Потекли нервные дни, пропитанные каким-то обескураживающим настроением. Наш сетевой народ находился в томительном ожидании: что же теперь будет? Очевидность показывала, что ничего, всё, нам крышка, каюк. Бизнес развалился быстрее и легче карточного домика. Мы всё ещё собирались вместе, но уже не для принятия деловых решений и построения планов, а просто, спасаясь от чувства гнетущей безнадёги. В основном балагурили, смеялись; кто мог, делился весёлым нравом и верой в светлое будущее.
Спустя пару месяцев стало ещё веселее: деньги как-то совершенно кончились, и нечем было платить за съёмную квартиру. Варианты разбегания по домам отсутствовали, и голову ломило от поиска хоть какого-нибудь выхода. Неожиданно и очень вовремя проблема с проживанием решилась. Нам предложили, хоть и вдали от центра, трёхкомнатную квартиру, практически без мебели и фактически даром. Мы с Наташкой, собрав свои немногочисленные пожитки, перебрались в пустующие апартаменты. Туда же были перенесены наши, уже более не деловые, а товарищеские встречи.
Время текло, ситуация не менялась. Мы как могли поддерживали друг друга, пытаясь не унывать, и строили невообразимые планы на будущее. Вообще, я давно заметила, что чем хуже выпадает жизненный расклад, тем упорнее хочется мечтать о чём-то грандиозном и совершенно не реальном. Настолько устаёшь варится в соку собственных неудач, что без фантастики не обойтись! Это, наверное, какая-то защитная реакция мозга, – чтобы не сойти с ума от опротивевшей действительности, переключаться на фантазийные образы. И мне впервые стало немного понятно, почему жанр, называемый в искусстве «фантастикой», так востребован нынче в обществе. Испытала, что называется, на собственной шкуре.
Но, как говорится, нет худа без добра. В этот период материального ступора, мне наконец-то довелось познакомится с Наташкиной крёстной. Произошло это, как и всё значительное, случайно. Мы вяло прогуливались по центру города, грелись в лучах набирающего силу летнего солнца, перебирали варианты поиска средств. Смешно сказать, но мелочи не было даже на маршрутку. Дорога до новой съёмной квартиры занимала около часа пешком, и мы настраивались на долгую прогулку. В этот момент у Наташки зазвонил телефон. Уже по тому, как зазвенел её голос при ответе, я поняла, что разговаривает она со своей крёстной. Я не вслушивалась в их диалог, но почему-то тоже радостно улыбалась, только лишь глядя на Наташкино вмиг посветлевшее лицо. Непостижимы эти флюидные волны!
Закончив телефонное общение, Наташка сообщила, что ей надо срочно встретиться со своей крёстной, тут недалеко, у памятника, и что я иду с ней, и быстро. Мы живенько затрусили по направлению к договорённому месту. Внутри у меня появился уже знакомый комочек страха и волнения, но, признаться сейчас, вдруг, что мол, боюсь я эту твою крёстную, я не решалась. Надеялась тихо переждать в сторонке, пока они пообщаются.
Мы пришли раньше, поприветствовали, как полагается, памятник, и остановились перед ним в ожидании. Я, рассматривая в высоком голубовато-ярком куполе неба медленно двигающиеся облака, отчаянно уговаривала себя не бояться. Ведь тепло, хорошо, мирно, обстановка спокойная, люди приятные, и чувство страха, вообще, не уместно и не нужно. Вроде бы уговорила.
К нам подъехала большая чёрная «Волга», Наташка кинулась к ней, на ходу бросив мне: «Садись вперёд!». Я уселась, поздоровалась с пожилым, приятным мужчиной, сидящим за рулём.
– Познакомься, это моя крёстная, Ирина Аркадьевна… Ну а это, ты знаешь, – Наталья.
Неуклюже развернувшись, я машинально кивнула в ответ на это представление. На заднем сиденье сидела полноватая женщина средних лет. Лицо приветливо улыбалось, глаза же смотрели очень серьёзно.
– Здрасте!
– Привет!
Немного удивило обращение Наташки к своей крёстной. И даже не своей формой – на «ты», а чем-то иным. Тоном, что ли. Что-то очень доверительное, тёплое и бесконечно любящее было в нём.
– Ирина Аркадьевна, куда едем? – спросил водитель, обращаясь к зеркалу заднего вида.
– Натуля, вы куда? – она переадресовала его вопрос.
– Домой собирались.
– Говори адрес.
Наташка озвучила направление, и мы поехали. Я устроилась поудобнее, тихонько радуясь выпавшей вдруг возможности прокатиться на машине, да ещё и на переднем сиденье. Да, жизнь особо не баловала, и такая пустяковая вещь, как катанье на авто, вызвала во мне может не сильный, но ощутимый восторг. Приятно, в общем. Плюс – не надо пешком тащиться на край города.
Путешествие было недолгим. Те несколько минут, которые автомобиль проделал с приличной скоростью, каждый был занят своим делом. Водитель внимательно вёл машину, пара на заднем сиденье о чём-то негромко беседовала, я просто разглядывала проносящиеся мимо пейзажи, суетящихся людей. Мой волнительный комочек спрятался где-то в глубинах души и почти не доставлял неудобств: так, едва-едва трепетал, когда слышался с заднего сиденья грудной голос Ирины Аркадьевны.
Нас доставили к самому подъезду, мы тепло попрощались. Стоя на тротуаре, дружно махали вслед отъезжающей «Волге».
– И смотри, что у нас есть!!!
Наташка выставила передо мной ладонь, на которой красовалась крупная купюра.
– Ух ты! Сколько, сколько?! Пятихаточка!!!
Невероятно! Таких денежных знаков я давно уже в руках не держала. Как с неба свалились!
– Ты где взяла?!
– Ира дала! – поймав мой, не очень сообразительный взгляд, она махнула рукой в сторону уже уехавшей машины, и добавила: – И-ри-на Ар-ка-дь-ев-на!
– А-а-а… – до меня наконец-то дошло.
Не сговариваясь, мы, как две школьницы, запрыгали от радости. Ещё бы! На ближайшие пару недель у нас были деньги. И можно было не загружаться уже надоевшими мыслями, типа «на что же жить?» А это уже немало!
Был, конечно, определённый момент неудобства. Брать деньги у человека, насколько я поняла, вообще и не богатого, и не состоятельного, а даже наоборот, – как-то не хорошо. Да и когда получится отдать, тоже непонятно. Я озвучила свои возникшие сомнения.
– Да я отказывалась, а она и слушать не захотела! – ответ Наташкин показывал, что неудобство испытывала не я одна. – Разбогатею, всё верну.
На этом и сошлись. Не стали более омрачаться мыслями о неловкости своего положения и размышлениями о том, когда же наступит это сказочное -«разбогатею».
Позже, сидя на лоджии и наслаждаясь великолепным видом расцвеченного множеством красок лесного массива, к счастью, ещё не облагороженного стройными рядами бетона, железа и стекла, я раздумывала над состоявшимся знакомством. Для себя определила, что всё хоть и произошло неожиданно, но нормально. Хоть и вызывала во мне эта крёстная до этого запутанные и сложные чувства, сама по себе оказалась вполне обычным человеком. Каких много. Ну, может, глаза необычные, и голос. Взгляд очень чистый, думающий и понимающий. Не встречала раньше такого. И речь особенная, осознанная, что ли. Нет пустых звуков.
Однако знакомство – знакомством, но не это показалось мне главным. Как-то очень вовремя возникла эта крёстная. Буквально перед нашим парным «падением» в беспросветное отчаяние. Мы, как могли, веселили и поддерживали друг друга в последние месяцы нашего затяжного краха, однако силы были на исходе. Отсутствие понимание происходящего и веры в будущее могло нас доконать в любой момент. И по всем ощущениям складывалось, что сегодня и был этот момент. Внутренняя унылая безнадёга вот-вот было собралась обосноваться в моей душе (за Наташкину не отвечу), и тут вдруг опля! Нате вам машинку, прокатитесь-ка с ветерком, развейте печальку, и нате вам денежку, чтоб развеселиться окончательно! Очень уж всё неожиданно и очень всё вовремя. Будто специально…