Я обернулась на голос. Он принадлежал показавшемуся из-за угла особняка немолодому коренастому мужчине с седым ежиком на голове.
– Я ищу автомеханика, – объяснила я. – Эмин, если не путаю. Гараж заперт, а внутри моя машина.
– Помню, помню, – улыбнулся мужчина, подойдя ко мне. – Я видел, как ее на буксире везли. А что, серьезная поломка?
– Эмин сказал, что серьезная. Я подумала, что вдруг на деле оказалось не так. Просто мне нужно уезжать.
Мужчина пожал плечами, и я поняла, что бежать некуда.
– Если Эмин сказал, что дело дрянь, значит, так оно и есть, – окончательно убил мою надежду мужчина. – Но вы не беспокойтесь, пожалуйста. У парня талант «лечить» всякие механизмы. Я, кстати, Егор Николаевич, работаю прямо тут.
– Очень приятно, а я Таня.
– Танюша, значит. А вот мое место работы.
Он вытянул руку в сторону ворот. Я не поняла значение этого жеста.
– На воротах, что ли, стоите? – предположила я.
– Да по-разному бывает, – улыбнулся Егор Николаевич. – Ночью делаю обход территории, потому что камер видеонаблюдения нет. А днем слежу за воротами.
– Разве они не автоматические?
– Все верно, но кнопку-то нажимаю я, – подмигнул сторож.
Он казался довольно симпатичным человеком. С людьми, подобными ему, у многих с первых же минут знакомства завязываются теплые отношения, которые со временем могут перерасти в тесную дружбу. Очень хорошо, что я пообщалась с таким человеком. В отличие от него Елена Шумская выглядела настоящей глыбой льда, одетой во все черное.
Я с сожалением посмотрела на двери гаража.
– А такси за мной сюда приедет, Егор Николаевич?
– Приедет, но цену загнут нехило.
Я вздохнула. Надо же было так попасть. Шумский пропал, Елена пришпилила презрением, а машина, значит, под замком. Ну, просто весь набор.
– А вы разве на праздник не останетесь? – спросил Егор Николаевич. – Я подумал, что вы из числа гостей, только что-то с машиной по пути случилось. И с хозяином знакомы.
И этот туда же.
– Я оказалась здесь случайно, – терпеливо объяснила я. – О том, что тут планируется сейшен, ничего не знала. Жену Василия не знала.
– А в итоге попали с корабля на бал. Минуту.
Он достал из кармана мобильный, прижал его к уху.
– Понял, – коротко ответил сторож.
Раздался короткий писк, и я увидела в его руке небольшой пульт. Створки ворот тут же стали медленно разъезжаться. В открывающемся проеме показался черный джип.
Сторож осторожно взял меня под руку и увлек в сторону.
– Уйдем с дороги. Надо быть осторожным.
В голове мелькнула шальная мысль: если тут постоянная автодвижуха, то, может быть, меня все же кто-то подбросит до Тарасова? Или хотя бы до ближайшей остановки? Ну, если с такси не срастется.
Не срослось. Потому что в следующее мгновение джип замер в метре от крыльца. Я не успела заметить, кто сидел за рулем, да и зачем мне это?
Пока водитель возился в салоне, я успела заметить Шумского, идущего в моем направлении. В руке он держал кружку.
– Ну и куда ты делась? – недовольным тоном спросил он. – Я вернулся, а тебя нет. Держи свой кофе. Слушай, а сигаретой угостишь?
Вся эта суета, в которую я попала, порядком надоела, но спасало то, что вокруг были сплошь незнакомые лица и пейзажи. Утомляла, скорее, какая-то неопределенность. Я не знала, как себя вести. Вроде бы с хозяином была знакома. Вроде бы в дом меня пригласил он. И на семейный праздник тоже. Но стоило ему уйти, как появилась Елена Шумская, но уже со своими принципами и отношением к незваным гостям.
Вот ненавижу такие ситуации. Неловкие, неудобные, и ты просто не знаешь, как себя вести. Поэтому я и выбрала побег, вместо того чтобы сидеть рядом с незнакомыми людьми и поднимать бокалы.
Василий четко угадал мое настроение. Вручив кофе, он утащил меня за ворота, которые после прибытия джипа так и остались открытыми.
Мы медленно побрели вдоль пустой трассы.
Василий то и дело прислушивался и смотрел на дорогу.
– Еще люди приедут, но это не точно. Обещали быть, но могут задержаться.
– Стульев-то хватит на всех?
– Так и будет-то всего человек десять, и то вместе с детьми. Слушай, Тань…
Он остановился. Я сделала то же самое.
– На Ленку не смотри. И не слушай по возможности. У нее сейчас проблемы на работе, вот и бесится. Я вообще не знал, что она уже вернулась домой. Думал, вы не столкнетесь.
– Ошибся. Столкнулись.
Шумский глубоко вздохнул.
– Все непросто, Тань.
– Да ладно, расслабься. Но мне все же лучше уехать, – сообщила я. – Покурил?
– А? А, да.
– Пойдем обратно.
Он выглядел расстроенным, и было непонятно, кто в этом виноват: его драгоценная Елена Горгоновна или я, так некстати свалившаяся на его голову.
Вспомнились слова Кирьянова, который воочию наблюдал за Шумским в то время, когда он исполнял служебные обязанности. Тогда Киря описал его как отпетого хама. Вскоре после этого случая я узнала, что попала под сокращение, и ушла из полиции. А вот Шумский еще какое-то время оставался в отделе, под надежным крылом подполковника. И о своем невоспитанном сотруднике он больше не упоминал. Обронил только пару слов спустя какое-то время: «Васька Шумский заявление об уходе написал». Я даже не стала спрашивать о причине увольнения – неинтересно было.
– Подожди минуту, – вдруг попросил он и снова остановился. – Останься, прошу.
С чего бы у него вдруг возникло сильное желание непременно удержать меня? Честное слово, я даже не знала, что и думать. Шумский никогда не испытывал ко мне ни нежных, ни дружеских чувств, и сейчас ничем подобным и не пахло.
Может ли быть, что я нужна ему была в качестве моральной поддержки? Похоже на то. Судя по всему, Елена могла себе позволить «строить» мужа перед другими.
Шумский, очевидно, полагает, что мое присутствие ее сдержит.
Однако была и другая сторона вопроса – я.
Ожидая на обочине пустой дороги обещанную стариком Добровым помощь, я и не предполагала, что окажусь на празднике чужой жизни. Не совсем чужой, правда, но мы с Василием и раньше не были друзьями. То ли дело Мельников, Папазян или Киря, с которыми и пятьдесят лет спустя я бы с удовольствием опрокинула пару бокалов вина. Под разговоры о личной жизни с их половинками, если, конечно, таковые найдутся и захотят посидеть в нашей теплой компании. Я просто уверена, что на меня бы никто не давил и я бы чувствовала себя не стесненно, а комфортно. Это был бы потрясающий вечер.
Чего нельзя было сказать о предстоящем вечере. Я злилась на себя, потому что проявила слабость, поддалась эмоциям и не смогла отмахнуться от надменной Шумской.
В обычной жизни мне ничего не стоило не обращать внимания на выпады недовольных в мою сторону. Скажу больше – я умела гасить чужую агрессию. Но сейчас я была даже не на своей территории.
Искоса взглянув на Шумского, я вдруг увидела вместо него слабого мужика, задавленного проблемами, которые он тщательно хочет скрыть от посторонних. И внезапно испытала острый приступ жалости.
Для него было очень важно, чтобы я присутствовала на празднике. Интересно почему?
– Во сколько начало? – спросила я.
Василий приблизил запястье к глазам. Его наручные часы, наверное, стоили как крыло «Боинга».
– В шесть. Осталось два часа.
– Значит, так, – решительно заявила я. – Я останусь, Вась. Ради тебя, потому что ты сегодня здорово мне помог. Поздравлю от души, потому что очень за тебя рада. Как ты? Как жил все эти годы?
– Я полюбил человека, Тань. Ну, думал, что так затянет. До нее жизнь была черт-те чем, а с ней стал совсем другим.
– Счастлив, значит?
– Не без пятен на солнце, но верю в то, что все будет хорошо.
Последние слова были произнесены не с такой радостью. Проблемы. Понятно. Но как же он оптимистично смотрит в будущее.
– Ты справишься, – сказала я. – Слушай, насчет машины…
– Верь мне, – перебил меня Василий. – Эмин починит, обещаю. Завтра утром можешь спокойно садиться за руль и отправляться в Тарасов.