- Вот, пожалуйста! Мне это совсем легко.
- Нет,- вымолвил Зямщиц с тоской.- Вы, как и все, глядите в переносицу. Я
не вижу, я не чувствую ваших глаз. К тому же вы похожи на орла
- В моих жилах течет кровь горца,- без всякой гордости сказал Арчеладзе.-
Мужчина - это орел!
- На орла приятно смотреть, когда он в небе,- мечтательно проговорил
Зямщиц.- Но если он сидит на твоей груди... Он облезлый и старый, запах
падали... На лапах грязь. Нет, не грязь, а кровь с шерстью... И дышит в
лицо!
Арчеладзе оглянулся на машину, где сидел сопровождающий Зямщица медик, и
стал постепенно заворачивать к нему. Собеседник был еще болен, навязчивые
картины будоражили разум, перегруженное впечатлениями сознание едва
удерживало его в состоянии реальности.
- Забудьте об этом,- мягко посоветовал полковник.- Все теперь в прошлом, а
вы еще совсем молодой человек... Чем собираетесь заняться после... отдыха?
- Еще не знаю,- как-то по-детски вздохнул Зямщиц.- Скорее всего, экологией.
- По всей видимости, международной? - уточнил Арчеладзе.
- Возможно... Хотя мне предложили сняться в рекламном ролике.
- Что же рекламировать?
- Бритвы "Жилет"...
- Это совсем не плохо!
- Что- не плохо?- неожиданно рассердился Зямщиц.- Рекламировать эти...
драные бритвы? Между прочим, наша отечественная фирма "Нева" лучше всех в
мире! - Он приблизился вплотную к Арчеладзе и заговорил доверительно: -
Они что делают? Они берут нашу "Неву", штампуют из нее три "Жилета" и
продают. Но одним нашим лезвием я могу три раза побриться, а этих
"Жилетов" мне нужно три на один раз!
Острый глаз Арчеладзе неожиданно зацепился за лацкан пиджака собеседника,
вернее, за то, что было под ним. Возбужденный Зямщиц слегка развел плечи,
и из-под лацкана показался круглый значок со свастикой на желтом фоне.
Ничего бы в этом не было поразительного - подобный товар можно уже купить
в газетных киосках,- но дело в том, что фашистский партийный значок был
настоящим и... золотым.
Этот металл Арчеладзе мог определить на ощупь, с завязанными глазами...
- Наверное, я займусь экологией международных отношений,- между тем
продолжал Зямщиц.- Нельзя засорять нравственную атмосферу соседей, лить
помои в наши чистые реки...
- Простите,- осторожно остановил его Арчеладзе.- Вы к какой партии
принадлежите?
- Принадлежал к коммунистической,- признался тот.- Теперь ни к какой.
Спрашивать в лоб о значке не имело смысла; происхождение его следовало
установить оперативным путем. Золотые партийные значки носили только
высшие чины в гитлеровской Германии. Его мог привезти из-за рубежа и
подарить сыну Зямщиц-старший, работник МИДа. Но такой подарок показался
Арчеладзе и неуместным, и в недавние времена даже опасным для карьеры.
Бывало, "мидаков" за джинсы делали невыездными...
А значок опять между тем тускло блеснул за лацканом...
- Меня теперь совершенно не волнует политика,- продолжал Зямщиц.- Все, кто
ею занимается всерьез,- больные люди. Они не осознают, что дальше так жить
невозможно. Паранойя - заразное заболевание, как грипп. Я теперь счастлив,
что избавился от нее. А вы спрашиваете, что со мной произошло на Урале!
Арчеладзе окончательно убедился, что Зямщиц пока еще невменяем.
- Значит, штампуют из одной "Невы" по три "Жилета"?
- Представьте себе! А я так устал от одноразовой жизни, которую
рекламируют. Хочется вечности... Атенон живет уже девятьсот лет.