Окутанные уверенностью и теплом, они заснули в обнимку, так, словно за окном не было стаи хищников, ожидавших скорейшего исхода и оголодавших на морозе.
День четвёртый.
– Видишь, вон там дорога домой, – сказал Эрган, указывая на проносящиеся огни вдалеке. – Тут совсем не далеко. Надо чуть-чуть проехать.
Она и муж стояли возле их машины, на дороге, ведущей от домика к трассе. Ровно там, где они её бросили.
– Надо чуть-чуть проехать. – повторил муж.
Глаза её наполнились любовью и счастьем. Её родной, близкий и любимый человек снова рядом с ней. Она может его обнять, прижаться к нему и снова стать беззащитной женщиной, возле своего сильного мужчины – добытчика. Мужчины, который может защитить её от всех неприятностей и способен разрешить все трудности.
Уткнувшись в его куртку, она не сразу слышит его повторяющиеся слова: «Надо чуть-чуть проехать».
Он отстраняет её от себя.
– Поехали. Там люди, они помогут. – говорит он ей, глядя прямо в глаза.
– Сейчас, сейчас, я только девочек возьму и, конечно, поедем. – соглашается Умсура.
Она отходит от машины и идёт в направлении дома, счастливая и воодушевлённая. Выйдя на опушку, она замечает на крыльце волчицу, ту самую, что набросилась на её мужа первой. Жена оглядывается назад, чтобы убедиться, что муж там и он жив. Всё верно, Эрган стоит около автомобиля и улыбается ей. Она снова переводит взгляд на крыльцо, волчица медленно ступает вниз, не сводя глаз с Умсуры. Женщина разворачивается, чтобы позвать мужа на помощь, но ничего не происходит. Крик застревает внутри. Снова взгляд назад, её враг становится ближе. «Бежать!» – проскальзывает в голове, но ноги, налившиеся свинцом, её не слушаются. С трудом переставляя их, она идёт к машине, периодически оглядываясь в сторону опасности. Волчица снова играет с ней в игру, сохраняя расстояние между ними, мягко шагая по пушистому снегу, поднимая белоснежные хлопья вверх. Наконец, женщина разрывает невидимые оковы и бросается вперёд, к спасению. Подбежав к машине, она видит своего мужа за рулём, который сидит, не шелохнувшись, и смотрит строго вперёд. Она дёргает ручку двери, чтобы открыть, но безрезультатно.
– Эрган, открой дверь, – барабаня по стеклу, наконец-то обретает возможность, кричит она. – Открой дверь. Помоги мне.
Но муж неподвижен, словно восковая кукла. Беглый взгляд в сторону дома, на дороге никого нет. Её преследовательница исчезла. Пытаясь найти своего охотника, Умсура начинает озираться вокруг, но никого нигде нет. Застыв, она снова стучит по стеклу, с просьбами помочь ей и впустить. Но результат неизменен. Безысходность. Опять.
Внезапно, она слышит рычание, которое исходит из-за автомобиля. Рычание приближается. Через мгновение спереди машины вышла она – волчица. Мгновение и охотник настигает свою жертву, пасть хищника смыкается на правом бедре женщины. Резкая и невыносимая боль пронзает её насквозь. Она чувствует, как зубы проникают в её мышцы, разрывая волокна….
Умсура проснулась от собственного крика. Старшая дочь толкала её, пытаясь разбудить.
– Мама, проснись. Скорее проснись – повторяла она, – успокойся, всё хорошо, это всего лишь сон.
Спустя пять минут, после того, как мать пришла в себя, дочь спросила: «Тебе снился папа?»
– Почему ты так решила? – машинально поинтересовалась мать.
– Ты называла его имя и просила помочь, а потом стала стонать и затем проснулась с криком. – пояснила Саяна.
– Да, приснился плохой сон. Не переживай, это всего лишь сон. – она свесила ноги с кровати и решила встать.
Опустив ноги на пол, она резко поднялась и с криком боли рухнула вниз. От шума проснулась младшая дочь. Резкая боль, словно проникшая из сна, прострелила в правой ноге. Мать взвыла от боли, не понимая, что с ней происходит.
Младшая протёрла глаза и свесившись с кровати, смотрела на лежащую на полу мать и на сестру, которая сновала рядом и помогала матери подняться на ноги.
– Придвинь стул, я попытаюсь сесть, – скомандовала мать.
Старшая быстро принесла стул и поставила рядом, после чего помогла матери сесть на стул.
– Мама, что случилось? – не понимая причину произошедшего с матерью, спросила Саяна.
– Сон, – кряхтя, начала пояснять мать, – там, во сне, меня укусил волк в ногу. Точнее волчица. Видимо, это типа фантомной боли. Уверена, что это пройдёт.
– Мама, давай ложись, должно пройти. Это будет лучше, нежели ты будешь сидеть. А я пока приготовлю поесть, – старшая дочь была решительна в своих словах и возражения не допускались.
После того, как она помогла матери лечь на кровать и ввела в курс событий сестру, она принялась за готовку еды.
Готовка, это было громко сказано. Накидав досок в печку, она растопила снег в кружках, который до этого принесла сверху, немного подразнив волков снизу, которые пытались достать до неё, выпрыгивая вверх. Кроме снега, она подогрела остатки супа для младшей.
Боль в ноге проходила, но очень медленно, в связи с чем, весь день Умсура провела в кровати, не сомкнув глаз, словно боясь, что ужасный сон продолжится.
Дочки спали рядом, охраняемые вниманием матери, периодически просыпаясь, чтобы попить воды.
К вечеру, Аико застонала, что она хочет очень сильно есть, а её животик говорит, что он хочет кушать. Талая вода не спасла ситуацию. Ситуацию решило время, с наступлением ночи, Аико перестала ныть и уснула. Мать и старшая дочь сидели в нерешительности, думая, что же делать завтра, послезавтра и после-послезавтра, как спасать ситуацию.
– Ладно, – сказала мать, – давай ложиться спать, утром, когда рассветёт, что-нибудь придумаем. Возможно наверху, что-то есть, может мужчины что-то нам оставили. Снег, таявший в кастрюле и кружках явно не могли полностью спасти ситуацию.
– Нет там ничего, мама, я несколько раз лазила и ничего не видела. – решительно возразила дочь.
– Завтра при свете дня посмотрим, не торопись, Саяна, – резко, с долей раздражения, отрезала мать. – А сейчас давай спать. Завтра придётся рубить кровать, а для этого нужны силы.
Дочь ложится посередине, обнимая младшую сестру. Умсура ложится на краю, помогая себе закинуть ногу на кровать. Проверив, что дочери все укрыты, она кладёт руку на старшую и уставившись в потолок обдумывает завтрашние действия, завтрашнее выживание.
День пятый. Ночь.
Открыв глаза, Умсура попыталась пошевелить больной ногой. Боль ещё сидела внутри, но уже не так сильно, как ранее. Проверив, что девочки спят, она медленно поднялась с кровати и превозмогая боль, направилась к двери в переднюю. По пути, она взяла со стола пустую кружку, предварительно перелив содержимое в другую, прихватила ложку, нож и волоча ногу добралась до передней, где оставила весь инвентарь, и вернулась в комнату за табуреткой. Используя как опору, женщина вытащила её из комнаты и поставила возле газовой плиты. Тяжело опустившись, она позволила себе передохнуть. Пот лил с неё градом, выдавая её усилия и её возбуждённость тем, что предстояло сделать.
Отдышавшись, Умсура открыла вентиль на баллоне, достала спички из кармана брюк и зажгла огонь на одной из конфорок, осветив помещение синим светом маленьких язычков пламени.
Женщина застыла, собираясь с мыслями и планируя, что и в какой последовательности надо делать дальше. После того, как пот перестал литься ручьями, она раскрыла перочинный ножик и лезвием положила его на огонь. Ещё немного передохнув, дождавшись, когда кончик лезвия станет красным, она сняла его и положила на кружку, оставив остывать. Затем, она стянула штанину и термобельё с больной ноги.
Собравшись духом, дождавшись, когда нож поостынет, она отрезала штанину термобелья и отрезком обвязала ногу выше бедра, сильно перетянув её. Мысли, сомнения и разнообразие различных выходов из сложившейся ситуации обуревали её. Но решение уже было принято, и отступать назад было некуда. Зубами она сжала штанину брюк, взяла нож в руку, помедлив собралась с духом и размахнувшись вонзила сверху вниз, в край бедра больной ноги, 85мм остывающего металла. Взвыв от боли, которая ей напомнила ту, что она испытала во сне, она зубами сжала синтетическую материю зимних брюк. Слёзы боли выступили на глазах. Лезвие прошло насквозь. Отойдя от шока, она немного пошевелила лезвием. Моментально жуткая боль отозвалась в ноге, пронзив всё тело. Тонкая струйка крови стекала с кончика ножа.