— Варди помогает нам вести это расследование.
Никакого звания, подумал Билли. Все полицейские, с которыми он сталкивался, звались констеблем Таким-то, детективом Этим, инспектором Тем. Но никогда — просто Варди. Варди поднялся и отошел к краю комнаты, где свет не падал на него напрямую, тем самым ставя себя вне обсуждения.
— Так вы видели это раньше? — спросил Бэрон, похлопывая по бумагам. — Эта загогулинка ничего вам не напоминает?
— Не знаю, — сказал Билли. — Мне так не кажется. Что это вообще? Разве я должен знать?
— Вы говорили нашим коллегам там, в Кенсингтоне, что человек с этой штуковиной показался вам (кавычки открыть) психованным (кавычки закрыть) или вроде того.
— Да, я говорил такое Малхолланду, — согласился Билли. — Как, вы говорите, их зовут? — обратился он к Варди, но тот не ответил. — Не знаю, можно его назвать чудиком или нет, — сказал Билли Бэрону, пожимая плечами. — Кое-кто из тех, что приходят ради спрута, немного того…
— В последнее время еще таких, как он, видели? — спросил Бэрон. — Чудаковатых? — Варди наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Полицейский кивнул. — Необыкновенно возбужденных?
— Зацикленных на спруте? — уточнил Билли. — Не знаю. Может быть. Была пара хмырей, странно одетых.
Женщина стала что-то записывать. Билли перевел взгляд на нее.
— Хорошо, теперь давайте вот о чем, — сказал Бэрон. — В недавнее время около музея происходило что-нибудь необычное? Раздача странных брошюрок? Пикеты? Протесты? Может, вы замечали занятные украшения на других посетителях? Извините, что расспрашиваю вас, словно вы сорока и таращитесь на все блестящее. Но вы же понимаете.
— Нет, — помотал головой Билли. — Не понимаю. Придурки у стен музея — такое случалось. А про того типа спросите у Дейна Парнелла. — Он пожал плечами. — Я же говорил, что Дейн, по-моему, его узнал.
— Нам, конечно, хотелось бы побеседовать с Дейном Парнеллом. О том, откуда он и тип с булавкой знают друг друга. Но мы не можем. — Варди шепнул Бэрону что-то еще, и тот продолжил: — Потому что, уподобившись экспонату, за охрану которого ему платили, а также типу с булавкой, Дейн Парнелл исчез.
— Исчез?
Бэрон кивнул.
— Местонахождение неизвестно, — сказал он. — Телефон отключен. Дама Бубен сварила бульон. Дома никого нет. Вы можете спросить: как это он исчез? Мы очень хотим, чтобы он помог нам со старыми расследованиями.
— Вы говорили с ним? — резко спросила женщина-полицейский; Билли подпрыгнул на стуле и уставился на нее. Та перенесла свой вес на одно бедро. Говорила она быстро, с лондонским акцентом. — Вы много разговаривали, так? Болтали, о чем не положено?
— Что?.. Да за то время, что он у нас работает, мы с ним и десятком слов не перемолвились!
— Чем он занимался до этого?
— Понятия не имею…
— Слышите, как запищал!
Судя по тону, женщина была очень довольна. Билли моргнул и, пытаясь обратить все это в шутку, улыбнулся с расчетом, что она улыбнется в ответ, — но потерпел неудачу.
— Если честно, — признался он, — мне этот тип вовсе не нравится. Сухой как щепка. Даже не здоровается, не говоря уже об остальном.
Бэрон, Варди и женщина переглянулись, устроив безмолвный конклав, при помощи изогнутых бровей, выпяченных губ, повторяющихся быстрых кивков.
Бэрон медленно проговорил:
— Что ж, если вам что-то придет на ум, мистер Харроу, пожалуйста, дайте нам знать.