Виктор Стукалов
Шатун
I
… Мотопила взвыла на высоких оборотах, окружила Сергея облаком сизого дыма и жадно вгрызлась в древесину пильной цепью. Из пильного реза на снег и на сапоги жёлтой струёй брызнули опилки, собираясь под ногами в кучку.
Кедр слегка качнулся, стряхнув с ветвей снег. Сергей успел быстро отойти в сторону и вот уже кедр, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее стал падать, обламывая ветки на рядом растущих деревьях и окружая их снежной метелью. С тяжёлым стуком кедр упал, сломав при падении небольшое дерево и подмяв под себя кустарник.
…Поставив мотопилу на пень, Сергей снял шапку и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб. Он достал из кармана смятую пачку сигарет, заглянул внутрь и недовольно вытряхнул на ладонь одну сигарету. Не закуривая, Сергей огляделся.
Прямо перед ним, вниз по склону сопки, стоял изреженный рубками и рассечённый трелёвочными волоками кедровник с редкими, одиночно стоящими деревьями лиственных пород. Там, далеко внизу по руслу ключа, в просвете между деревьями угадывался магистральный волок на лесосклад. А за спиной Сергея этот кедровник сплошной стеной уходил куда-то вверх по склону сопки к основному водораздепльному хребту и, казалось, упирался кронами в облака.
Справа этот кедровник, протянувшись на пару километров по склону сопки, переходил на противоположный склон, и где-то там, у основного водораздельного хребта, эти склоны сходились в узкий распадок – исток ключа Няубесани.
И только слева этот кедровник уступал место ельнику, который обрезался крутым берегом Катэна.
…Чиркнув спичкой и прикрывая ладонями дрожащий огонёк, Сергей закурил. Делая медленные затяжки и наслаждаясь дымом сигареты, он удовлетворением посмотрел на ряд спиленных деревьев, пытаясь так, «на глазок», определить объём каждого. Пересчитав их и умножив на объём каждого, он посмотрел на часы и довольно хмыкнул: время ещё только приближалось к полудню, а сменное задание он уже перевыполнил.
Сергей облегчённо вздохнул: теперь можно было немного расслабиться, потом свалить несколько крупных деревьев, чтобы сделать запас на пару ходок трактора на завтра.
А после этого, за часок-другой до конца рабочего дня, можно не спеша пройти по сопкам, поискать следы, оставленные соболями, а где и можно, тайком от всех поставить на них капканы.
Где-то, слева от Сергея, приглушённо надрывались тракторы, вытаскивая спиленные деревья по волоку на склад.
Бросив окурок в снег, Сергей поправил на голове шапку и пошёл поперёк склона сопки, оценивающе осматривая деревья. Он шёл, вдыхая полной грудью морозный воздух, густо заправленый ароматом кедровой хвои.
Выпавший минувшей ночью снег густо осел на ветках деревьев и на кустарниках, превратив их в нерукотворные застывшие кружева и прижав ветки почти до самой земли.
Снег ещё не успел слежаться и теперь чуть слышно шелестел под ногами Сергея. Осыпаясь с ветвей, он сверкал разноцветными искорками в лучах утреннего солнца, плавно и тихо и опускался на такой же пушистый снег, толстым слоем закрывший землю.
В зарослях лещины из-под снега вспорхнула стайка рябчиков и тут же скрылась среди заснеженных елей.
Сергей проследил их полёт, посмотрел на оставленные ими в снегу лунки. Кроме рябчиков ничто пока не нарушало целостности снежного покрывала, надёжно прикрывшего землю.
Сергей вышел на лесную прогалину, остановился и огляделся. Справа от него, за плотной куртиной молодых ёлочек, густо припорошенных снегом, угадывалось упавшее дерево и ветви его, как когтистые лапы паука-мутанта, торчали сквозь еловые кроны.
А немного дальше, правее ёлочек и выше по склону, был виден огромый подсыхающий кедр с раскидистой кроной.
Вывернутый с корневищем сильным ветром, кедр навалился на кроны растущих рядом елей и подмял их под себя. Обломав на елях ветви, кедр завис на них, не достигнув земли. Корневище кедра скрывали торчавшие из глубокого снега молодые ёлочки.
Сергей медленно направился к кедру, на ходу присматриваясь к нему. Он пытался определить, как его лучше спилить и вывезти домой на дрова.
Сергей подошёл к кедру со стороны корневища и, остановившись, замер. На корневище, под толстым слоем снега, темнело углубление, а на корневых отростках кедра висела бахрома инея. И на этой бахроме маленькими бриллианатами сверкали лучи утреннего солнца.
И ещё запах. Слабый запах, похожий на запах сарая с домашними животными, он исходил из углубления под корневищем и хорошо чувствовался в тихом морозном воздухе.
Сергей почувствовал, как у него вдруг учащённо забилось сердце, а в голове зашумело от прилива крови и перехватило дыхание. Берлога!
Острожно, не сводя глаз с обнаруженной берлоги, Сергей стал медленно пятиться назад, боясь потревожить спящего в ней медведя. И только наткнувшись спиной на дерево, он остановился, стряхнул попавший за воротник снег, круто развернулся и быстрыми шагами, насколько это позволял ему глубокий снег, поспешил назад.
Он торопился, изредка останавливаясь лишь за тем, чтобы захватить полную горсть снега и сунуть его в пересыхающий рот…
…Сергей остановился у пня, на котором оставил мотопилу. Сняв мотопилу с пня, он огляделся на свои следы: петляя между деревьев и кустарников, они неровной цепочкой уходили поперёк склона и терялись где-то за деревьями.
Достав из кармана пачку сигарет, Сергей нервно выбрал одну, зажал её в губах и, прикрывая горящую спичку в ладонях, с наслаждением закурил. Даже теперь, вдохнув полной грудью едкий дым, Сергей не смог успокоиться и унять нервную дрожь: в берлоге, которую он только что случайно нашёл – лежит медведь. В этом он был уверен: осевший на корневых отростках обильный иней и запах, который ни с чем спутать нельзя, как нельзя точно указывали на это.
Сделав несколько глубоких затяжек, Сергей немного успокоился. Он размышлял, как теперь поступить, чтобы найденную берлогу никто не смог обнаружить? И надо ли сообщить о своей находке Мишке Немову?
Бросив окурок в снег, Сергей снял шапку и, зачерпнув полную горость снега, медленно протёр разгорячённое лицо. Он чувствовал, как снег тает на лице, и холодные струйки медленно стекают с подбородка, пападают ему на шею, затекают за воротник рубашки…
Сергей ещё раз посмотрел на свои следы, надел шапку. Почувствовав прохладу шапки, уже успевшую настыть на морозе, он медленно поднялся с пня и взял в руки мотопилу. Решение было принято и, по мнению Сергея, оно было наиболее правильным. О берлоге надо сообщить Мишке: вдвоём можно что-то придумать, как поступить с этой берлогой. А по-ка, чтобы не спугнуть медведя, надо отвлечь трактора от этого кедрача и выпиливать ёлки слева и ниже по склону.
Сергей поднял мотопилу на плечо, взял в руку бачок с остатками бензина и решительно направился в ельник…
…Рабочий день закончился. На стоянку бригады подходили последние тракторы. Трактористы поставили тракторы в ряд, чтобы утром их было удобно заправлять топливом. Заглушив двигатели, они сливали из них воду и, выливаясь на снег, горячая вода на морозном воздухе тут же окутывала тракторы густыми клубами пара. Вальщики ставили на гусеницы тракторов пустые бензиновые бачки для мотопил.
На притихшей, до этого, стоянке бригады теперь слышны были громкие голоса рабочих, солёные шутки, смех. Кто-то громко спорил, что-то доказывая своему товарищу и энергично жестикулируя руками. Наконец, израсходовав запас убедительных аргументов и, махнув рукой, вернулся к прежнему занятию. Более энергичные, не тратя слов впустую, короткими фразами из «родной речи» подводили итоги рабочего дня, оценивали работу бригады в целом и каждого рабочего в отдельности, и при этом ещё ухитрялись сообщить о своих планах на предстоящий рабочий день.