Только маленькое облако дыма и пара указывало на то место, где еще недавно высился пароход.
ГЛАВА III. Как Роберт добрался до берега
– Господа, – сказал офицер, – я выйду в открытое море и останусь там до рассвета. Может быть, мы встретим какое-нибудь судно. Если же постараемся сейчас подойти к берегу, то, конечно, береговой прибой уничтожит катер…
Никто не возражал; все были ошеломлены и не могли говорить; но Роберт мысленно сказал себе, что офицер решил поступить разумно. Катер двинулся; однако не прошел и нескольких ярдов, как что-то черное поднялось рядом с ним. Обломок погибшего парохода! За него цеплялась женщина, прижимая к груди какой-то сверток. Она была жива, кричала и просила, чтобы ее взяли на катер.
– Спасите меня и мое дитя, – все повторяла она, – ради Бога…
Роберт узнал этот прерывающийся голос; спаслась молодая женщина, с которой он дружески сошелся. Она ехала со своим ребенком в Наталь. Он протянул руку, схватил ее, но офицер сказал каменным голосом:
– Катер перегружен. Если мы возьмем эту леди в катер, кто-нибудь должен выйти из него. Я сам выбросился бы в море, но мой долг остаться. Найдется ли мужчина, желающий уступить ей место?
Все мужчины – их было семеро, кроме матросов, – опустили головы и молчали.
– Вперед, – сказал офицер тем же каменным тоном, – она отпустит руки.
Роберт решился – и быстро сказал, обращаясь к офицеру:
– Мистер Томсон, даете ли вы мне слово: если я брошусь в воду, взять в катер ее и ее дитя?
– Конечно, мистер Сеймур.
– Тогда остановитесь, я выброшусь… Если кто-нибудь из вас останется в живых, скажите этой даме, как я умер, – и он указал на Бениту, – и прибавьте, что мне казалось, что она одобрила бы мой поступок.
– Ей скажут, – снова ответил офицер, – и если будет возможность, ее спасут.
– Держите миссис Джефрис, – обратился он к матросам,
– я оставлю для нее мое пальто…
Один из матросов исполнил его желание, и Роберт поцеловал в лоб Бениту, потом осторожно опустил ее на дно катера, освободился от пальто и медленно перекатился через борт в воду.
– Теперь, – сказал он, – тащите миссис Джефрис!
Это исполнили не без труда, и Сеймур увидел, как измученная женщина и ее ребенок без чувств упалина его место.
Катер отошел и вскоре исчез в тумане.
Роберт лежал на той доске, которая спасла жизнь миссис Джефрис. Сеймур хорошо знал положение берега; теперь в полной тишине он слышал грохот могучего прибоя о камни.
Странное это было путешествие по тихому морю, под тихими звездами, и странные мысли приходили в голову Роберта…
Долины между водными горами сделались глубже; на противоположных валах стали появляться белые гребни. Сеймур попал в волны прибоя, и тут началась борьба за жизнь.
Роберт с трудом удерживался на доске, ее края резали ему руки. Когда волны накрывали его, он задерживал дыхание, когда они отбрасывали его – он снова набирал воздух быстрыми глотками, И вдруг взлетел, упал и, теряя сознание, почувствовал под ногой дно. Еще мгновение – и страшная сила подхватила его. Он испытывал невыразимую тяжесть. Вода вырвала у него доску, однако пробковый пояс снова поднял его. Отхлынувшие волны унесли его в более глубокое место, беспомощного, в полном отчаянии.
Опять нахлынул громадный вал, такой большой, каких Сеймур еще никогда не видывал, «отец волн», по выражению кафров. Вал подхватил Роберта, обнял громадным зеленым гребнем и перенес, как соломинку, через жестокую гряду камней. Ван с громом разбился, ударил его о каменисто-песчаную мель, образованную речкой и, толкая своей несокрушимой силой, катил до тех пор, пока эта мощь не истощилась, и пена не начала отступать обратно к морю, засасывая и несчастного пловца.