– Так что, среди христиан есть те, кто живет, как евреи? – не понял Давид.
– Да, они исполняют десять Заповедей, моральный закон. То есть они также стараются не делать зла, быть честными и любить ближнего как себя. Иисус не отменял Заповеди, напротив, возвысил их.
Петя напрягся. Он знал, что родители Давида сейчас были бы очень сердиты, если бы услышали их разговор, но он понимал, что не отец начал его и не навязывает Давиду ничего.
– Так значит, это все нужно для неевреев, чтобы они могли приблизиться к Всевышнему? – было заметно, что Давид не относил слова собеседника к себе. – А для евреев еще много что нужно делать… Всевышний так сказал. Так значит неевреи, которые исполняют Заповеди, не становятся евреями, но они, наверное, становятся ноахитами44. С ноахитами нам можно общаться и иметь общие дела. Может быть, поэтому мои родители разрешили мне с Петькой дружить.
– А кто такие ноахиты? – удивился Петя.
– Ну, это неевреи, которые у папы учатся, – ответил Давид.
– Тема, конечно, очень интересная, и все же я думаю, сын, что тебе не нужна бар-мицва, – улыбнулся Федор Петрович, заканчивая разговор. Группа подходила к дому Давида, и пора было прощаться. – Давид, постарайся больше не забывать важные встречи, а то тебя перестанут к нам отпускать.
Федор Петрович понимал, что, несмотря на его неодобрение, мальчики будут поднимать не одну сложную тему, и волновался за сына. Для него было важно, чтобы сын шел по его стопам, но мудрый отец сознавал, что у младшего сына, как и у всех детей, свой путь. Петя будет изучать еще много правил, обычаев и традиций, и отец надеялся, что они с женой заложили твердое основание его веры, и молился, чтобы, проверяя внешние традиции, сын оставил незыблемой духовную и моральную основу.
Родители Пети не хотели, чтобы их сын посещал синагогу, но, как и предполагал Федор Петрович, мальчик тайком пошел, когда его друг проходил бар-мицву. По окончании праздника Петя подошел к раввину.
– Ицхак Абрамович, а мне можно пройти бар-мицву?
– А ты обрезан? – спросил раввин.
– Нет.
– И ты согласен обрезаться, стать иудеем и отказаться от христианства? – продолжал раввин.
– Нет.
– Тогда нельзя, – спокойно и твердо ответил Ицхак Абрамович.
– Понятно. – Петя отошел от раввина, но почему-то ему стало грустно. Возможно потому, что он хотел быть с народом своей матери, но не мог согласиться принять условия, которые ему поставили.
Глава 10
Коридоры кончаются стенкой,
а тоннели выводят на свет.
В. Высоцкий
Лето пролетело почти незаметно. Каждое воскресение вечером мальчики выступали в парке, и им это очень нравилось. Первая сценка была самой большой и в ней участвовало много ребят, и поэтому ее смогли показать только два раза. Но потом ребята сочиняли менее грандиозные вещи, и их легче было исполнить. И все же на «Обезьянку Ли-ли» в воскресение приходило много детей с родителями. К осени площадка для зрителей наполнялась как в день защиты детей, на дебюте творчества мальчиков.
Петя даже отказался ехать в лагерь на отдых, потому что не хотел пропускать воскресное выступление. Отец не возражал, что сын пропускал вечерние собрания в церкви. Он понимал, что в собрании сын будет только слушать, если не убежит во двор поболтать с другими подростками, а на площадке он будет рассказывать о жизни по Заповедям, пусть даже не называя имени Бога прямо. К тому же, в сценках участвовали одноклассники, дети из неверующих семей, и в процессе подготовки некоторые из них стали сами задумываться о Боге и пришли на собрание.
Федор Петрович и сам нередко ходил с ребятами, слушал их выступление с площадки для зрителей, а потом заводил беседы о Боге с теми, кто находился рядом. Он знал также, что нередко после выступлений у мальчиков спрашивали, откуда они берут темы, и оба отвечали, что берут темы из Библии.
Родители Давида не возражали, что их сын говорит также, как и его друг: «из Библии». Ведь среди слушателей не часто можно было встретить евреев, а раввины считали, что для народов мира Тора закрыта. Так что пусть читают свою Библию. Хорошо, что хоть так они узнают о Едином Боге.
Не все раввины поддерживали Ицхака Абрамовича в его решении, но он был достаточно самостоятельно мыслящим человеком, чтобы не расстраиваться по этому поводу.
Зная бурный темперамент и характер своего сына, Ицхак Абрамович радовался, что тот не посещает дворовые компании и кружки революционно настроенной молодежи, к которым принадлежал их старший сын.
У Пети и Давида была еще одна причина, по которой они не хотели никуда уезжать на отдых. Одна из девочек, игравшая в сценке, нравилась им обоим. Когда-то, еще в пятом классе ребята обнаружили, что им нравится одна и та же девочка и они пообещали друг другу, что ни одна девчонка не разобьет их дружбы. Теперь, когда Пете понравилось проводить время с Таней, он старался не думать и не замечать, нравится ли она Давиду. Мальчик просто радовался, когда Таня приходила на репетиции, любовался ее игрой в сценке. Он не приглашал ее никуда и не проявлял особых знаков внимания, словно боясь спугнуть сказку.
Но со временем взгляды Пети заметили одноклассники и стали подшучивать. В один из дней Таня пришла на репетицию с перебинтованной кистью руки.
– Что случилось? – заботливо поинтересовался Петя.
– Нож сорвался, когда я хотела открыть банку консервов, – ответила девочка.
Петя невольно поморщился.
– Сильно?
– Ощутимо. Но зашивать не пришлось – сдержано ответила Таня.
Перед началом репетиции ребята как всегда ставили стулья в круг, и Петя не позволил Тане поднять стул. Он подхватил его и поставил к другим.
– Тебе не стоит поднимать тяжелое, – тихо произнес он, почти не глядя на девочку.
– Спасибо!
Давид, молча наблюдавший за этой короткой сценой, сжал зубы, невольно схватился за сердце, сжав рубашку в кулаке, и буркнул себе под нос:
– Да ты издеваешься! Ну почему опять? Не такие уж мы разные, как видно! Что за напасть!!
Петя с Таней не слышали этого возгласа досады и боли и продолжали разговаривать. Они сели на стулья, стоящие рядом, а Давид постарался отойти подальше. Мальчик решил отойти в сторону и уступить другу, но это далось не просто. Таня очень нравилась Давиду, и он никак не мог решиться с ней заговорить не только по делу. Даже на репетиции Давид терялся и тушевался при виде Тани.
Видя, что она охотно откликнулась на ухаживание Пети, Давид решил не мешать… если хватит сил. Но уехать на каникулы куда бы то ни было он просто не мог. Где-то в глубине души он надеялся, вдруг Тане что-то не понравится? Он согласен был стать вторым, любым по счету жаждущим внимания девочки, настолько сильно она нравилась. Но отбивать Давид не мог – не позволяла внутренняя порядочность и воспитание.
Он попытался скрыть свои чувства от всех, но отец все же заметил. Он видел детей на репетиции и решил, что пришло время для серьезной беседы. Однажды вечером он пригласил их обоих в гостиную.
– Давид, Петя, я думаю, что пришло время серьезного разговора, – начал он. – Вы взрослеете и начинаете смотреть на девочек.
Ребята смущенно опустили глаза, но раввин продолжал.
– Это хорошо, но еще не пришло время для серьезных отношений. Раньше в религиозных кругах мальчиков женили в тринадцать, чтобы избежать искушений. Но в нашем обществе молодым людям запрещают жениться до восемнадцати лет, в этом тоже есть смысл, ведь дети не могут обеспечить семью.
– Ну мы еще вообще не думаем о женитьбе, – вставил смущенный Петя.
– Но природа всегда возьмет свое и поэтому я пригласил вас сюда – прервал его Ицхак Абрамович. – Запомните дети, что мужчина никогда не должен забывать, что он – священник. Женщина будет стараться стать такой, какой мужчина хочет ее видеть. И поэтому перед Всевышним мы отвечаем за своих женщин. Б-г спросит с нас за то, какими стали женщины, с которыми мы общаемся. Поэтому очень важно относиться к ним со всем уважением и достоинством. Нельзя позволять себе вольности, унижающие достоинство девочки!