И уже предвкушая морскую соль на губах, прохладную зеленькаспийской
волны и эту неповторимую разнеженную усталость, я прошел сквозьтолпуна
регистрацию билетов, сдал свой рюкзак в багажислегкойсумкойчерез
плечо вышел на летное поле, к самолету. "ТУ-104" -старенькийреактивный
лайнер-тихоход - стоял возле стеклянного здания аэровокзала, но пассажиров
к трапу еще не пускали, шла загрузкабагажа.Громоздкие,запрещенныек
провозусамолетамиящикииогромные,перевязанныебечевкойфибровые
чемоданы с дырочками, чтобы овощи и фрукты не задохнулись в дороге.Среди
этих неуклюжих вещеймойрюкзачишковспорхнулврукахгрузчиковкак
детский мяч. Я увидел, как, напрягаясьоттяжести,грузчикиподнялии
стали заталкивать в самолет тяжеленный цинковый гроб.
їЛететь с покойником! Какой бы я ни был современный,просвещенныйи
образованный, - примета есть примета, иясразувспомнилвсеприметы,
связанные с гробом. Если гроб везуттебенавстречу-этохорошо,это
значит, что неприятности и беды уже не ждут тебявпереди,авывезеныс
твоегопути.Ноесливпутитебясопровождаетгроб-ханадело,
какая-нибудь пакость обязательно случится.
Вот гады, подумал я с досадой. Ведь нельзя покойников впассажирских
самолетах возить, только в грузовых разрешается, ужя-товсеинструкции
"Аэрофлота"знаю,девятьлетлетаюповсейстранебезпередышки.
Безусловно, и тут не обошлось без взятки...
Чтобы отвлечься от этого гроба, я скользнулглазамипопассажирам,
выстроившимся у турникета перед выходом на летное поле. Толпа спекулянтов,
везущих зелень в Прибалтику, огромныекепки-"аэродромы",плоховыбритые
или вообще не бритые лица,темныемятыепиджаки,надутый,какиндюк,
майор-пограничникскруглымлицом,двепожилыеженщинывшелковых
узбекских платьях, какой-то тип вчерномпиджакесмаленькойтраурной
фотографией покойного родственника на груди... Стоп! Явгляделсявлицо
этого "типа". Да это же Зиялов, Олег Зиялов, мой одноклассник по бакинской
школе, я с ним в восьмом или девятом классе учился, вместе с уроков в кино
удирали, я у него на контрольных по химии списывал,аонуменя-по
литературе.
- Олег! - шагнул я к нему.
Мне показалось, что на какую-то долю секунды он словно окаменел ине
сразу взглянул в мою сторону (чтоестественно,когдатебяокликаютпо
имени) - нет, мне показалось,чтоонсловносделалвнутреннееусилие
взглянуть на меня. Впрочем, ведь у него кто-то умер, решил я,и,видимо,
это он везет гроб с покойником. В таком состоянии трудно переключитьсяна
какие-то посторонние вещи...
- Привет! Я - Гарин, не узнаешь? - сказал я, уже видя, чтоонузнал
меня, конечно. - Прими мои соболезнования. Кого ты хоронишь?
- Дядю, - ответил он как-то заторможенно и все еще смотрел на меняс
сомнением - мол, знает он меня или не знает.