными блондинистыми волосами и такой знакомой улыбкой, по которой вообще не понятно, какие эмоции за ней могут стоять.

Стоит отметить, что те несколько минут до появления контролеров всегда самые оживленные и загадочные в электричках. Общая пассажирская рефлексия в этом вопросе выработана и отточена до мелочей, причем везде примерно одинакова, будь то перегон Владимир – Ковров или Ачинск – Чернореченская.

За три минуты до момента «икс» те пассажиры – они точно есть в каждом поезде – начинают нервно ерзать на своих местах. Они всегда чуют приближение контролеров заранее. Причем этот шум от нервного движения бабушек начинаешь слышать не сразу. Как будто в нотах стоит «крещендо»: сила звука очень медленно и постепенно увеличивается, через несколько секунд сменяя привычную тишину на всеобщее волнение, повисающее в воздухе. В электричках обычно так душно, что «воздух» здесь – понятие относительное и, скорее, метафоричное. Далее в вагон всегда врывается быстрый и резкий молодой человек с бешеными глазами, пробегающий до следующей двери. А через 10–15 секунд заходит уже небольшая случайно сформированная толпа, которая так же проходит до другого конца. Теперь уже вообще все пассажиры, сидящие на своих местах, понимают, что это «зайцы» – значит, грядет проверка билетов. Делая общий вывод в одном ментальном поле, путешествующий народ начинает разделяться на два отряда. Первые вскакивают со своих мест и присоединяются к той пробегающей толпе. Их миссия заключается в том, чтобы на ближайшей остановке выйти на платформу и пробежать обратно три-четыре вагона, минуя те из них, где стоят «ревизоры». Вторая группа людей начинает медленно просыпаться и готовиться к проверке. Чаще всего с первого раза найти свой билет не удается, и пассажиры начинают шуршать, обыскивать себя, вставать с мест, доставать с верхних полок сумки – искать в них. Кто-то пересаживается на только что освободившиеся места, другие ставят на паузу музыку в плеерах и снимают наушники, третьи впервые с момента покупки начинают рассматривать свои билеты и читать, что там вообще написано. Как только первая группа совсем убегает, а вторая финально подготовилась, на 20-й секунде наступает полная тишина до того, как громко, хлопая дверьми, зайдут работники железной дороги в красивых темно-синих пальто РЖД с красной окантовкой. И так каждый раз. Есть в этом что-то такое теплое и приятное – любая традиция, молча сформированная обществом, всегда подкупает.