А потом попросился в дальнее внеземелье.
Зачем? – спрашивали его. Кто с недоумением, кто с живым интересом, а кто и с откровенным осуждением. Деньги? Да, хорошие, но не сумасшедшие. Слава? Престиж? Но за пределами Земли давно уже работают тысячи. На всех славы не напасёшься.
Андрей обычно не отвечал. Так, пожимал неопределённо плечами. Дескать, как хотите, так и думайте. Да он и не знал, что нужно ответить.
Просто чувствовал потребность быть там, на высоте.
Космос никогда не был для него пустым. Это была не пустота, нет. Это была высота. Говорят, высота привораживает. Высота в миллионы километров привораживала в миллионы раз сильнее.
И всё-таки, подумалось Андрею, они ненормальные. Все они. И те, кто обрекает себя на многие месяцы, а иногда и годы добровольного заточения в замкнутом, насквозь искусственном пространстве колоний и станций. И те, кто носится в безжизненном сумраке на крошечных судёнышках, силясь связать эти островки человечества. И он, Андрей Колотов, и неугомонный балагур Егор, и флегматичный добродушный увалень Михаил, и даже до икоты нудный и до тошноты педантичный Ковярзин, и тысячи, тысячи других. Все они мазаны одним миром.
И никуда от этого не денешься, потому что высота привораживает.
А обыватели? Обыватели в космос не летают. Туризм не в счёт.
А ещё он понял, что его опять накрыло. Понял и поморщился, как от несильной, но не отпускающей боли. Это был нехороший знак. Суеверным Андрей не был на Земле, не стал им и за её пределами, но к предчувствиям привык прислушиваться и знал – накатывает обычно накануне какой-нибудь внештатной ситуации. Или, проще говоря, накануне больших неприятностей.
– Ну, почему так-то? – возмущался Егор. – Нет, командир, ты скажи, почему так?
Андрей вздрогнул и очнулся. Рассеянно глянул на фыркающего Егора, спросил:
– Что ещё?
– Да вот, – тот ткнул пальцем куда-то в пространство, – Никифорову и Соломатову опять повезло. Забрали с «Каравана» ремкомплекты для базы и теперь, значит, неспешно пыхтят домой.
– И? – не понял Андрей.
– Что и? Командир, – не унимался напарник, – это же не смена, это же прогулка прям какая-то. Завтра причалят, разгрузятся и на боковую!
– Егор, – Андрей снова поморщился, но теперь скорее по привычке, – хватит, а? Тебе заняться нечем? Ну так иди отдохни, через три часа сменишь меня. Или Мише помоги. Он, в отличие от тебя, делом занят, правда, Миш?
– Точно, – прогудел тот.
– Вот, – сказал Андрей, – видишь?
– И очень интересным делом, – задумчиво продолжил Михаил, – уже минут десять стараюсь понять, почему в модуле падает давление и температура.
Андрей и Егор одновременно развернулись в креслах:
– Что?!
– Покажи, – потребовал Андрей, отстегнувшись и подплывая к панели приборов стыковочного узла.
Михаил показал.
– Причина?
Михаил пожал плечами.
– Не знаю. Зумер не верещит. Пока не верещит, – поправился он, – но там точно что-то неладно.
Андрею показалось, что у него в голове радостно запрыгал на одной ножке кто-то маленький и мерзкий, кривляясь и гнусаво напевая: «Накаркал! Накаркал!»
– Я чего спросить хотел, – встрял Егор, толкаясь рядом, – нам модуль с СЖО пристыковали. А зачем там СЖО? Он же грузовой. Аппаратура там всякая, наверное, продовольствие…
– Биоматериалы, – вспомнил Андрей сопроводиловку и похолодел, – там ценные биоматериалы для станции. Поэтому и статус доставки «срочно», поэтому и система жизнеобеспечения.
– О, – невесело протянул Егор, – ну мы попали. Может, на «Караван» сообщить?
– И что нам это даст? Груз приняли. Ответственность на нас. Миша, предложения есть?
Михаил только вздохнул.
– Командир, ну какие предложения? Груз, судя по всему, э… деликатный. Требует соблюдения определённых условий. Если точнее, температуры, давления и состава атмосферы аналогичных земным. Надо входить в модуль и разбираться на месте. Другого выхода я сейчас не вижу.
– Понятно, – процедил Андрей, потом уточнил, – скафандры?
– Вряд ли, – пожал плечами Михаил, – перепад пока незначительный, а разгерметизация нам не грозит. Тут не в узле дело.
– На базу сообщить? – спросил Егор.
Андрей секунду прикидывал последствия, потом отрицательно покачал головой.
– Нет, попробуем сами.
– А если люк модуля только наружу открывается? – не унимался Егор.
Тут уж Андрей не выдержал.
– А смысл? Кто его там изнутри открывать станет? Контейнеры с оборудованием? Незадекларированный киборг? Фигня неведомая? Всё, хватит. Миша, давай.
Михаил по очереди ослабил фиксаторы, пробормотал что-то под нос и с усилением потянул за рукоять.
Люк, чуть скрипнув уплотнителями, тем не менее плавно и легко отошёл в сторону. Все одновременно подались вперёд и одновременно же облегчённо выдохнули.
– Вот, я же говорил, – довольный собой и техникой напомнил Михаил, – Входим в модуль?
– Входим.
С люком модуля пришлось повозиться. То ли его тоже последний раз открывали далеко не вчера, то ли начинала сказываться разница в давлении двух аппаратов.
Наконец Михаил упёрся ногами в ближний поручень и толкнул себя внутрь, буквально выдавив преграду. Андрей почувствовал, как по ёршику волос пробежал едва уловимый тёплый ветерок. Почти сразу система корабля загудела чуть громче и натужнее, выравнивая давление и корректируя состав атмосферы.
– Что там, Миш? Да говори уже, что там? – Егор ёрзал, силясь разглядеть внутренности «прицепа», но богатырская фигура Михаила занимала почти всё пространство перехода и разглядеть хоть что-то было совершенно невозможно.
– Темно, – голос прозвучал глухо, как будто издалека, – темно и прохладно.
– Ясно, вылазь оттуда, – скомандовал Андрей, отлетая назад. В носу неприятно засвербело, и он негромко чихнул.
– Будь здоров, – вежливо пожелал Михаил.
– Да будешь тут, – буркнул Андрей, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Фонарь дай. Посмотрю, что там за биоматериалы такие ценные, что ради них целый модуль с СЖО пригнали.
– Ага, а вдруг там зараза какая? – выпучив глаза, страшным голосом предупредил Егор.
Андрей только отмахнулся, как от назойливой мухи. Оттолкнулся рукой от стены и аккуратно ввинтился в пространство перехода.
Внутри модуля действительно было прохладно. Прохладно, темно и очень тесно. Контейнеры разной формы и величины занимали практически всё свободное место, громоздясь друг на друга и создавая видимость отсутствия хаоса только благодаря очень грамотно организованному расположению и креплению.
Андрей медленно провёл лучом фонаря слева направо, вглядываясь и вчитываясь в надписи и условные обозначения. Так, здесь, судя по маркировке, находилось новое оборудование для станции. Чуть правее, собранные в аккуратную пирамиду, расположились контейнеры с продовольствием.
Значение некоторых символов Андрей не помнил, другие вообще видел впервые. На то он и передовой край науки. Понимать надо.
А ещё на нескольких контейнерах предохраняющий материал был как будто помят и надорван. Словно кто-то настойчиво, но безуспешно пытался их вскрыть.
Модуль был значительно меньше корабля и не предназначался для постоянного пребывания человека, а значит, местная СЖО отвечала только за терморегуляцию, давление и газовый состав. Хорошо, накинем для верности фильтры вредных примесей.
И тем не менее что-то в мерном гудении аппаратуры вызывало… Нет, не беспокойство. Скорее, недоумение.
– И как я найду здесь эти драгоценные биоматериалы? – сам себя спросил Андрей и сам же себе ответил: – Никак.
И опять ему почудился этот звук. Андрей прислушался. Недоумённо поднял брови.
Весь его многолетний опыт вкупе с логикой на пару твердили, что такого звука в грузовом модуле быть не может. Не должно быть!
Извернувшись, чтобы не стукаться о торчащие углы, он медленно проплыл дальше в сторону загрузочно-разгрузочного узла, покрутил лучом фонаря и не поверил своим глазам.