Он слез с подоконника, протянул руку юноше. Тот, помедлив, сжал в свой широкой ладони пальцы преподавателя. Ладонь была шероховатая, а мозоли
были твердые как конские копыта.
— Желаю удачи,сказал Кениг.Она понадобится.
— За что обижаете? — ответил Засядько с легкой укоризной.Я приму только успех.
Глава 2
Когда колющий удар стал получаться самопроизвольно, без участия сознания, Засядько позволил себе передышку. Было без трех минут шесть вечера.
«Надо еще успеть попрощаться с Геннадием Ивановичем»,подумал он.
К одному из кадетов приходил по праздникам и воскресеньям старичок дядька, охотник рассказывать разные истории из жизни подвижников.
Александр, как и его товарищи, пристрастился слушать. Старик знал удивительно много. Его память, несмотря на преклонный возраст, хранила уйму
сведений и подробностей о жизни отшельников и аскетов. Однажды Засядько в порыве энтузиазма решил даже уйти в монастырь, ибо именно там идут
сражения с самым главным противником — Сатаной, но, к его удивлению, старик отсоветовал. Мол, сперва надо воевать его слуг, кои носят человечьи
личины, а с генералами Темного Мира надлежит сражаться генералам, а не зеленым кадетам.
Александр бегом помчался через двор. Ноги были сильные, руки крепкие, дыхание не сбивалось, а сердце даже не ускорило ритм. Жизнь хороша!
Старик по обыкновению находился в часовенке. В это время здесь бывало пусто, тем более сейчас, когда выпускники и преподаватели занимались
возлияниями в честь Бахуса.
Александр медленно подошел к старику. В часовне было тихо, прохладно, торжественно. Старик сидел в задумчивости, книга покоилась у него на
коленях. Он не молился, ибо губы его не шевелились. Просто отдыхал с закрытыми глазами.
Александр вздрогнул, когда старик, все еще не открывая глаз, сказал негромко:
— Зашел проститься, Саша?
— Да... гм... здравствуйте, Геннадий Иванович!
Старик открыл глаза, внимательно посмотрел на юношу. Александр в который раз подивился тому, какое у этого древнего деда одухотворенное лицо.
Голова и борода седые, руки с вздутыми синими венами, однако глаза смотрят бодро, просветленно, а голос мощный, словно у молодого парня.
— Это хорошо, что не забываешь,сказал старик.
— Разве я мог забыть,ответил Засядько с легкой обидой.Вы же знаете, как я вас уважаю. Даже в монастырь собирался! Может быть, даже зря не
пошел.
— И правильно, что одумался. Это раньше монастыри были единственными хранилищами духовности и светочами знаний. В то время, когда даже короли
погрязали в дикости и невежестве и не могли расписаться на собственных указах, монастыри хранили и умножали культуру. Теперь же их усилия
увенчались успехом: грамотность и образованность перестали казаться пороком. Посему не обязательно идти в монастырь! Даже нежелательно, ибо
теперь в светской жизни человек может для людей и культуры сделать больше...
— Теперь я это понимаю,ответил Александр.
Старик смотрел очень серьезно. Глаза были глубокие, внимательные. Если тело старело и дряхлело, то душа словно бы лишь набиралась мощи. И эта
она, мудрая и всепонимающая, сейчас смотрела на него из глубины глаз.
— Идти в большой мир, юноша. Ты силен духом, мир тебя не одолеет. Неси людям убеждение, что дух сильнее плоти, что разум выше скотства, что
духовность и наука важнее красивых вещей и сытной пищи.