Чем старше становится человек, тем более творчески и независимо в лиминальных эпизодах жизни он выбирает смыслы из культурного поля, «не механически считывать, а творчески распаковывать континуум смыслов»19, а само движение в этих фазах направлено «к тому, о чем в принципе нельзя знать, чего нельзя достичь с помощью знания»20. Успешное прохождение лиминальной фазы сопровождается осознанием собственной жизненной философии, жизненных принципов и помогает в нахождении, «распаковывании» предельных смыслов, которые являются продуктом индивидуального жизнетворчества («смысл – это вовсе не принцип и не первопричина, это продукт»21).
И в заключение теоретического анализа лиминальных периодов, приведем слова Сапоговой, которые, по нашему мнению, наиболее актуальны для понимания экзистенциальной ситуации в период поздней взрослости. «Совладая с неопределенностью в лиминальные периоды, человек фактически на какое-то время преодолевает свой страх перед жизнью и предстоящей смертью, снимает своим поступанием и выбором экзистенциальную тревогу: он делает самостоятельный шаг навстречу неизвестному/новому, а потому, вероятно, и желанному, бытию, обретая опору в самом себе»22. Пожалуй, это и есть предельная экзистенциальная задача пожилого возраста.
Таким образом, индикатором решения экзистенциальных задач пожилого возраста, принятия позитивного сценария старения, преодоленного лиминального периода может служить «высвеченный» смысл жизни, исходящий из онтологических установок, осознание собственного предназначения, жизненной миссии, «содержащих в себе цель жизни человека, «присвоенных» им и ставших для него ценностью чрезвычайно высокого порядка»23 (в некоторых случаях, такое преодоление можно даже соотнести с реализацией человеком неких высших, лежащих за его собственными пределами (божественных) целей).
В связи с «плавающими» хронологическими границами возрастов (пожилого и старости), по рассмотренным выше причинам, остановимся на экзистенциально-психологических характеристиках, а также экзистенциально-психологическом потенциале старения и старости.
Современная ситуация старения имеет несколько своих особенностей:
Обессмысливания индивидуальных жизненных усилий. В культурно-исторической ретроспективе страх перед старостью и смертью ослаблялся верой в «жизнь после жизни», божественное воскресение. Утрата этой веры привела к восприятию бытия принципиально незавершенным и лишенным смысла, но в тоже время к стимулированию философско-психологического осмысления жизни и поиска смыслов индивидуального саморазвития.
Геронтофобия. Пожилые люди не желают покидать границы взрослости, «молодятся»; даже в возрастной психологии появляются термины «поздняя взрослость», «третий возраст», «золотой возраст», а в быту на смену тернов «старый» и «пожилой» приходят «человек в солидном возрасте», «очень хорошо сохранившийся человек» и оксюморон young-old. Если раньше старость уважалась и почиталась социумом, ассоциировалась с опытом, мудростью, знанием, то в наши дни стариков часто воспринимают как бесполезных, деградирующих людей, не в состоянии жить полноценно. И хотя такие бытовые заблуждения и эйджисткие стереотипы были многократно опровергнуты, они продолжают пагубно влиять на стареющего человека, вызывая стеснение своего возраста, усиливая страх перед старостью. Сегодня легко заметить тенденцию отрицания смыслов и ценности старения, фобическое вытеснение ее рефлексии из целостной линии жизненного пути, «современная культура не признаёт за старостью никакого собственного смысла – ей на долю выпадает только символизировать абстрактную жизнь, взятую в аспекте ее непрерывного воспроизводства»24.
Доминирующая в современном обществе установка на «нестарение» захватывает практически все сферы жизни человека, в том числе медицинскую и социальную геронтологии. Вместе с тем, в период поздней взрослости и старости перед человеком стоит более серьёзная задача, нежели сохранение активности.
Старость, равно как и любой другой период жизни, можно рассматривать с разных ракурсов (биологического, социального, медицинского и т.д.), однако данная многомерность не должна уводить от фундаментального, сущностного в человеке, данные аспекты личности на данном возрастном этапе выступают очень значимыми.
Е.Е. Сапогова, говоря о экзистенциально-психологическом анализе старости, подчёркивает следующее: «если физиологическое старение еще, видимо, можно как-то отсрочить или вытеснить из сознания, от реалий старения психологического уйти невозможно, поскольку речь идет о естественной смене поколений (уходе одних и появлении других) и неминуемом позиционировании себя на шкале «жизнь-смерть», о реалиях собственного превращения в «субъекта небытия», о вопросах своего умирания»25; и далее «фактически речь идет о том, чтобы от эмпирического осмысления старости перейти к пониманию экзистенциальному»26
Примечания
1
См. например, Басов И.А. Актуальность экзистенциального подхода в психологическом сопровождении пожилых людей // EuropeanSocialScienceJournal (Европейский журнал социальных наук). 2017д. № 1. С. 369-373.
2
Басов И.А. Взаимосвязь смысла жизни и субъективного благополучия в период поздней взрослости (результаты диссертационного исследования) / И.А. Басов – Москва: ЛитРес: Самиздат, 2019; Басов И.А. Экзистенциальные и холистические аспекты взрослости: продолжить что есть или начать с чистого листа / И.А. Басов – Москва: ЛитРес: Самиздат, 2020.
3
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 339.
4
в этом разделе мы во много обращаемся к нашему диссертационному исследованию, но без обилия научных ссылок.
5
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 109.
6
Басов И. А. Экзистенциальные задачи позднего возраста // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2017а. № 10. С. 508-518.
7
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 140.
8
цит. по: Ермолин Е.А. Миф и культура. – Ярославль: Александр Рутман, 2002, с. 70-71.
9
Фромм Э. Иметь или быть? – М.: Прогресс, 1990, с.11, выделение автора – И.Б.
10
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 708.
11
там же, с. 710-711.
12
Психология старости: хрестоматия: учебное пособие по психологии старости: для факультетов: психологических, медицинских и социальной работы / ред.-сост. Д.Я. Райгородский – Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2004, с.399.
13
Топоров В.Н. Судьба и случай // Понятие судьбы в контексте разных культур. – М.: Наука, 1994. С. 38-65.
14
Лидерс А. Г. Кризис пожилого возраста: гипотеза о его психологическом содержании // Психология зрелости и старения. 2000. № 2. С. 6 – 11.
15
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 397.
16
Ялом И. Д. Экзистенциальная психотерапия. М.: Римис, 2008, с. 252.
17
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 403, выделение автора – И.Б.
18
там же.
19
Налимов В.В. Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье. – М.: Прогресс-традиция, 2000, с. 16-17.
20
Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. – М.: Изд-во РГГУ, 1998, с. 152.
21
Бадью А. Делез. Шум бытия. – М.: Прагматика культуры; Логос-Альтера, 2004, с. 53.
22
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 410.
23
Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблема относительной эмансипированности от «внешнего» и «внутреннего» // Психол. Журн. 1995. Т. 16, с. 15.