Приведем здесь свидетельства трех великих пастырей – апостола Павла, преподобного Серафима, святого Иоанна Кронштадтского:
– Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет всё, что назначено тебе делать (Деян. 22: 10).
– Однажды случилось мне служить во Святый и Великий Четверток… После малого входа и паремий возгласил я, убогий, в царских вратах: Господи, спаси благочестивыя и услышины, и вошедши в царские врата навел на предстоящих орарем и возгласил: и во веки веков. Вдруг озарил меня луч как бы солнечного света. Взглянув на сияние, я увидел Господа Бога нашего Иисуса Христа во образе Сына Человеческого в славе, сияющего неизреченным светом и окруженного, какбы роем пчелиным, Небесными Силами: ангелами, архангелами, херувимами и серафимами. От западных небесных врат Он шел по воздуху, остановился против амвона и, воздвигши руки Свои, благословил служащих и молящихся. Затем Он, вступив в местный образ Свой, что у царских врат, преобразился… Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса Христа на воздухе, удостоился особенного от Него благословения. Сердце мое возрадовалось тогда чисто, просвещенно, в сладости любви к Господу[13].
– Воистину Христос во мне живет! Между тем я до сих пор был неискусен: не помышлял и не знал твердо, что Господь во мне! Это – Он, Всесвятый, так чуток во мне к малейшей нечистоте сердечной; это – Он побуждает меня самый зародыш греха в сердце – гнать вон из души![14]
Эти три свидетельства говорят об одном, о встрече со Спасителем мира, преобразившей ее участников и сделавшей их великими светильниками Церкви, такими, какими они нам известны сегодня. Час этой встречи не может быть назначен нами. Одних она, собственно, и обращает на путь пастырства; другие ждут ее, быть может, всю жизнь. Но и для тех, и для других, независимо от того, в прошлом или будущем она помещается, эта встреча должна стать точкой отсчета и мерой жизни. К ней надо готовиться всегда, потому что, как воспоминание Тайной Вечери, она всегда перед нами. И смысл, необходимость и оправдание пастырского богословия как науки и мировоззрения в том и состоит, чтобы идти навстречу ей, изучая и вживаясь в опыт тех, кто уже пережил ее.
Вопросы к параграфу:
1. Назовите основные группы источников пастырского богословия.
2. Что составляет основу литературы пастырского богословия?
3. Что должно стать главным опытом пастырской жизни?
Раздел 1. Богословские и канонические аспекты пастырства
Глава 1. Пастырское богословие как наука в русской духовной школе
Подготовка пастырей во все времена была одной из важнейших задач, стоявших перед Церковью. Необходимость постоянного решения именно этой задачи была одним из главных, если не сказать самым главным, стимулом развития духовного образования. Даже в самые тяжелые времена церковной истории не прекращалась подготовка священнослужителей. В годы гонений, разделений или межконфессиональных неурядиц, даже в скитаниях, вне своей канонической территории, Церковь старалась наладить эту подготовку, устроить духовные школы. Разумеется, в подобных стесненных условиях при решении этой задачи возникало множество серьезных проблем, однако не менее серьезные проблемы вставали и в периоды относительной стабильности церковной жизни: проблемы уже больше внутренние, связанные с составом дисциплин – как общего образования, так и богословского и специально-пастырского, – с постановкой и методами преподавания, с сочетанием образования и пастырского воспитания, теоретической и практической подготовки. Пастырское богословие, которое является, с одной стороны, неотъемлемой частью научной богословской системы, с другой стороны, богословским стержнем пастырской подготовки, долго не могло обосновать свой статус самостоятельной науки, свои объем, содержание, круг источников, методы и перспективы научного развития.
1. Пастырская подготовка в XVI–XVIII вв.
Обучение кандидатов в священство в той или иной форме велось на Руси с момента принятия ею христианства, но говорить о какой-то специальной программе пастырского образования довольно сложно. Обучение будущих священников включало две составляющие: общее образование и практическую подготовку к пастырскому служению. Школы более позднего времени также имели подготовку духовенства лишь одной из задач. Братские школы кон. XVI – нач. XVII в., хотя и имели в виду подготовку священников и проповедников, были озабочены, прежде всего, повышением уровня общего образования. Знаменитая Киевская школа XVII в., многие выпускники которой становились приходскими священниками или пополняли ряды образованного монашества, на протяжении первого столетия своей деятельности не считала подготовку духовенства своей специальной задачей. Общеобразовательный характер, без конкретной ориентации на подготовку священства, имели и другие школы XVII в.: Черниговский коллегиум, московская школа братьев Лихудов.
В начале XVIII в. в России стали появляться школы, непосредственной задачей которых являлась подготовка духовенства. С одной стороны, это явление было следствием государственной инициативы по развитию профессионального образования. С другой стороны, строгое распределение народа Российской империи по сословиям, согласно замыслу Петра I, постепенно соединило понятия «духовной службы» и «духовного сословия» и поставило перед необходимостью давать образование детям священно- и церковнослужителей.
Российские духовные школы первой половины XVIII в., хотя и брали за пример католические семинарии и коллегии, пастырскую составляющую образования реализовывали гораздо слабее их. Усиление внимания к пастырскому богословию как особому разделу богословского курса в российских духовных школах стало заметным ко второй половине XVIII в. В это время многие архиереи и ректоры епархиальных школ старались включить элементы пастырского образования в учебные планы, причем не сводя их исключительно к практической подготовке, а включая в общий богословский курс. Первым включил пастырскую составляющую в учебный курс богословия ректор Славяно-греколатинской академии (1769–1774) архимандрит Феофилакт (Горский).
Во второй половине XVIII в. первым учебником по пастырскому богословию, изданным в России, стала знаменитая «Книга о должностях пресвитеров приходских»[15], составленная двумя иерархами XVIII в.: епископом Могилевским, Мстиславским и Оршанским Георгием (Конисским) и епископом Смоленским и Дорогобужским Парфением (Сопковским) – однокурсниками по Киевской академии (окончили в 1743 г.). Это пособие по решению Святейшего Синода в 1776 г. было напечатано в Петербурге и разослано по всем православным храмам России и всем духовным школам. Авторы, основываясь на своем богословско-преподавательском, пастырском и архипастырском опыте, выделяли четыре аспекта пастырского служения: проповедь слова Божия, учительство примером личной жизни, совершение таинств и молитва. «Книга о должностях пресвитеров приходских» надолго стала ориентиром в деле пастырской подготовки в духовных школах.
Для этого периода – второй половины XVIII в. – наиболее показателен был пример митрополита Московского Платона (Левшина). Положив, как и другие, в основу пастырского образования в своих епархиальных школах «Книгу о должностях пресвитеров приходских», он дополнял его практическими составляющими: чтением Кормчей с применением к конкретным ситуациям, изучением пасхалии и основ гомилетики и литургики. Все студенты старшего богословского класса в его школах должны были составлять проповеди, произносить их в семинарском или академическом храме и за время обучения в этом классе посвящались в стихарь.