Только сознательно и свободно любящие достойны любви Божьей, позволяют Ему любить себя и таким образом осуществить то высшее благо, для которого они созданы.
Творение видимого мира
Господь творил из ничего; все сущее – осуществившаяся мысль Творца. Откровение говорит о шести эпохах творения; эпохи эти названы днями[111]. Что под словом день разумеется эпоха, заключающая в себе неопределенное пространство времени, ясно из того, что до четвертого дня, когда появилось солнце на небе, не могло и быть той смены дня и ночи, которую мы называем днем в настоящее время, и из того еще, что в 4-ом стихе 2-ой главы книги «Бытие» словом день назван весь период творения[112].
При повествовании о творении в еврейском подлиннике употребляется два глагола: бара (творить) и аса (развивать). Глагол бара употреблен только три раза: при творении материи, при творении мира органического и при творении души человека. Во всех остальных случаях употребляется глагол аса, подтверждающий теорию постепенного развития.
Все творение было прекрасно; и материя, и свойства ее, и силы природы, и законы их взаимодействия – все это было совершенно, как совершенна мудрость Творца, в них воплотившаяся. Господь царствовал и все направлял к общему благу, подчиняя закону любви все разумные законы жизни мира.
Творение человека
И в этот благодатный рай Господь возжелал поместить образ и подобие Свое – человека[113], способного быть любящим, разумным и свободно совершенным.
Он создал тело человека из материи и вдунул в него от Себя бессмертный дух[114]. Тело человека тогда еще не было тем грубым, подверженным болезням, одряхлению и смерти телом, в которое мы теперь заключены; то было тело прославленное, безболезненное, вечно юное, прекрасное и бессмертное. И в теле человека, как и во всей природе, все явления были подчинены всеобъемлющей любви Творца, все направлявшего к благу, ибо Он царствовал.
Создав человека, Господь ознакомил его со всем творением земным и, по его просьбе, создал ему помощника[115], чтобы он не чувствовал себя одиноким.
Не следует забывать, что мир земной был не тем проклятым в делах человеческих миром, который мы теперь знаем, и не понимать буквально те слова, которые употребляет Откровение, чтобы сказать нам о том, что было до грехопадения. Существо, которое после грехопадения стало Евой[116], Откровение называет помощником и женою[117]; это не значит, что между ним и Адамом существовали супружеские отношения; то же можно сказать о древе познания добра и зла и о древе жизни, и о земле. Везде нам надо остерегаться буквы мертвящей и под покровом ее искать животворящий дух.
Создав помощника Адаму, Господь завещал им возделывать рай, дал им власть над всем творением земным и научил их понимать святую волю Свою (древо познания добра и зла[118]).
Грехопадение
Первопричина грехопадения – общение со злом, общение с падшим ангелом, ставшим дьяволом. Он соблазнил первых людей, заразил их гордостью своею; извратил в них святую гармонию духа, научив гордость ума и своеволие поставить выше любви к Богу и смиренного подчинения святой воле Его.
И первые люди захотели стать равными Богу, испробовать добро и зло. Единомыслие и единодушие с Богом было нарушено, они сознательно поставили ощущение и разум выше любви.
С этой минуты святость Божья стала для них укором и общение с Ним мучительно: они устыдились духовной наготы своей. Постигшая их кара состояла в том, что Господь предоставил крамольным созданиям своим испытать логичные последствия своеволия. Они устыдились духовной наготы своей – Он одел на них кожаные одежды[119], которые, по толкованию святого Григория Богослова, были не что иное, как то грубое тело, которое мы и теперь носим. В этом теле мы лишены видения силы и главы Божьей, можем, если того желаем, не только забыть о Господе Боге, но даже уверить себя в том, что Его совсем не существует; можно, таким образом, совершенно самостоятельно выбирать добро или зло, заслужить прощение и вечное блаженство общения с Богом и верными чадами Его или убедиться, что мы этого блаженного общения недостойны.
Они не захотели подчиняться благой воле Божьей. Он предоставил им испытать жизнь вне Царства Божьего. Проклятие земли в делах человеческих и было освобождением земного мира из-под благой опеки мудрости Божьей. С тех пор, хотя природа и живет по законам, установленным Богом, Господь не направляет более силы ее на благо всех: природа действует как неумолимый организм, страшная стихийной силою своей машина, часто безжалостно разрушающая самые дорогие надежды и самые остроумные расчеты наши. Человечество стало блудным сыном и будет блуждать вдали от небесной отчизны, пока всеми силами души не возжелает вернуться под кров отчий, под благую опеку мудрости Божьей. Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим. 5, 12). Не согреши Адам, он не устыдился бы пред Богом, Господь не одел бы на него кожаные одежды тела, не предстояла бы ему необходимость сбрасывать с себя эту одежду, другими словами – умереть.
Смысл земной жизни
Смысл земной жизни в том и состоит, чтобы вдали от видения силы и славы Божьей всем существом своим пережить сознание невозможности счастья без Бога и возжелать единомыслия и единодушия с Ним не из страха и не из корысти, а в силу непреодолимой потребности духа, алчущего и жаждущего правды и любви.
Пока человек не признает этой внеземной конечной цели бытия, земная жизнь не имеет и не может иметь для него никакого разумного смысла: неизбежность смерти делает одинаково бессмысленными для него и скорби, и радости, и всякую надежду. Он может только бессмысленно прозябать, опьяняя себя, упиваясь грубыми страстями, научными калейдоскопами, игрушечного дела эстетикою или предаваясь сонливой апатии будничной рутины.
Пока дух пребывает в состоянии эгоистического своеволия, он не чувствует потребности вернуться в дом Отца Небесного, способен удовлетворяться приятным прозябанием или завистливою ненавистью к тем, с кем борется за возможность этого приятного прозябания. Это люди, преданные суете, – дети мира сего[120] на степени высшей дисгармонии духа – скотоподобный человек. На этой степени духовного отчуждения от Бога не только невозможно общение с Богом, но и нет потребности в святой радости причастия Духа Святого. Если страх или переданная от отцов рутина заставляет их обращаться к Богу, они приближают к нему устами своими и устами чтут Его, сердца же их далеко отстоят от Него[121]; молитва их – кощунство и Богопочитание – оскорбление Бога, святости имени Которого они совсем не понимают, судя о Нем по себе, воображая, что можно подкупить Его дарами и льстивыми словами, оставаясь злыми и порочными.
Когда человек пробуждается от угара власти ощущений, он начинает чувствовать потребность разумной жизни, он переходит из периода царства ощущений в период царства разума, становится из скотоподобного существа – существом разумным. Бессмысленное пьянство жизни не может более удовлетворять его; он не может более отделываться от потребности ума и сердца пробудившегося духа, забавляясь игрою в науку, эстетику, благочестие, благотворительность и любовь. Если нравственные потребности духа и не заговорили в нем с силою духовной жажды, потребности разума стали для него главным делом его жизни, заняли в ней место первое.
Если при таких обстоятельствах жажда духа жить разумно и разумно относиться ко всему окружающему не приведет логично к вере в высший разум мира, мудрого Творца того стройного творения, изучение которого и составляет содержание всех наук, она непременно приведет к сознанию подавляющего величия и разнообразия мирового организма, к сознанию ничтожности, беспомощности, затерянности среди него песчинки-человека, к сознанию бесцельности сознательно скорбного прозябания. Тут только и может быть два выхода: возвращение к скотоподобию, на этот раз сознательному и потому сугубо позорному, – явлению, известному в наше время под именем культурного одичания, или духовное безумие беспросветного отчаяния – явление, не менее нам известное под видом пессимистической философии с ее мировой тоской.