Книга трипов. Странствия и перемены - Глеб Давыдов (Сидарт)

Книга трипов

Странствия и перемены

Глеб Давыдов

Литературное бюро Натальи Рубановой

На обложке: работа Поля Гогена «Сегодня мы на рынок не пойдем» (Ta Matete), 1892 г.

На обложке: "Ta Matete" Поль Гоген, 1892 г., The Kunstmuseum Basel houses public art collection

Редактор проекта Наталья Рубанова

Верстка и дизайн Марианна Мисюк

Благодарности:

Антон Чурочкин

Ольга Молодцова

Наталья Михайлова

Олег Давыдов

© Глеб Давыдов, 2023

ISBN 978-5-0053-4890-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Луксор, Город мертвых, август 2003 года. Я сидел у входа в гробницу Тутанхамона и не мог прийти в себя. Как я оказался здесь? Давно ли сижу так? Посмотрел на часы. Да… Очевидно, что экскурсионную группу, с которой я прибыл в Город мертвых, увели куда-то в другое место около часа назад, а я просто не мог двигаться дальше. Губы высохли и потрескались, с неба беспощадно палил древнеегипетский бог Ра. Смерть сидела совсем рядом.

Солнечный удар. В тот день меня чудом подобрал кто-то из нашей группы. И хотя организованный туризм сыграл тем самым в мою пользу, именно с тех пор к организованному туризму я питал стойкое отвращение.

После той египетской истории я стал фиксировать то, что случалось со мной во время путешествий: записывать впечатления, хронологию событий, наблюдения, открытия. В тот час между жизнью и смертью (и в последовавшие за ним еще несколько таких же пограничных часов) мне были показаны очень тонкие вещи, которых я раньше не осознавал. И в первую очередь вот что: каждое событие, случающееся с нами во время путешествия, каждая мелкая мгновенно забывающаяся деталь – может нести в себе новое знание, урок, намёк, указатель для дальнейшего движения (а, быть может, для остановки). С тех пор – чтобы не забыть эти вещи и позже при случае возвращаться к ним – я стал записывать все то, что, как мне казалось, составляло в каждой последующей поездке основу того неуловимого вещества, из которого состоял трип. «Трипы» – так я стал назвать эти поездки…

От английского trip. Не travel, а именно trip. Это слово куда богаче. Тут не только путешествия в смысле физических перемещений в пространстве, но нечто более глубокое, метафизическое. Не просто поездки, а именно тонкие уроки и знания: психические перестановки, смещения в точке сборки. То есть «трип» – это термин скорее психологический или мистический, чем географический.

Часто это слово используют для обозначения переживаний, которые испытывает человек под воздействием тех или иных психоделических наркотиков (психоактивных веществ). Однако в моем понимании трип вовсе не обязательно связан с приемом каких-либо веществ или с каким бы то ни было искусственным изменением привычных для ума и тела параметров. С момента первых же моих выездов из России я убедился, что влияние, оказываемое на сознание путешествиями, имеет даже более психоактивный характер, чем воздействие на ум и тело, достигаемое путем использования веществ. И дело тут не в познавательности путешествий и не в отдыхе. А точнее – не столько в них (они вторичны), сколько – в моменте освобождения.

Когда человек уезжает из страны, где родился и долго жил, он освобождается от условностей и традиций этой страны. С ним начинают происходить необычные и чудесные вещи. Освободившись (хотя бы отчасти) от груза своей культурной обусловленности, он все воспринимает иначе, для него открываются иные двери. Человек как бы читает увлекательную и мудрую книгу, которая изменяет его, давая кардинально новые знания о мире и жизни.

Когда я писал тексты, составившие этот сборник, одной из моих задач было зафиксировать эту книгу. И тем самым дать людям вдохновение «создавать ее» дальше. Отрываясь от многовековых условностей своей культуры и тем самым становясь немного свободней. (Я и сам начал путешествовать, побуждаемый сильным импульсом найти выход за пределы приевшейся мне обыденной действительности, о чем подробнее рассказал в нескольких завершающих главах этой книги.)

Трипы, если уж попытаться точно перевести слово на русский язык, это не путешествия, а именно странствия. Потому что этот отрыв от корней способствует, прежде всего, остранению действительности. Человек буквально начинает чувствовать себя странником, стрэнджером (англ. stranger – чужестранец, незнакомец).

И о тех странностях, которые происходили со мной, странником, во время моих трипов-странствий, я и писал все эти рассказы, собранные здесь. Все эти события вызвали во мне перемены, изменили меня. И хотя перемены, спровоцированные случившимися во время моих странствий событиями, носили необратимый характер, со временем память о вызвавших их фактических событиях затиралась, события и связанные с ними переживания уходили в глубину, в подсознание, оставляя на поверхности лишь вызванные ими перемены… Ну и какие-то ничего особенного не значащие бесформенные комья воспоминаний, по которым уже невозможно было восстановить тот путь, проделанный сознанием в процессе перемен. А записывая эти события – как можно скорее после возвращения из каждого трипа – я как бы сохранял для себя возможность отследить этот путь. Эти записи, вслед за самими поездками, я тоже стал именовать «трипами». Публиковались они на сайте Peremeny.Ru в период с 2004-го по 2011 год.

Сейчас, по прошествии двадцати с лишним лет после этих путешествий и записей, я воспринимаю действительность совсем иначе. Во мне, например, нет больше того слегка надменного и циничного отношения к происходящему – этакого юношеского взгляда на мир, при котором кажется, будто ты кое-что знаешь о жизни и людях. Так что многого из того, что здесь зафиксировано, я бы сейчас не сказал. Например, я совершенно иначе теперь вижу Индию и совсем по-другому отношусь к ее людям, чем тогда, в момент написания главы «Письма из Индии». И, возможно, мне стоило бы извиниться перед индийцами за написанное тогда. Однако же тот, кто писал все эти вещи, вряд ли счел бы нужным извиняться, да и его самого уже попросту больше нет. Он безвозвратно растворился в тех сказочных трипах и переменах, которые преподнесла ему реальная жизнь.

Часть первая. Ближний Восток

ИРАН. ТЕГЕРАН

Love’s Secret Domain

После этой поездки мы с Антоном Чурочкиным, фотографом и моим попутчиком в этом трипе, иногда пересекались снова. И всякий раз, будто герои фильма «Кин-дза-дза» (помните, в самом его конце), понимающе кивали, со странной узнающей интонацией называя друг друга по именам, как бы припоминая в этот момент о том опыте, который нам довелось разделить, и желая удостовериться, что имена наши все-таки не изменились.

Я не спал трое суток. Мой мозг на автомате выдавал какие-то отрывочные английские фразы на фоне мелодии «Chaostrophy» с альбома Coil «Love’s Secret Domain»: из прибоя радиопомех выныривают духовые, потом пиццикато струнных, а там уже и весь оркестр захлебывается грустной апокалиптической мелодией…

Только что нас выгнали из отеля, потому что наши визы, как внезапно выяснилось, просрочены. Чуть не падая от усталости, мы бредем по темным улицам Тегерана среди полнейшего религиозного хаоса. Пересекаем ночные пробки и обходим толпы возбужденных людей в черных одеждах. Что это тут такое происходит – непонятно. Непонятно также, что нам теперь делать, где мы будем сегодня спать и будем ли спать вообще – в любом отеле, куда бы мы ни зашли, нас отсылают в полицию за каким-то специальным документом. Идти в полицию совсем не хочется.